— Я — Кристина Царёва. Я — победитель. — шепчу, входя в большую светлую гостиную.

Врезаемся взглядами с Сашей. Скрежещу зубами, но выдерживаю тяжёлый контакт. Справляюсь. Есть ради чего. Ради кого. Расплываюсь в улыбке. Занимаю место рядом с дядь Гошей, напротив его сына. Если бы это не выглядело слишком странно, села бы с другого края трёхметрового стола. Папа хмурится, оценивая мой внешний вид, но мне плевать. Я не собираюсь наряжаться для этого урода.

— Ну, рассказывай, как тебе Америка. — поворачивается ко мне Георгий Григорьевич.

— Как Америка. — смеюсь налегке. — Одновременно очень похожа на Россию и совсем другая. Люди тоже разные. С учёбой сначала сложно было, многое давалась с боем, но я быстро втянулась.

— Ты же на дизайнера учишься?

— Ага. Только ещё не определилась точно: ландшафтного или интерьера. Но время ещё есть. А у вас как дела? Как Ольга Петровна?

— Она в полном порядке. Жива-здорова. Как раз занялась ремонтом дома, вот я и сбежал подальше. — смеюсь на его замечание, делая вид, что не ощущаю тяжёлого, пробирающего холодом не просто до костей, а проникающего даже в них взгляда Савельского младшего. — Не хочешь попрактиковаться в дизайне на нашем доме? — предлагает доброжелательно.

Едва не давлюсь вином, которое отхлебнула секунду назад. Задержав дыхание, утыкаюсь глазами в бордовую жидкость.

— Вам лучше нанять специалиста. У меня всего один курс за плечами.

Пока кухарка самолично расставляет на столе блюда, сохраняем тяжёлое молчание, в котором раздаётся только звон стекла и металла. Эти звуки оглушают меня. Кажется, что сердце в голове колотится. Чем дольше времени провожу под взглядом ненавистных серых глаз, тем быстрее тают моя уверенность и спокойствие. Когда приступаем ко второму блюду, руки уже заметно дрожат. Приходится отложить вилку и сделать большой глоток вина в попытке хоть чем-то успокоить нервы. Звонок в дверь становится спасательным кругом. Подпрыгиваю, едва не завалив стул.

— Я открою. — говорю уже на выходе из гостиной.

Лечу к двери, оттолкнув спешащую открыть Лилю. Распахиваю дверь, готовясь броситься к Пашке на шею, но так и замираю на пороге, глядя на него во все глаза. Заторможенно моргаю, скользя взглядом на стоящего за его спиной Андрея. Он выглядит не менее ошарашенно, чем я сама.

— Кристина? — потерянно выталкивает Андрей.

— От-ткуда т-ты? — лепечу, спотыкаясь на словах.

— Так, не кипишопать. — весело высекает друг. — Дюха, соррян, что не сказал, что мы едем в гости к Царёвым. Крестик, прости, но друга бросить не мог. Впустишь?

Отступаю в сторону, давая парням войти в дом. Застываю, не понимая, что вообще происходит и как выкручиваться из этой ситуации. Андрей в моём доме! Fack! Неужели мне придётся посадить его за один стол с папой и недоженихом-насильником? Если Андрей узнает правду, то убьёт его. Что же мне делать? Мамочки, что делать?

— Ты совсем больной, Паша?! — ору, дав выход части охватившей меня паники. — Что ты делаешь?! Ты вообще чем думаешь?!

— Фурия, успокойся. — очень тихо просит Дикий, коснувшись костяшками пальцев моего запястья.

Поднимаю на него влажный, затравленный взгляд. Дрожь заметными волнами ползёт по телу. Ноги сами делают шаг к нему. Желание броситься ему на грудь и спрятаться от кошмара наяву в его руках такое сильное, что с трудом сдерживаюсь. Он тоже подаётся вперёд, но останавливается. Сжав кулаки, прячет их в карманы.

— Паша, идите в ванную наверху. Я сейчас подойду. — выбиваю сквозь сковавший горло спазм и иду в гостиную, по дороге бросив Лиле: — Поставь приборы на два человека.

Немедля вхожу в комнату, но улыбнуться уже не могу. Так страшно мне, наверное, ещё никогда в жизни не было.

— Кто там пришёл? — обеспокоенно спрашивает папа, наверняка заметив моё побледневшее лицо.

— Пашка с другом. Не против, если они присоединятся?

— С каким другом?

Господи… Господи… Господи… Что же это за ужас?

— С Андреем Диким. — пропищав это, трусливо сбегаю.

С парнями встречаемся вверху лестницы. Хватаю Макеева за рукав и затаскиваю в свою спальню. Сейчас мне настолько плевать на всё вокруг, что готова хоть в туалете с ними разговаривать. Как только Андрей входит следом, с грохотом захлопываю дверь. Не успеваю даже рот открыть, как он подходит сбоку, поворачивает меня на себя и крепко-крепко обнимает. Его тепло и запах окутывают меня, и силы на борьбу идут на спад.

— Не дрожи, Манюня. Порядок. Если хочешь, я уйду. — до хруста в пальцах цепляюсь за китель. Вжимаюсь лицом в распахнутый воротник и качаю головой. Андрюша нежно водит ладонями по спине. Касается губами макушки и замирает. — Макей, мать твою, ты что устроил? — рычит приглушённо.

— Объясню коротко. — я замираю, даже не дыша. Но возразить ничего не могу. Всё равно в лицо Андрею солгать не выйдет. Ни когда я на грани нервного срыва. — Только, Андрюха, не злись на Крестика.

— Паха, блядь… — шипит со скрытым предупреждением. Глубоко вдыхает. — Почему я должен злиться?

— Потому что я тебе не рассказала, что была почти помолвлена. — шуршу, заставив себе поднять на него лицо. Столкнувшись с чернотой его глаз, меня передёргивает. Его тело каменеет. Ткань трещит по швам. — Это было давно. Папа всё время искал мне женихов. Вот и нашёл. — опускаю все подробности.

— Он изменил Кристине за два дня до помолвки. — вставляет Макеев серьёзно.

— И ты молчала? — холодно высекает мужчина, с злостью впиваясь взглядом в моё лицо.

Ощущаю, как горячая влага покидает глаза и катится вниз.

— Молчала. Это осталось в прошлом. Я была уверена, что влюблена в него, но ошиблась. Мы даже не целовались. — пытаюсь хоть чем-то себя оправдать, хоть и понимаю, как нелепо это звучит.

— Твою ж мать, Кристина. — рявкает негромко, сдавливая плечи до боли. — О таком не молчат.

— Ты тоже не рассказывал о бывшей.

— Это другое.

— Не другое!

— Андрей, не напирай. — сжимает Пашка его плечо. — Мы тогда все решили никогда это не вспоминать. Поверь, она реально не любила этого уродца. Я-то разницу вижу.

Андрюша шумно вздыхает и немного расслабляется, но напряжение так и висит в воздухе. Продолжает визуально меня пытать, пусть и молчит. Прикрыв веки, снова вздыхает.

— Почему это всплыло сейчас?

Вижу, как тяжело ему даётся внешнее спокойствие. Я же знаю, каким он может быть в гневе. Сейчас он сдерживается.

— Потому что он и его отец приехали к нам в гости. Наши папы друзья детства.

— Ёб твою мать! — рявкает Дикий, оттолкнув меня. — Вы, блядь, издеваетесь? Макей, чё за хуйню ты учудил? Нахуя притащил меня сюда?

— Не хотел оставлять Крис одну. — спокойно отбивает Пашка. — Подумал, что ты захочешь быть рядом с ней.

Растопырив пальцы, Андрюша с давлением проводит ладонью по лицу. Яростно гоняя кислород, подходит к столу. Смотрит на мой последний незаконченный рисунок. Повернувшись, улыбается. Широким шагом уничтожает расстояние и раскрывает объятия.

— Иди ко мне, Ненормальная. — хрипит с теплотой в интонациях.

Бросаюсь к нему, крепко обнимая за шею.

— Я люблю тебя, Андрюша. — шепчу ему ухо.

— По рисунку понял. — смеётся тихонечко, поцеловав в щёку. — Я тебя тоже. Но ты должна была сказать раньше.

— Знаю. Прости.

— Поговорим об этом потом. Пойдём. — протягивает мне раскрытую ладонь. С опаской вкладываю в неё пальцы. Промокашка выходит из спальни первый. Андрей останавливает меня на пороге и поворачивает на себя. Накрыв щёку, ласкает шершавым пальцем. — Я с тобой, малышка. Не бойся так. Мы выдержим эту трапезу вместе. Всё будет хорошо. Я рядом.

— Ты же понимаешь, что сейчас не лучший момент рассказывать о нас? — шепчу испуганно.

— Да. Не переживай. Даже если он будет на тебя пялиться, не сорвусь. Но если хоть пальцем тронет…

— Не тронет. Поверь.

— Ладно.

Быстро прижимается к губам в коротком поцелуе, словно закрепляет клятву. Выпускает мою руку. Друг ждёт сразу за дверью. В гостиную входим все втроём. Улыбаться даже не пытаюсь. Абсурд ситуации зашкаливает. Папа, лучший друг, мой парень, мой насильник и его отец. И мне придётся делать вид, что всё хорошо. Притворяться, что с Андрюшей мы едва знакомы. Прикидываться, что Саша не вызывает у меня панический страх.