— Не злись на меня, пожалуйста. — молю приглушённо.

— Я не злюсь, Крис. Просто не понимаю тебя.

Подрываю голову к его лицу и теперь взвешенно бомблю:

— Не надо меня понимать. Прими то, что я такая. И я… Андрюша, я влюблена в тебя. Сильно. Не хочу тебя потерять.

— Кристина… — сечёт он потеряно. Открывает рот, начинает говорить, сбивается, замолкает. Качает головой и, наконец, улыбается. Перебрасывает ладонь мне на щёку. Мамочки, как же я обожаю, когда он так делает. — Я в тебя тоже влюблён, Царёва. Никаких больше блядских шмоток.

— А для тебя? — расчётливо облизываю губы, глядя на него из-под ресниц.

Он опускает голову ниже и интимно хрипит:

— А для меня не надо никаких шмоток.

Лицо и грудь обжигает жаром. С трудом взгляд не прячу. Краснею, конечно. И защищаюсь. Отталкиваю Дикого и запрыгиваю в Хаммер. Он со смехом садится рядом.

— Так что там по воду комплексов? — высекает, подняв брови.

Прыскаю со смеху, вспоминая вторую нашу встречу.

— Нет, ты really невозможный. — стукаю его ладонью по колену, но убирать не спешу. Андрей накрывает её рукой и слегка сжимает. — Нет у меня никаких комплексов. Я выросла среди больших машин. Очень больших, Андрюш. — смеюсь задорно. — В том числе Тигров, БТРов и танков. Я всегда ими восхищалась. Лет с пяти просила папу подарить мне на восемнадцатилетие танк. К сожалению, настоящий танк в ГАИ регистрировать отказались. — парень тоже смеётся. Я опять от его улыбки плыву. Разве можно быть таким красавчиком? Нет! Я запрещаю! Перевожу дыхание и добавляю, проведя ладонью по рулю: — Теперь это мой Танк. Правда, я просила у папы розовый.

— Стерва-Барби на розовом монстре? — ржёт он, приоткрывая окно и впуская свежий воздух в заполненный запахом духов салон. — Этого я бы точно не пережил.

Поглядываю на него украдкой. Наверное, именно поэтому с ним так легко и просто. Он умеет закрывать и отпускать тяжёлые темы. Возможно, потом он снова попытается выпытать у меня правду… Возможно, я ему и расскажу… Возможно, он сможет понять… Возможно, в будущем… Но сейчас ещё слишком свежа рана и близка опасность.

— А какая у тебя машина? — спрашиваю, кося на него взгляд.

— Вы, Царевна, о таких и не слышали. — лыбится он.

— А вот это уже интересно. Я разбираюсь в машинах. И знаю очень много старых и новых моделей. Даже могу рассказать, сколько лошадей под капотом, какой крутящий момент и разгон.

— Семёрка. — усмехается одними губами, но глазами внимательно считывает мою реакцию.

Хмурю лоб и фыркаю:

— Бэха семёрка?

— Нет. Просто семёрка. АвтоВАЗ, Фурия.

— Ведро с болтами. — брякаю пренебрежительно, но тут же жалею об этом. — Я не хотела тебя обидеть. Просто их так называют. Мне неважно, какая у тебя машина и сколько денег. — оправдываюсь бессвязно.

Андрюша гогочет, обнимаем рукой за плечи и быстро касается губами щеки.

— Выдохни, Царевна. Я не стыжусь. — пожимает плечами. — И не обижаюсь. Я сам на неё заработал и сам купил. Родители предлагали взять иномарку, но мне хотелось самому добиться поставленной цели. К тому же, мне в кайф копаться под капотом. С заграничными корытами так не оторвёшься. Мне это интересно. Когда надоест, заработаю и куплю что-то получше, а пока кайфую от запаха масла и бензина.

— Точно маньячело. — смеюсь негромко, откинувшись на его руку. — Кому вообще нравится запах бензина?

— Мужчинам, Фурия.

— Да-а, ты настоящий мужчина. — шепчу, как заколдованная, стоит столько взгляды скрестить. — Это мне в тебе и нравится. Ты не мальчик. Иногда мне кажется, что ты куда старше своего возраста.

— Старшим братом быть непросто. — легкомысленно отзывает Андрей.

— Не в этом дело. — подбиваю уверенно. — Точнее, мне кажется, что не в этом. Ты такой человек. С сильным характером. Тот, который всегда стоит горой за близких. На кого можно положиться в любой ситуации. За тобой любая девушка будет чувствовать себя как за каменной стеной и… любимой. — заканчиваю уже шёпотом.

Он снимает мою руку с руля и сплетает пальцы, когда на светофоре останавливаемся. Кончиками пальцев касается щеки и сползает к подбородку. Через силу приказываю себе посмотреть в обсидиановые глаза.

— Я буду таким. Для тебя, Кристина. Даю слово.

— Ненавижу тебя. — буркаю, вырываясь из его гипнотического взгляда.

— Я тебя сильнее, Фурия.

— А как ты заработал на машину? — спрашиваю немного позже.

— Гид-экскурсовод. Водил туристов в походы.

В его глазах появляется блеск, когда рассказывает от родных краях. Лицо расслабляется и принимает мечтательное выражение. Ловлю себя на мысли, что так живо и ярко представляю себе те места, будто сама выросла там. Чувствую смешанные запахи леса, жухлой от солнца травы и горных рек, в которых плещется форель. Слышу шорох листьев и веток, пение птиц, тявканье лисы, звук закрывающейся в палатке молнии. Ощущаю тепло костра и порывы ветра. И вдруг понимаю, как сильно хочу прожить всё это наяву. С ним. С Андреем. Я не хочу возвращаться в Америку. И уж тем более не хочу, чтобы Андрюша отправился туда за мной и лишил себя всего, по чему так сильно скучает.

— А проведёшь для меня индивидуальную экскурсию? — выпаливаю тихо.

— Я готов всю жизнь показывать тебе свой мир. — серьёзно заявляет он.

— Всю жизнь… — повторяю шёпотом, а потом рывком поворачиваюсь на него и смеюсь. — Я хочу на всю жизнь!

Правда, приходится отложить «всю жизнь» на потом, потому что мы подъезжаем к военной части. Быстро целую Андрюшу и отворачиваюсь. Даже не говорю «пока». Не хочу прощаться. Он сказал, что следующие две недели мы, скорее всего, не сможем встретиться из-за парада на День города. Мужчина выпрыгивает из машины. Рвано дышу, стараясь удержать обиду и горечь, как моя дверь распахивается. Подскакиваю на месте и стягиваю взгляд на улыбающееся лицо Дикого. Он протягивается ко мне руки. Не сомневаясь ни секунды, буквально сваливаюсь в его объятия. Крепко-крепко обнимаю — так удержать стараюсь.

— Прогуляешься со мной? — сечёт, поставив меня на ноги и протягивая ладонь.

— Папы нет, но это не значит, что твои сослуживцы нас не увидят. — отрезаю с сомнением, но кисть всё же вкладываю. — Ты же не хотел, чтобы кто-то знал.

— Пусть знают. Мне похуй, Крис. Мы всё равно долго скрываться не сможем. Особенно если ты будешь в части появляться. Я от тебя взгляда оторвать не могу. Рано или поздно всё вскроется. Я сегодня же поговорю с Макеем, и решим с ним, как лучше преподнести ситуацию. — вот вроде и налегке говорит, но голос звенит напряжением. — Главное, ни о чём не переживай. Я порешаю.

— Но если папа узнает…

— Почему ты так его боишься?

— Не боюсь я его, Андрей! — вскрикиваю, взмахнув руками. — Как ты понять не можешь? Это всё из-за тебя! Даже если я его умолять буду, он тебе жизни не даст! Давай ещё хоть немного подождём!

С мольбой ему в лицо впиваюсь взглядом. Андрюша шумно вздыхает, без слов берёт меня за руку и молча ведёт в сторону КПП. Я трушусь. Вся. Как говорится, даже поджилки. Но если он так решил, то я буду следовать его решению. Пора научиться верить людям. Хотя бы одному человеку.

— Не дрожи, Манюнь. — останавливается метрах в десяти до забора и поворачивает меня к себе лицом. — Если узнает, то узнает. Я выдержу. Ради тебя. Всё. — слова тихие, но весомые и решительные. Как можно ему не верить? Сгребает шероховатыми ладонями лицо, но очень медленно и ласково целует. Тянусь к нему, как цветок к солнцу. Не просто отвечаю, а именно целую в ответ. Ласкаю кончиком языка его губы. — Мне пора, Фурия. Напишу, как только смогу. Не скучай. — подмигивает с улыбкой и выпрямляется.

Хватаюсь за китель и останавливаю.

— Поцелуй ещё.

— Кри-и-ис. — стонет Дикий, накрывая мой рот в этот раз страстным и голодным поцелуем.

Кислород в лёгких выгорает, и нам приходится отлипнуть друг от друга. Андрюша больше ничего не говорит. Быстрым шагом идёт к КПП.

— Ненавижу. — шепчу ему в спину.