— Благодетели, — позабыв об обстановке, прошептал он.
Нужно сказать, что наш отряд достойно справился с внезапной угрозой. Я видел всё до мельчайших деталей и был действительно счастлив, что нам удалось спасти невинных людей. Благодаря новому слуху, зрению, восприятию я чётко понял развёрнувшуюся драму отца и сына. Во время боя координировал действия соратников, чтобы они случайно не поранили мужчину.
Хотя и не считаю, что сделал нечто героическое, достойное оваций да роз.
— Чего медлишь, бездельник? Иди лечи пациента, — невозмутимо сказал старик.
Ах да, благодарность… Что это вообще для него значит?
Я подошёл к остолбеневшему мужчине. Он заворожённо разглядывал свои дымящиеся кости. Рука выглядела так, будто её раздробили молотком. По всему предплечью расползался опухший синяк, и вскоре, похоже, потребуется ампутация до локтя.
Как учил меня дед, я положил ладонь на плечо пациента, используя силу, чтобы временно заглушить боль. Затем достал ножницы из подсумка на поясе и аккуратно разрезал окровавленную повязку.
Перед въездом в город он предупредил меня: не используй свои способности слишком явно на глазах у других. Это может вызвать тревогу — серьёзные проблемы.
Так же сказал, что седые старцы, сидящие на вершинах башен, общаются между собой. Раз в месяц всех участников ранга до третьего допрашивают, а интересную информацию передают наверх.
Прекрасно… но не станет ли моя скрытность причиной чьей-то гибели?
Я дал мужчине прикусить деревянную палочку, а затем резко вправил кость. Он скривился от боли, но пылающая длань частично заживила ткани вокруг раны, запустив восстановление кости. После достал пару мягких шариков, размял их и придал форму тонкого куска дерева. Разогрев материал, наблюдал, как он затвердевает. Осталось только забинтовать. В этом у меня уже есть опыт.
Почему всё происходит прямо на улице? Мы занимаемся охотой на ловца. Устраивает ли меня такая роль? Едва ли. Но я уверен в квалификации людей, что стоят у меня за спиной.
Хотя рядом с ними стоит не только отряд. Отчётливо вижу, как твари, испещрённые тьмой, прячутся за стенами ближайших домов. Их взгляды жадно устремлены на нас, но ни одна не решается подойти. И знаете, меня пугает этот признак их разума.
— Что скажете, Мясник, какова природа этой болезни? — спросил Михаил.
Старик пнул истерзанный молниями труп, внимательно изучил его, оторвал щипцами кусок уцелевшей плоти и поместил его в пробирку.
— Неясная, — пробурчал он.
— Готово! Пламя вылечит её часа за шесть. Пока старайтесь не напрягаться, — закончил я лечение.
Боль утихла, и пациент, забыв о себе, бросился целовать мои пальцы. Я испытал смущение, какого не чувствовал никогда.
— Что вы делаете? — воскликнул, убирая руки.
— Вы святой целитель! Так принято проявлять уважение к святости, — с благоговением произнёс он.
От его фанатичного рвения мне стало не по себе… Я ведь не икона, не объект поклонения. Просто человек. Ну или почти.
Почему-то мои спутники рассмеялись, и их весёлый смех хоть немного разрядил гнетущую атмосферу.
— Совсем замер от дивных картин? Проведи нас к себе домой, — деспот обратился к пострадавшему.
Он тут же вспомнил что-то неприятное и быстро повёл нас к дому, находящемуся в двух десятках метров слева. Я удивился, как он так уверенно ориентировался, несмотря на плохую видимость, и как он мог так метко стрелять в таких условиях. Похоже, в бою он полагался на слух, а здесь просто хорошо знал местность.
Мы подошли к простому двухэтажному дому с забитыми окнами да метровым забором из кованых стальных прутьев. Скрипучая калитка пошатывалась на петлях.
— Сын не смог закрыть её, замок слишком тугой… — пробормотал он, заходя.
Меня заинтересовали стены дома, усеянные серебристыми, пульсирующими рунами, которые, казалось, отгоняли всё злое от этого места. Возможно, в этом секрет их выживания.
Мужчина постучал по дубовой двери. Сперва было тихо, но когда стук повторился, послышался шёпот:
— Куда ты, дурачок!
— Это же папа, мы должны открыть.
— Отец мёртв… Там тень, не открывай…
Я услышал, как девочка побежала за мальчиком по коридору. Он оказался быстрее, и замок щёлкнул. Она догнала его и пыталась закрыть дверь обратно.
Мужчина уверял их, что это он, и пытался протянуть пальцы к цепочке на двери. Девочка отчаянно била его руку, но не могла причинить ему вред.
— Перестань, Алис, — немного жёстче сказал он и справился с препятствием.
Когда родственники увидели друг друга, младшие поняли: это их отец — он живой, нормальный. Полились горькие слёзы утраты, перемешанные с радостью воссоединения.
Казалось, даже старик не решился вмешаться в эту душещипательную сцену. Его окаменелое сердце, возможно, дало трещину и снова ожило, но лишь на секунду.
— Хватит разводить нежности! Проводи, любезный.
— Конечно, мой дом — ваш дом, — он поднял сына на руки и взглядом попросил пройти дальше.
Дверь захлопнулась, замок повернулся несколько раз.
— Удивительно, неужели остались нормальные мастера рун? — удивился Миша, разглядывая пылающие руны по всему дому.
Дед взглянул на него, как на придурка. Я-то точно знал, что он тоже владеет этим искусством. Например, те ковры были покрыты рунами. Как и мой клинок.
Рунические письмена в доме служили единственным источником освещения. Убранство скупое — обычные каменные стены, обвешанные пестрыми коврами. Совершенно тривиальный холодный пол и дешёвая мебель.
— Мое имя Гор, сын Рунного Мастера. Наш род до сих пор чтит традиции предков. Вы знаете историю города, написанную кровью? Много веков жители были скотом для них! А руны — украденное знание, которое запрещает злу входить в дом.
— Против малых тварей руна-активатор не работает, — буркнул старик.
— П-погодите, — запинаясь, заговорила Анна. — Если твари боятся рун, это не значит… — она испугалась собственных слов.
— Нам срочно нужно сообщить об этом в башню! — резко сказал Михаил.
— Так валяй! Но ничего толкового из этого не выйдет. Кто бы ни стоял во главе беспорядка, он нас не выпустит. Дело усложнилось.
— С… Старец, не может быть, что здесь одни из них? В таком случае нам конец…
— Нет. Исключено. Подобная фигура не будет пользоваться грязными трюками. Даже если он из касты Низших. Слишком гордые твари.
— Вы так говорите, как будто видели одного из них. Но это бред!
— Как быстро люди забывают свою историю! Ты, как представитель Башни, не имеешь права на глупости!
— Вздор… Кто поверит сказкам из рассыпающихся свитков, которым больше двух тысяч лет? Твари, которые стирают города вздохом, и маги, чья мощь выходит за божественные пределы! Вздор, не более.
— По-твоему, Плоды войны тоже сказки? — прищурился старик.
— Нет! — твёрдо ответил Михаил. — Угроза реальна. Но Осквернённый — это лишь безумное детище магов и лекарей времён Великого Побоища. Чудовищные эксперименты по созданию идеального оружия. Не больше того. Так зачем пудрить мозги небылицами?
— Верно, — бесцветно произнёс старик, словно утратив интерес, и плюхнулся в кресло, как король. — Ступайте, мне нужен сон, — он надвинул шляпу на глаза.
Никто не вмешивался в разговор. Дети выглядели напуганными, как полевые мышки, и их отец тоже казался больше боящимся вмешаться в разговор магов, чем встретиться с ужасами ночи.
— Наверху есть две гостевые комнаты. Мы будем рады, если вы заночуете у нас, — хрипло сказал хозяин.
— Благодарим за любезность, — с трудом выдавила Анна, поднимаясь по закрученной лестнице. Через мгновение за ней последовал Михаил.
— Хозяин, вам нужна помощь? — обратился к мужчине.
Он остолбенел от такого обращения. Потом вымученно улыбнулся и сказал:
— Не посмотрите ли на жену? Она совсем слаба. Приходилось делить еду неравномерно, — с горечью проговорил он. — А воду так вообще… Через неделю мы пили ту, что оставалась в туалете.
