Вдобавок она сделалась пуглива – шарахалась от каждого шороха и каждой тени.

Изуба к себе больше ее не звал, и она опасалась, что он может выставить бестолковую флейтистку на улицу. Как тогда помочь Амади? Ведь он, по его собственным словам, в руках людей Изубы. А ей, если ее выгонят, хода в этот дом не будет. Горожан не пускали в сады правителя.

Самое страшное – едва ли после этого появления Иму в ее снах прекратятся. Убитый колдун так и будет преследовать ее.

- Ну, чего смотришь? – хрипло рявкнул Иму.

Шагнул к ней поднимая руку и двумя пальцами изобразил, будто выкалывает ей глаза. Накато в испуге шарахнулась назад. Отвернулась и побежала.

За спиной слышался издевательский хриплый хохот. Накато бежала со всех ног. Прочь, лишь бы не видеть больше колдуна, наводившего на нее ужас. Оглянувшись в какой-то момент, она увидела, что Иму не отстает. Он следовал за ней по пятам. Кажется, погоня нисколько не утомила его.

А вот она начала выдыхаться. Совсем, как в бытность свою человеком. Она и забыла, когда сердце так выскакивало из груди от бега.

Ноги отнимались. Да помилуют ее боги, сколько нужно пробежать степнячке – пусть даже и самой обычной, без колдовских снадобий – чтобы начали отниматься ноги?! Накато не могла припомнить такого и в бытность свою обычным человеком. Для такого ей нужно было бы бежать от рассвета и до заката. А то и дольше – ноги степных жителей привычны были к долгим переходам и бегу.

Отчего же она лишилась сил? А может, это – козни Иму?! А что: он – колдун, а они – в мире потустороннем. Потусторонний мир – родная стихия колдуну. В отличие от нее.

Ноги подломились, отказываясь повиноваться ее воле. Накато рухнула на колени. Нет же, нет! Она рванулась прочь – бесполезно.

Иму настиг ее. Он двигался над землей бесшумно, как дух.

Он и есть дух! Да и есть ли земля здесь, в потустороннем краю?! И хохот колдуна – потусторонний, живой человек не может так жутко смеяться. Он вцепился ей в горло, сдавил. Уже знакомо.

- Думала, сможешь удрать? – глумливо осведомился он. – Ты слишком самонадеянна. Ты – всего лишь глупая степнячка!

*** ***

- Чего ты орешь?! Ах ты, дрянь!

Змеиное шипение. Оно тоже знакомо ей.

Накато держалась за горло, хватая ртом воздух. Всемогущие боги и вездесущие духи – она может дышать! Пальцы мертвого колдуна исчезли, не сжимали больше горло.

- Чего молчишь?! Отвечай! – ее встряхнули за плечи.

Куруша. Это ее голос. Да, Накато, еще не проснувшись, попыталась оттолкнуть ее – и та взбеленилась. Домоправительница спрашивала, отчего она кричит. Спит ли она когда-нибудь? Всегда настороже.

- Тьфу на тебя! – зло выплюнула Куруша. Должно быть, с досады забыла о поручении хозяина – подружиться с ней. – Молчи, если тебе так надобно. Только не вздумай больше вопить! Люди в доме спят. Не буди никого! – она отвернулась, собираясь подняться.

- Стой! – дико шепнула Накато, вцепившись бездумно в руку Куруши. – Стой, не уходи.

- Ты чего это? – та нахмурилась, попыталась вырвать у нее свою ладонь. Куда там – перепуганная девушка держала крепко.

- Не уходи, прошу, - повторила она. – Я знаю, ты – ведьма! – и торопливо зашептала. – Я знаю, что хозяин советуется с тобой. Я сама как-то слышала! – ох, выдаст она себя! А что делать? – Ты – ведьма, ты видишь духов, ты умеешь говорить с ними! Помоги мне.

Не будь она в таком отчаянии, ни за что не сказала бы ничего подобного. Но преследования Иму, недосып и постоянное напряжение вымотали ее.

- Да что ты несешь?! – крикнула Куруша, вырываясь с силой и отскакивая.

Глядела на Накато диким взглядом. Та замерла, поняв, что наговорила. Она же выдала себя с головой.

- Здешние духи недружелюбны ко мне, - заговорила Накато, переведя дух. – Они хотят меня погубить! Они приходят по ночам и не дают спать. Кружат, душат. Прошу, не уходи, останься!

- Остаться и караулить твой сон? – хохотнула Куруша. – Да ты в уме ли, отродье горское?! – она смерила Накато испепеляющим взглядом. – Я, дочь почтенного человека, служащего при самом правителе, стану сидеть у ложа какой-то черномазой девки, отгоняя призраков, что якобы ей мешают спать?!

Она вышла, с силой хлопнула задвинутой перегородкой. Накато сжалась. Как ее так угораздило! Совсем потеряла от страха разум.

От страха и от усталости. Появления Иму не позволяли как следует выспаться. С постели поднималась разбитой, вымотанной. Изуба был недоволен ею, однако даже это перестало тревожить Накато. Она боялась только, что появления Иму не прекратятся, даже если Изуба выгонит ее, и придется искать работу снова. Уже в городе.

А что делать с Амади?! Окажется она на улице – и в дом при садах правителя ей хода уже не будет.

Хотя… тогда ей и не придется ломать голову, как его вызволить. Мысль оказалась неожиданной. До сих пор ней не приходило в голову, что она может попросту оставить Амади в руках его врагов. Да, она понимала, что вызволить его удастся очень и очень нескоро. И что время его отсутствия станет для нее мирным и безмятежным. Но чтобы нарочно бездействовать – она даже помыслить о таком не могла.

За дверью послышались шаги, заставив встряхнуться. Перегородка резко сдвинулась, и в проеме появилась Куруша. За ее спиной появилась высокая сухощавая фигура Эну.

- Вот, - Куруша вышла на середину комнаты и остановилась, обернувшись к нему. – Жалуется на духов. Говорит – спать не дают. Я сама слышала, как сопит, мечется во сне, а потом вопит и просыпается, - она бросила неприязненный взгляд на Накато. – Да и на шее. Не следы, но тени – будто и правда во сне душили. Мне заявила – мол, духи спать мешают. Требовала, чтобы я с ней посидела, покараулила ее сон, - прибавила с кривой усмешкой.

- Ну, а ты решила передать эту честь мне, - хмыкнул Эму.

В совершенно бесстрастном голосе Накато различила насмешку. Даром, что Эну наводил на нее оторопь. Он подошел вплотную, присел перед ее ложем, и девушка сжалась невольно.

- Чего ты трясешься, - проговорил он. – Я ведь пришел помочь тебе.

Темные глаза чародея тускло блестели – точно свет отражался от полированного бока черненого сажей кувшина. Совершенно непроницаемые. Будто заслонками закрыты – не поймешь, о чем думает, в каком настроении. И лицо неподвижное. Накато сделалось не по себе. Эну поднял руку, и ладонь его застыла над головой девушки.

- Она заявила – мол, слышала от кого-то в доме, будто я колдунья, - мрачно заявила Куруша. – Требовала, чтобы я отогнала от нее духов.

- Ты же вроде домоправительница, - заметил Эну, и Накато вновь почудилась насмешка.

Ей казалось – если бы приподнялись невидимые заслонки, мешающие разглядеть выражение глаз, - то в глубине их она увидела бы смешливые искорки.

- Да, я – домоправительница, - Куруша выпрямилась. – Вот мне и интересно. Откуда у девчонки такие мысли? С чего она взяла, что я могу что-то поделать с духами? И где такое можно было якобы услышать, - язвительно прибавила она.

- Помолчи, - попросил Эну. – Ты мне мешаешь. Успеем поговорить и об этом. И погаси светильник, - прибавил он.

Стало темно. Эну не двигался, замер, присев перед Накато и держа руку над ее головой. Девушка не двигалась, боясь дышать.

Эну – точно колдун! В прошлый раз он тоже водил руками, что-то искал. И не нашел. А что в этот раз? Окажутся ли на ней следы сообщения с нарушителями или с кем-то, с кем не следовало бы иметь связей служанке в доме чиновника самого правителя? Зачем Куруша вообще привела его – подозревает, что снова кто-то снаружи пытается через потусторонний мир проникнуть в дом Изубы? Суеты в этот раз нет – Куруша привела только Эну. Стражников не было.

Тянулись мгновения. Сердце колотилось, норовя выскочить из груди.

- Храбрая девочка, - проговорил наконец Эну одобрительно. – Так боится колдунов – но сидит смирно. Видать, доверяет – хоть и не имела дел с колдунами раньше. Верно? – он с усмешкой взглянул на Накато.