Главред яростно удалил напечатанные строчки и обернулся. Ведь он забыл об осторожности, а значит – кто-нибудь может и прочитать крамольные мысли. Куратор. Это жирное недоразумение, у которого килограммы сахара. Нет, вряд ли: ленивый и бесхитростный, он тратит немного времени на свою работу.

Даниил! Эта пародия на журналиста… А что если он следит за ним? Что если он способен написать на него донос? Нужно держаться, держаться… Стать образцом и в работе, и в личной жизни. Не делать вообще ничего такого, что может навредить его карьере. А ещё… Послать ко всем чертям Виктора с его мечтами о переменах. Всё, хватит! Навоевался. Время пожить для себя.

Он снова проделывает комбинацию с ноутбуками. Только на этот раз выходит к своим подчинённым и неспешно разговаривает с ними. С каждым. Делает вид, что самым тщательным образом интересуется всеми вопросами «Истины». Многие удивлены. Галина улыбается ему, поправляет белую чёлку и грудь. Очень красивая девушка – её со временем можно будет забрать с собой, во Дворец. Хотя… Там таких красавиц немало.

Потом Главред возвращается в свой кабинет, достаёт рабочий лэптоп. Главное – не перепутать их. Иначе быть беде. Перечитывает заметку о том, как нужно бороться с унынием. Блестяще! Великолепно! Написано так здорово, что никаких сомнений не остаётся: работал профессионал.

«Как только я стану приближённым, сразу расскажу Ему, кто такой Куратор. Может, он найдёт на его место достойного гражданина. Идейного», - думает Алекс и отправляет свою заметку на вёрстку. Пятница заканчивается. Ещё несколько дней, или недель, или месяцев – и он займёт своё место на этом празднике жизни, и успеет насладиться им – сполна.

- То есть, мы идём наудачу? – спросил потрясённый Владимир. – Ты не уверен, что там будет Александр?

- Нет, - подтвердил Виктор. – На сто процентов – нет. Но… Знаешь, есть такое слово – интуиция.

- Конечно, знаю! – вспылил Влад. – Я, знаешь ли, не в пробирке рос. Знал бы ты, сколько новых слов там, за Клеткой…

Они брели по тёмному, сырому коридору, на потолке которого образовались белые наросты. Виктор освещал путь слабым-слабым фонариком, для работы которого приходилось крутить ручку. Но даже в слабых лучах электричества просторы поражали. Тоннелю не было конца. Он простирался на километры. Сначала ему было страшно: оказаться в таком коварном месте, которому сотни лет! А вдруг оно рухнет?

Потом страх, изнутри хватающий за внутренности, сменился азартом. Вот-вот они придут туда, откуда он сбежал много лет назад. Сфера. За пазухой Влад держал армейский нож в кожаном чехле. Аксессуар сделали лисицы и подарили в знак уважения. А на самом деле – банально из чувства страха. Феликс говорил, что племя лисиц называло его мудрёно – «убивающий взглядом».

- Сколько ты шёл? – спросил Герой.

- Час, - ответил Виктор. – Или два. Время за разговорами пройдёт незаметно.

- А если мы не будем тратить силы на болтовню, то быстрее дойти сможем, - отрезал Влад. Ему не нравился Поэт – и он сам не мог понять почему. Просто не нравился.

- Как скажешь, - кивнул Виктор и, казалось, прибавил шаг. – Ты ведь помнишь, какой он… Воздух под Сферой?

От одного воспоминания Владимир сразу же сморщился. Неужели ему придётся дышать этой гадостью? Кислая, прогорклая кислородная смесь, от которой зубы желтеют, а к горлу подступает комок. Сколько лет он дышал этим средством для уничтожения насекомых? У свободы тоже был недостаток: жарким летом летающие животные, казалось, собираются его сожрать.

К счастью, у Феликса на этот счёт ещё с весны заготовлены специальные мази. Провёл несколько полосок – и всё, нет насекомых. Правда, желание жить от жуткого запаха тоже несколько уменьшается. Но это лучше, чем поедание заживо москитами. А Поэт тем временем не унимался.

- Фильтр в твоей маске может быть слишком старым, - сказал он доверительно. – Они, знаешь ли, портятся от времени. Я спрятал там, на выходе, несколько штук. Надеюсь, никто не нашёл. Никто не забрал эти фильтры.

Владимир отвык от темноты, спёртого воздуха и замкнутости. Там, в лесу на холме – места столько, что перестаёшь это ценить. Как они живут здесь, в узких маленьких клетушках? Не все, конечно. Но он, Владимир, до армии не знал достатка. Его семья ютилась в маленькой комнате в общаге. Всё по расписанию! И туалет, и душ, и энергочай.

Армия должна была стать шансом. Его научили многому: мыть и зашивать раны, лечить самые простые заболевания, ставить капельницы. Разному научили. Но в казарме не лучше, чем в общаге, и даже хуже. Кормили, конечно, неплохо, но кусок в горло не лезет, когда страшно. Жить вне Сферы поначалу тяжело. «За Клеткой!» - поправил сам себя Владимир.

- Повезло! – сказал Поэт. – Фильтры на месте. На, установи себе.

Воздух в Метро был терпимым, но совсем не таким, как на свободе. Владимир машинально оттянул назад шлейки маски, закрыл глаза и рот. Натянул её на голову, шумно выдохнул. Сколько лет он обходился без этого предмета! Но руки по-прежнему помнят, как им пользоваться. Поэт выключил свой фонарь, взял Влада за руку и повёл его вперёд.

Здесь, в Метро, постоянно бурлит жизнь. По какому-то странному, древнему обычаю законы Сферы притупляются. Полиция смотрит на теневую торговлю и прочие вольности спустя рукава. Вот и сейчас, бредя в темноте, Владимир слышит шорохи. Приглушённые голоса. Вдали, в одной из частей Метро и вовсе никто не прячется: отсюда видны огни, зажжённые в бочках, и людей вокруг них.

Но Поэт ведёт его в совершенно другое место. Он ориентируется в темноте, будто крыса. Владимир видел этих юрких зверьков: иногда они селятся в хижинах, и тогда свободные люди приходят в ужас. Говорят, всего две крысы способны оставить без еды целую семью. Феликс готовил против них хитрое зелье, которое зверьки с удовольствием съедали, но после – уже никогда не просыпались.

«Просто приду и скажу им, что Сопротивление – это не моё, это не для меня, - думает Александр. – Пусть они там сами сидят, на своей горе. Мне и здесь неплохо. Слова их - чушь какая-то».

Алекс смотрит по сторонам. Густой смог ему - как помощник. Карта, данная Виктором, заучена наизусть. Метро – лабиринт, построенный древними, чтобы спрятаться от Сферы. Уйти на дно, где на тебя не давит Купол. Алекс спускается в Метро, проворно скользит мимо патруля. Те делают вид, что не заметили Главреда. Может, так оно и есть. Алекс уходит влево и дальше считает повороты, погружаясь всё глубже и глубже в бетонное тело подземки.

Отыскать ту самую комнату во второй раз оказалось сложнее. Александр входит в неё и тщательно закрывает за собой дверь. Включает фонарь и начинает осматривать помещение. Здесь только два человека, и встрече с ними он не рад. Виктор, которого он узнает в любой маске, и тот самый мрачный воин, которого он видел лишь однажды.

«Если это Сопротивление – то оно бесполезно», - думает Главред, но вслух ничего не говорит.

- Сегодня у нас большое событие, - торжественно произнёс Поэт. – В наших рядах – пополнение. Это достойный и мужественный человек, который в бою с системой лишился самых близких. Смелый боец, не признающий масок. Комитет сопротивления приветствует тебя.

- Благодарю на добром слове, - говорит Алекс. – Но…

- Настали трудные времена, - продолжил Виктор, словно не слышал своего собеседника. – Нам нужно мобилизоваться. Внедрить разведчиков и диверсантов на важнейшие объекты. Ведь надежды на мирную, бескровную революцию всё меньше.

- Поэт! – в ужасе произносит Владимир. – Ты зачем всё это говоришь? Быть может, Александр – это шпион? Диверсант?

- Я за него поручился, Виктор, - отвечает Поэт. – И мы можем доверять ему. Давай просто расскажем ему, в какой заднице сидит Сфера. Он же ничего не знает. Слушай сюда, Александр. Наш Купол создали древние, чтобы защититься от гибели. Много столетий назад. Наши предки разбомбили землю, всколыхнули стихию. Чтобы тебе всё это объяснить, придётся начисто изменить представление о жизни. Прими как данность. И Сфера справилась. Всё, что было внутри, выжило. А снаружи – нет. Или не совсем.