Её лицо сильнее расплылось в изучении такого феномена, как «что за хрень он только что сказал?», и глаза всё сильнее пытались заглянуть в саму глубину моего сознания.

Не спеша что-либо добавлять, я продолжал застёгивать пуговицы на своей рубашке.

— Да, должен, — её ответ породил во мне что-то наподобие раздражения, которое я сразу же задушил в зародыше.

— Твои, как ты до этого сказала, заключения собственных решений, или что-то того, максимально не совпадают с логикой моих возможных действий, — напоследок я немного прокашлялся; в небольшом клочке этой комнаты запахло табаком.

— Прости, Михаил, но я и половины не поняла из того, что ты только что сказал, — сделала она попытку поставить меня в неловкое положение. А ведь почти получилось, неугомонная.

— К сожалению, — я закончил затягивать чёрный галстук стоя напротив вертикального зеркала, что было закреплено в шести футах от моей кровати. — твоё ошибочное представление о руководствующих мною понятиях логики и эффективности — оскорбительно. Я принял твои слова к сведению, дабы избежать последующих эксцессов, связанных с тобою, однако я никак не смогу понять природу твоих неоправданных…

— Михаил, — негромко перебила она, заставив меня на мгновение прекратить надевать бронежилет. — пожалуйста, перестань говорить настолько… — она секунды три не решалась продолжить. — дотошно. Как ты заметил, я и половины разобрать не могу, потому что ты говоришь монотонно и быстро. Ты сам не замечаешь этого?

— Нет, — неожиданно для самого себя в горле сильно зачесалось, а последний покинутый звук из моей гортани самовлюблённо указывал на…

Я громко закашлял… секунд на тринадцать. За это время Уонка успела и стакан воды принести, и хорошенько так по спине похлопать, что уже после всех манипуляций, связанных с улучшением моего самочувствия, мне и вправду стало легче.

— Благодарю… — вновь запил я воды.

— Да ничего, пустяки… — отмахнулась она, сказав это как-то странно, благо её лица я не видел. — Ты всю жизнь такой?

Я приостановился.

— Какой?

Уонка на мгновение смолкла, поводила глазами туда-сюда, а после выдала:

— Скупой на эмоции.

— И тебе это не нравится?

— Я… — ненадолго потерялась она. — нейтральна к этому.

Честно, вот ничего не чувствую по отношению к её словам. Ну сказала и сказала, что с того? Ведь, перед тем как принимать меня, она на достаточно хорошем уровне знала кто я и с чем я вожусь. А если ей по-настоящему не нравятся мои действия, принципы и желания, то за каким хером она тогда вообще что-то продолжает чувствовать ко мне?

Сделав несколько вдохов и выдохов в немного пыльном номере, я накинул на себя свой плащ.

— Вот и не вспоминай мои болячки, хорошо? Я отношусь к тебе как к человеку, по крайней мере стараюсь, так что продолжай считать, что это не за просто так, и быть может я…

Не договорив, я закрыл дверь, оставив номерные ключи внутри, и только на свежем ночном воздухе смог нормально вздохнуть. Спустившись на первый этаж, я украдкой проверил мистера Дубова, который лёжа на диване смотрел через плазменный телевизор местный новостной канал, по которому сейчас вели сводку погоды по всей Новой Александрии.

— Эй, Майки! — уж слишком радостно подозвал меня он, поставив программу на паузу. — Подходи, не стесняйся!

За все дни, что я здесь провёл, мне, чего стоит признать, очень пригодилась действительно действенная помощь от такой персоны, как он. И с горячей водой, которая в какой-то момент перестала идти поможет, и с соседом, который никак не может прожить и дня без секса всё разрулит. В общем, приятный старик с которым я взаимно приятно познакомился.

— Да-да, мистер Дубов, — подошёл я к стойке, которая являлась, пожалуй, единственным хорошо освещённым местом в округе, не считая границ парковки и дороги. — Сейчас уже поздновато, так что… можете пожалуйста не орать? — попросил я со всем привычным мне уважением, что я проявлялись лишь к единицам.

Он еле как встал на две ноги и сел за стул, что был у стойки.

— Конечно, — устало выдохнул он, посмотрев куда-то в небо под ровные пятьдесят градусов. — Когда, кстати, паспорт-то покажешь?

Удивлён. А ведь и не забыл же.

— Честно, постараюсь как можно скорее, — потянулся я к сигаретам, что лежали во внутреннем кармане. — Но не обещаю, ведь тётя-то не рядом…

— Нее, — покачал он головой с закрытыми глазами. — Я, конечно, не настаиваю; всё же у меня тут, хе-хе, не административный, и никак… как его там… — почесал он седые волосы. — государственный бюджет. Во! — протянул вперёд он правую руку с поднятым вверх указательным пальцем.

— Значит, могу не пытаться дозвониться до своего дома… — пробормотал я, зажигая кончик сигареты, что была во рту.

Выждал несколько секунд, вдохнул и высунул, взяв её между пальцев, а после для чего-то мечтательно посмотрел в чёрное небо, на котором отсутствовали звёзды ввиду отлично освещённой местности. Здесь было очень тихо, даже если не считать вышедших не так давно насекомых, некоторые из которых воссоздавали привычное для вечера, что царил исключительно в полурастительной местности, звуковой аккомпанемент. Помнится, что стрекотание отдельных видов вышеупомянутых существ являлось единственным, за исключением моих тяжёлых вздохов, что я слышал, прежде чем умереть от ранений, полученных от бывших мёртвых сослуживцев в одной из иллюзий вечно депрессивного…

— А твой дом, дескать, далеко отсюда, да? Помнится, ты упомянул тогда мили… Или я ошибся? — слегка наклонился он в левый бок, заставив своим голосом выйти из воспоминаний.

— Непривычно было услышать? — выдохнул я дым, который сразу же рассеялся.

— Что ты? Нее, — наигранно отмахнулся он, впав в спинку стула. — Мой отель уже до этого встречал подобных тебе людей. Как вспомню ту группу, так сразу же хочется их обо всём расспросить… — он искоса посмотрел на меня. — Но, как видишь, узнать тех людей как-то получше мне не удалось.

— Видно, — медленно кивнул я, со скромным интересом ожидая последующих подробностей.

Мистер Дубов повернулся к телевизору и выключил его с помощью пульта. Потянулся к настенному ползунку, похожему на колёсико, и слегка приглушил свет, что шёл от длинных потолочных ламп, которых здесь было две.

— Где-то месяца полтора ко мне сюда, во-о-от… — он указал на место, что было в трёх футах справа от меня. — здесь вот пришла группа, состоящая из молодой девицы, правильного парнишки, невысокого мужика среднего возраста и… дайка вспомнить… странного молчаливого парня, ростом примерно с тебя, который ходил как робот. Первым подавшим тогда голос был паренёк, он-то и спросил сначала… про… стоимость вроде… А, нет… Да, точно! Он спросил меня о расстоянии между моим отелем и одной из улиц города в милях. Они-то и были единственными, не считая тебя, кто упомянул эту допотопную меру исчисления. А ведь ею кто-то ещё пользуется…

…

… …

… … …

У меня не было размышлений, лишь вопросы, которые сводились к конкретным людям, коих упомянул старик напротив меня.

— Те люди, не могли бы вы более развёрнуто описать их внешность?

— Это я могу, — улыбнулся он, посмотрев на сигарету, что была в моём рту. — Однако ты не против поделиться её сестрою со мной?

Не став говорить против, я достал пачку из плаща и протянул ему одну палочку с зажигалкой.

— Спасибо, — слегка хрипловато поблагодарил он, совершая первую затяжку. — Нынче молодёжь совсем пошла неблагодарная… Благо Господь ещё не решился окончательно отворачиваться от колыбелей наших, продолжая радовать людей старых воспитанными и перспективными юношами вроде тебя да девами как твоя соседка.

— Мистер Дубов, мне, стоит заметить, двадцать пять, — уважительно тихо проговорил я. Что-что, а добрых людей старой школы и в Федерации принято уважать и защищать.

— О-о-ой! — протянуто проголосил он, левой рукой зачем-то почесав свою кривую козлиную бородку. — Да молодой ты ещё! Детей заводить самое то! — улыбнулся он искренне.