Может, выйти ей поможет одно из колец Изубы? Да помилуют ее боги и духи! Если бы она еще знала, какое из колец и каким образом.

Наконец она поднялась с колен. Никто в доме пока не подозревает, что Изуба мертв. А значит – у нее есть время. Это – все, что у нее пока есть.

Накато торопливо стянула тунику. Вытерла тканью руку, протерла яростно лицо, стерла капли крови там, где заметила их. Осмотрела себя внимательно, стараясь не упустить ни единого следа. Вытянула из сундука какую-то тряпку – судя по виду, покрывало.

Эх, придется рискнуть! Главное – идти безбоязненно, будто нет ничего странного в том, чтобы разгуливать в покрывале.

И, если кто спросит – отвечать: мол, возвращаюсь от хозяина. А сам хозяин решил вздремнуть, просил не беспокоить его до заката.

Поверят ли? Кто знает. Но попытаться она обязана. Иного пути нет. Туники в сундуке не нашлось. Накато выбрала тонкое покрывало, которое более-менее могло для мимолетного взгляда сойти за подобие туники.

Она уже хотела накинуть покрывало на себя, но спохватилась. Подошла осторожно к трупу, стараясь не ступать по крови.

Присела, ткнула опасливо пальцем, ожидая – вот сейчас чиновник вскочит, чтобы обличить ее. Но он лежал – неподвижный и бездыханный. Девушка наклонилась, заглядывая в мертвое лицо. Неподвижная маска изумления и застывшие широко распахнутые глаза.

Нет, он уже не оживет!

Она стремительно поснимала с него все кольца. Пригодятся! А нет – так бросит в своей комнате. Она свернула их в узел и упрятала под полу накинутого покрывала. Потихоньку вышла и притворила перегородку, не оставив малейшей щели.

Огляделась. Пусто! Возле покоев Изубы челядь вообще редко толклась просто так. А уж когда тот находился дома – и подавно.

Накато выпрямилась и неторопливо направилась к себе. Лицо старалась держать бесстрастным – ровно таким же, как обычно.

Встретив по дороге учителя, приветливо кивнула – точно так, как обычно приветствовала его. Тот слегка приподнял брови, увидев ее наряд. Накато пожала плечами, слегка улыбнулась и направилась дальше. Эх, попалась бы так вот по дороге Куруша – улыбкой бы не отделалась. Хорошо, что та уже мертва.

Да помилуют ее боги и духи – ну и мысли!

Несколько встреченных по дороге девушек-музыкантш и служанок тоже недоуменно оглядели ее наряд. Однако сказать или спросить что-либо не решилась ни одна.

Зайдя к себе, Накато плотно прикрыла перегородку. И обессилено прислонилась на пару мгновений лбом к деревянной раме. Глубоко вздохнула.

Лишь теперь до нее стало доходить, что она натворила.

Да помилуют ее боги и духи – но у нее ведь не было выбора! Изуба все понял – это она увидела по его лицу. И даже если он не сразу и осознал, что означает увиденное им – несколько мгновений промедления исправили бы это! Пощады ждать не приходилось – она предала его, украла перстень, залезла в тайное хранилище и стащила кубик, а самое главное – по ее вине умерла Куруша. Курушу он бы ей точно не простил.

Девушку затрясло. Горло снова сдавило, зубы начали клацать, точно на морозе. Из глаз покатились слезы – никаких сил удержать их! Накато, зажав рот ладонями, чтобы не вырвалось наружу ни звука, кинулась на матрас. От беззвучных рыданий содрогалось все тело. За тонкой перегородкой звонко рассмеялись. Боги всемогущие – только бы ни звуком себя не выдать!

Успокоиться стоило труда. Разум твердил, что сейчас не время – тело не слушалось.

Бежать! Ей теперь нужно бежать. Далеко и не оглядываясь.

Вот только из дому не выйдешь. Запрет выходить никто не снимал. И дом накрыт чародейным куполом – кто попытается выбраться тайком, того испепелит на месте. Так Эну сказал!

Хорошо, что сейчас Эну нет дома – он поутру уехал куда-то по поручению Изубы. Вот только он скоро вернется. Может, завтра, а может – вечером. А может, уже вот-вот.

Накато обхватила себя руками, сжалась, сидя на постели. Хотелось вскочить на ноги и метаться из угла в угол.

Нельзя – заметят, непременно кто-нибудь явится узнать, в чем дело.

Но ведь выходят из дома те, кто отправляется с поручениями Изубы. Значит, способ есть! Купол чародейный, значит, и ключ – чародейный. Что за ключ – как узнать?!

Зеркало! Она спешно кинулась к нему, трясущимися руками запалила пару светильников. День, светло – никто не заметит! Вспотевшие пальцы скользили, никак не хотели открывать крышечку сосуда с благовониями. Стук вывалившейся скляницы показался слишком громким. Половина благовоний разлилась по подставке зеркала, остальное – по полу. Одуряющий запах заполнил комнату.

Накато опустила пальцы в пролившуюся маслянистую жидкость, брызнула в один светильник и в другой. Аккурат по капельке попала.

Не успев вглядеться в полированную гладь зеркала, мысленно отчаянно заорала, призывая Чиму. Боги, мгновения утекают, точно вода сквозь пальцы!

Снова затряслись плечи от рыданий помимо воли. Накато зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. И ощутила, как лица коснулся незримый ветер. Ее дернуло, закрутило и окунуло в знакомый клубящийся туман. Отрезвила увесистая затрещина.

- Ты одурела – так орать?! – рявкнул горбун, свирепо подергивая ноздрями.

- Чима! Мастер Чима, - обрадовалась Накато, кидаясь к нему бездумно.

- Ты одурела вконец, - ощерился он, отпихивая ее брезгливо от себя. – Ох ты и тварь, - протянул, качая головой. Что за зверюгу, - он закряхтел, захихикал, тряся косицей.

- Мастер Чима, - повторила Накато.

Нужно быстро, быстро объяснить ему, в чем дело! Нужно попросить помощи. Может, он согласится взять что-нибудь у нее в уплату. Оставшиеся в тайнике амулеты Амади, кольца Изубы? Ей нужна, нужна помощь! Сама она не справится. Может, он знает, что ей поможет выбраться из дома?!

- Ну и кашу ты заварила, - хихикая, сообщил Чима. – Тебе голову свернут, как твоему страусу, если не удерешь теперь же! Что, не знаешь, как из дома выйти, понадобился Чима?

- Ты же все видишь, все знаешь! – с жаром воскликнула Накато. – Мастер Чима!

- Все вижу и знаю, да, - он хмыкнул. – Не трясись и не мельтеши, - приказал резко. – Время осталось. Уйдешь. Ты – девка решительная, - он снова захихикал визгливо. – Ты не можешь выйти из дома через дверь или окно. Но ты забыла кое-что. Купол закрывает лишь дорожки, ведущие по земле, - он хитро посмотрел на нее.

- Не понимаю, - шепнула девушка, когда он смолк.

- Еще бы! Тупа, как горный тур. Хоть и хитра, и нападаешь исподтишка, как гиена! Так вот: в этом доме куча народу. Наложницы чуть не по два раза на дню моются. Прачечная постоянно перестирывает уйму тряпья. Да и на кухне воды тратят порядком. Куда же вся эта вода девается, а? Сама ты как думаешь?

- Я, - Накато запнулась. – Я не знаю, мастер Чима…

- Еще бы тебе знать! Ты и думать не хочешь. Ладно, - проворчал он, махнул рукой. – Воду сливают в подземный сток. Воды много, так что уходит она по широким трубам – отсюда, из садов – соединяется по дороге со стоками из других домов, и уже по общему стоку идет к реке. Сама река – в стороне и от Мальтахёэ, и от садов. Защита, которую наложили на дом подручные Изубы, на водосток не распространяется, - он захихикал. – Да им бы и в дурном сне не привиделось, что кто-то попытается в него спрыгнуть!

- Водосток – это опасно? – насторожилась девушка.

Если Изуба и остальные колдуны не подумали, что сток может послужить путем бегства – значит, бежать по нему безумцев не найдется.

- Обычный человек погибнет. У тебя есть шанс выжить, - отозвался Чима. – По стоку идет водоворот. Если сразу под домом вода просто стекает быстро вниз, то дальше начинается настоящая круговерть! Дышать там лучше и не пытаться.

- Долго плыть? – сердце у Накато упало.

- Да кто ж его знает, - Чима хмыкнул. – Вода течет быстро… ну, в общем стоке – чуть медленнее, там уже дорога поворачивает к реке, и уклон становится пологим. А вот на середине пути может и о стенки хорошо побить. Но тебе ведь и так конец! Как найдут твоего хозяина, - он хихикнул. – Вот уж не думал, что доведется такое увидеть! Гнусу Изубе его же наложница дырку в груди пальцами проковыряла, - он хрюкнул и заржал, запрокидывая голову. – Ты милая, - прибавил он, потрепав Накато по щеке. – За то, что доставила мне такое удовольствие, я тебе помогу, чем сумею. По водостоку не проведу – я дух бесплотный. Но если останешься жива – я позабочусь, чтобы у тебя был шанс спастись. А теперь – бегом! – он слегка толкнул ее в грудь.