- Я не верю писателю, - сказал Феликс. – Я не верю Виктору. Я никому не верю, кроме тебя.

- Мы или победим, или погибнем, - ответил Владимир. – Третьего нам не дано.

Бывший солдат находил странным, что скучает по временам вынужденного рабства. Нет, тогда он не знал, что родился несвободным, и что вся жизнь – его обман. Но было хорошо. А сейчас скучал, потому что здесь, за Пустошью, нет горячей воды, нет мягких кроватей, удобных вещей. И всё, что ты имеешь – ты добыл сам.

«Свобода приедается» - думал иногда Владимир. Он решил, что вернётся под Сферу, но победителем. Чтобы забрать технологии и секреты, а ещё – медицину, образование. Всё, чего нет здесь, в обители свободы. Наверно, Главный редактор («Никакой он не писатель!») сразу это почувствовал. Опытный, его так просто не обманешь. Но он обладает силой, мощь которой понимает не до конца.

- Мы можем отправиться к белкам, - произнёс Феликс. – Они – сильные воины. Вместе мы разобьём солдат, захватим оружие. У нас есть винтовки. Ты обучил нескольких моих соплеменников. Им нужно практиковаться…

- Это бесполезно, - парировал Владимир. – Патронов у нас мало, а оружие нужно чистить. Машин тоже мало. В открытом бою мы не продержимся даже одного дня.

- Так что же делать? – спросил Феликс.

- Побеждать хитростью.

Вождь не помнил жизни под Сферой, потому что покинул он её совсем ребёнком. Даже в школу не ходил. Его отец, видный учёный, смог получить доступ к тайной информации. Отыскать выход из Купола, а потом – проход к долине на скале. Выжить среди диких людей и даже стать чем-то вроде шамана. Свои знания он передал Феликсу, но тот представлял жизнь под Сферой лишь в общих чертах. А ещё – он не умел сражаться.

- Боги послали тебя моему племени, - торжественно произнёс вождь. – Боги подскажут нам, что делать дальше. Давай разожжём трубку и сделаем несколько глубоких затяжек. Там, в стране грёз, обязательно найдутся ответы на любые вопросы.

Владимир курил сбор из целебных трав крайне редко. Он вообще бережно относился к здоровью и радовался, что так хорошо сохранился. Но сегодня он почему-то согласился. Феликс, напротив, курил часто, и оттого временами путал реальность и вымысел. Племена, жители Долины, расселились на Юго-запад. Нельзя назвать их миролюбивыми, но они вряд ли захотят напасть на самое северное племя. Его, Феликса, народ.

- Давай, - согласился Владимир. – Скучно тут. Но свободно. Это какой-то парадокс.

- Отец рассказывал мне о парадоксах, - кивнул Феликс. Он старался носить одежду из самой чистой, белой ткани. Отец приучил его совершать обряды врачевания именно в таком одеянии. – Но, к своему стыду, я многое не понял. Наверно, мне тоже нужно учиться.

Они сделали по несколько глубоких затяжек. Звуки стали отступать, подобно волнам, которых Владимир не видел никогда. Там, в лесах, много речушек, из которых они берут воду. Лисы – племя пастухов – говорят, что там, далеко-далеко на юге, есть огромное море. И воды в нём столько, что можно затопить Красный Купол. Вот только пить её нельзя, а те, кто сделал даже несколько глотков, мучились животом по неделе, и некоторые даже умерли.

- Хорошо, - прошептал Владимир. – Я люблю побеждать. Это у меня в крови, ещё со школы.

И он хотел рассказать Феликсу ещё много всего, но разум бросил его совсем в другую реальность. Они – герои. Их четверо, и им нужно провести разведку. Владимир снова там. Он удивился, как курительные травы смогли бросить его в прошлое, и так далеко. Так глубоко. В бездну страха и боли, из которой он нашёл выход – тогда. Найдёт ли сейчас?

Два или три дня они бредут по пескам. Им кажется – вперёд, но так ли это? Двигатель заглох, и машина превратилась в груду металла. Навигатор не работает. Пустошь метёт свой песок, который проникает под маску, под одежду – в самую душу. Они борются с желанием лечь на землю и позволить пустыне проглотить их.

- Мы ходим кругами! – воскликнул Владимир. – Нужно идти… Назад! Я знаю куда!

Трое бойцов начали дёргать Влада в недоумении. Особенно тот, чьё имя он поклялся забыть – но помнит.

- Но там нет Сферы! – закричал четвёртый. – Песок забил твои мозги, Владимир. Если мы пойдём назад, то погибнем.

- Верьте мне, - произнёс Влад. – Верьте, и я выведу вас. Проголосуем.

Они провели этот странный обряд, и четвёртый остался в меньшинстве. Командир занёс руку, чтобы ударить смутьяна, но Керн перехватил запястье. Водитель-механик силён: у него такая хватка, что никто не может тягаться с ним в рукопашном поединке. И четвертому пришлось подчиниться. Ветер то и дело поднимал песок, и им нужно было держаться за руки, чтобы не потеряться. Мысленно четвёрка давно уверовала в смерть. Но не хотела сдаваться.

- Этого не было, - сказал Керн.

Когда они шли назад час или два, перед ними возник холм. Трудно сказать, насколько он высок: буря, как густой смог, скрывала всё, что выше пяти метров. Зато естественная преграда гасила ветер. Здесь было спокойнее, и можно перевести дух. Они, наконец, перестали держать друг друга за руки – в этом жесте было что-то постыдное для воина.

- Заберёмся на холм, - предложил тот, четвёртый, чьё имя забрало время. Он был командиром, и даже за секунду до смерти продолжал им оставаться.

- Высоко, - дерзнул возразить тогда Влад, за что сразу получил удар под дых.

- Приказы больше не обсуждаются. Развели тут демократию. Делайте, как я скажу.

Поразительно, но на вершину вела тропа. Издалека её почти не было видно из-за песков, но вблизи – очень хорошо. Обессилившие, они поднимались с трудом. Почти отвесная тропа требовала от них последних капель энергии. Сцепив зубы, Владимир полз вперёд, подталкивая командира. И когда через час или два они смогли выбраться на каменное плато, то все рухнули, и долго-долго лежали, переводя дух. Зато потом…

Лежать было мягко. Почему? Да, сверху им было хорошо видно Сферу. Огромный, исполинских размеров купол. И как они не заметили его в пустыне? Тут идти – рукой подать. А ещё… Впереди, совсем близко – всё зелёное. Всё! Таких насыщенных, ярких цветов они не видели никогда в жизни. Владимир озвучил вопрос, который мучил всех:

- Если здесь есть, чем дышать, почему мы носим скафандры?

И Керн, и Стюарт горячо поддержали медика. Должно быть, командование не знает, что в Пустоши можно дышать. А значит ли это… Значит ли, что и под Сферой… Да это же панацея! Открытие, которое перевернёт мир с ног на голову! Но командир думал иначе.

- Мы вернёмся, - сказал четвёртый. – Мы наденем свои шлемы. Мы никому не скажем о том, что видели.

- Но как же так? – воскликнул Керн. – Здесь столько всего! Неужели ты не хочешь посмотреть? Это ведь разведка!

- Наши войска вот-вот начнут огневую подготовку, - произнёс командир. – Смотри, как близко Сфера. Мы вернёмся до того, как начнётся стрельба. Я доложу командующему, думаю, это дело для самого Главы… А вы втроём будете молчать. Ясно?

Четвёртый стоял так близко к краю холма, который обернулся небольшой горой. Он занял позицию, проигрышную со всех сторон. У него под рукой не было никакого оружия: ни пистолета, ни пулемёта, ни даже крохотного ножа, чтобы придать своим словам хоть какой-нибудь вес. И тогда Владимир сделал то, о чём в тайне думали все трое. То, после чего они поклялись молчать.

В этом осознанном сне у него снова был выбор. Столкнуть командира или вернуться под Сферу? Стать свободным и уйти туда, в лес – или снова жить в строю? Подчиниться насилию, или самому стать Воином, или самому превратиться в Героя? Когда его сапог врезался в грудную клетку командира, он вложил в удар всю свою ненависть и страх.

- Владимир! – воскликнул Керн. – Ты чего?

Втроём они подошли к краю холма, чтобы разглядеть судьбу четвёртого. Увидеть, что тот зацепился за камень, и выжил. Но нет. Грохот катящегося тела и вскрикивания быстро затихли. Странный хруст оборвал их – всё стало понятно без слов.