Ей ведь машину догнать и заскочить внутрь — секундное дело. Ну а там, видимо, семейству объяснили, как они крепко влипли, атаковав Орден — я звуки из кабины не слышал, только видел проекцию.

Надо бы научиться читать по губам…

В общем, когда пикап подкатил к нам, два мужика в нем были покладистые и крайне исполнительные — сами погрузили «бычка» в борт, тихо кряхтя от тяжести, и, по просьбе монахинь, перетянули тентом сверху, чтобы «не углядели ценное». Мера правильная, хозяевам пикапа понятная — тент у них был. Мы же, на самом деле, опасались, что у Стефана найдутся знакомые в городе — из числа тех, кто любит обсудить содержимое багажника. Выйдет неловко, если каждая сторона беседы увидит что-то свое. Предварительное пояснение «калибрует» сознание под то, что выдаст в мозги тварь. А вот без этого — возможны накладки.

Короче, по началу нормально все было. Пока не рванули на хорошей такой скорости — то ли Марла запугала, то ли тут все так ездят…

— Как скажете, мисс, — донеслись уважительные слова. — Уважаемая сестра сказала, вы торопитесь…

«Вот кто ответит за мою отбитую спину!»

— Мы успеваем, Стефан. Сбавьте скорость и выбирайте дорогу получше. Говорят, от стресса мясо у бычков становится жестче.

— Правду говорят, мисс. Мисс, позвольте полюбопытствовать, зачем вести бычка именно в китайский квартал?

— Кровь животного не может пролиться на священной земле Ордена.

— Разумеется, мисс. Но в городе есть другие места, где вам качественно разделают тушу. У нас, например. Эти китайцы заберут себе все потроха и наверняка потребуют шкуру. А это стоит хороших денег, мисс.

— Не мне оспаривать решение коммодора.

— Понятно, мисс, — донеслось с легким разочарованием.

— Но вы можете отрезать от бычка яйца.

— М-му! — Возмутился я, пнув копытом по борту.

— Если сойдемся в цене, — раздался голос Марлы. — Скажем, сотня патронов.

— Это очень дорого, мисс, — осторожно возмутился Стефан.

— Ну и зря!

Аж сердце разжалось. Да и не только сердце…

Дальше ехали спокойнее, но через какое-то время плечо и спина все равно ощущались сплошным синяком. Не догадались подложить что-то мягкое, но исправить это уже не было никакой возможности. Приходилось терпеть, изредка подвывая по-звериному…

В салоне же пытались сторговать мои части подешевле — двум мужикам казалось, что монахини просто не знают цен. Так что:

— Два патрона — это максимум!..

— За два патрона только рога могу продать.

— За рога ответить придется, сестра… — Ангельским голоском уточнила Марла, и торговля унялась как-то сама собой.

Перешли на более спокойные темы — а именно баснословную награду за парня с двумя охранниками. «Вы, к слову, таких не видели в пути?..»

Разве что в зеркало.

Зато было занятно послушать, с чего вообще такие призовые. По мнению Стефана — раз мертвыми беглецы не интересуют, а награду выставил известный синдик, держащий аж три казино в разных частях города, то розыск наверняка связан с мошенничеством на рулетке. Стефан и сам знал немало схем, как разбогатеть, играя против заведения, но, судя по грустным замечаниям сына, не раз экспериментировал с этими схемами и оставался без денег.

— Да там наверняка талантом шарик двигал! — Горячился папаша.

— За талантами в казино присмотр, — замечал чуть меланхоличный сынок. — Ты мне сам говорил.

— Так смотрящий шестого уровня всего! А если у паренька седьмой? Представляешь, если они его поймают и отправят в Вегас или Нью-Йорк деньги отрабатывать?

— А там смотрящие восьмого уровня могут быть.

— Да какой восьмой⁈ По радио говорили — седьмой максимально возможный… Этот, как его…

— Теоретически, — подсказал сын.

— Не перебивай отца!.. Нет, точно вам говорю, талант у пацана мелким шариком управлять.

— А что думает ваш сын? — С интересом уточнила Агнес. — Какая его версия?

— Да что он может понимать, — фыркнул Стефан, но все-таки разрешил. — Вилли, что там среди твоих обормотов говорят?

— Ну, если ищут живыми, — осторожно начал он. — И вреда не наносить, целыми доставить… Говорят, пришлый мажор в городе объявился. Патронами сорил, как в последний день, а они у него не кончались. И охранницы при нем четкие, третий уровень. Никто в его сторону и косо посмотреть не мог. А у синдика — дочка его возраста. Вот он ее влюбил и увел. Теперь, пока ребенка ей не заделает, не появится — чтобы папаша простил и в семью принял. Там же долгов с игры — на сто жизней. — Приободрился Вилли. — Разве будет синдик отца своего внука резать?.. Точно простит: и дочку, и его, и его долги.

— Так портретов же три, дурья башка!

— Дочку на столбах расклеить — это ведь сразу все поймут, батя.

— Вот, я же говорю — про девок… Девушек, — откашлялся Стефан. — Только одни мысли про них, в общем. Простите его, мисс.

— Нет, почему, — раздался задумчивый голос Агнес. — Ваш сын широко мыслит, Стефан. Чего только в жизни не бывает? Я сталкивалась с тем, что даже хладнокровный боец Ордена, прошедший через море крови, влюблялась, как сопливая девчонка.

— Вот! — Обрадовался Вилли. — У нас в общине многие девчонки сказали, что с этим бы легко уехали!

— И твоя Лилли?

— Нет, она — точно нет! — Категорично с оттенком гордости заявил тот. — Она мне так и сказала!

— Хорошая девушка, — одобрила Агнес.

— Вилли и Лилли — неплохая выйдет пара, а? — Хмыкнул довольно Стефан.

— Бать, ну не надо…

— Приходите в Орден, благословим брак.

— Спасибо, мисс, от всего сердца. А вы, уважаемая, как считаете? За что ищут-то?.. — Осторожно уточнил Стефан.

— Я полагаю, что уже нашли, Стефан. Слишком велика награда, чтобы ближний не соблазнился.

— Жаль…

— Но, если вас интересует мнение скромной сестры, — взяла слово Марла. — То скоро у этого бойкого юноши будут три охранницы с отметками высокого ранга на лбу. Думаю, прошлых двух он тоже из дома выкрал. Потребовал выкуп, отдал — а те все равно из дома сбежали и к нему вернулись.

— Я же говорил!.. — Возликовал Вилли.

— Ну, вам-то оно виднее, — не стал спорить Стефан.

Только по голосу было понятно — с услышанным не согласился. И правильно сделал.

Завершение маршрута ощущалось по специфичным запахам — острое, очень острое и приторно-сладкое пробиралось даже сквозь тент.

Глянул талантом, ожидая поста и контроля, но вместо этого увидел, как машина съехала с Маркет-стрит и плавно раздвинула бампером плотный многоголосый людской поток, в котором плелась со скоростью пешехода следующие полчаса. Иногда по бортам били руками, кричали на водителя, когда он от нетерпения сигналил — и Стефан ругался в ответ на людей, которые заполонили дорогу и отказывались уступать. Толпа такая, будто бы ничего и не случилось пять лет назад…

Наш путь определяла Агнес, указывая то поворачивать правее, то левее, но забирали мы все равно куда-то на восток, в сторону доков.

— Дальше нас не пустят, мисс, — виновато сказал Стефан, останавливая машину на перекрестке, три пути которого были перегорожены. — Закрытая территория.

— Пустят, к правым воротам езжай.

— Как скажете, мисс, — со скорбью в голосе добавил он, вновь трогаясь и почти тут же останавливаясь — навстречу вышли два китайца в армейской форме с автоматами через плечо, поднявшими руку в останавливающем жесте.

Со стен за их спинами на перекресток смотрели два пулемета, изрядно нервируя любого чужака.

Постовые сунулись к водителю, с угрозой в голосе требуя немедленно разворачиваться, пока машину не отняли — но потом заметили Агнес с Марлой и сменили тон на уважительный.

Что-то перешло из рук Агнес к постовому, и нам все же открыли ворота. Впрочем, остановились мы вновь всего через десяток шагов.

— Спасибо, Стефан. Вы нам очень помогли. Сгружайте бычка прямо на землю. Нам указано быть тут.

— Конечно, мисс. Вилли, на выход, — хлопнули двери.

Выгрузили, конечно, халатно — шибанув об асфальт с высоты. Я аж дернулся от прострелившей в плечо боли, промычав вполне натурально.