— Короче, у меня жизненные обстоятельства, — я сам вытащил лишнюю стельку из ботинка. — Дайте мне отсидеться спокойно.

— Много людей убил?

— Одного. Не убил…

«Съел», — подсказал внутренний голос, что меня аж передернуло.

— В общем, случайно вышло.

— Это был сильный возвышенный? — Уточнила брюнетка.

— Можно так сказать. Но вы его не знаете, — махнул я рукой. — Там столько времени прошло…

Неправильная какая-то тишина в вагончике. Ой, чувствую, палюсь…

— Сколько лет господин проходил возвышение? — Мягко уточнила Агнес.

Я покосился на нее с испугом.

— Хоть ты завязывай! Носком кину! Кстати, где носки?

— На потолке, — с готовностью подсказала Марла.

— О, точно. — Покрутил я головой и потянулся рукой вверх.

Потолки низкие, не проблема.

— М-да, — подытожила какие-то свои внутренние размышления Марла.

— Щеночек, твою мать, — с непонятными эмоциями произнесла Агнес, задумчиво глядя в пустой стакан — с тоской, что там нет чего покрепче.

— А ведь мог бы и убить…

— Я ж добрый. Положительный персонаж. — Заверил я их.

— Ты тому мужику скажи, которого прикончил.

— Не, там вариантов не было. Он хотел меня съесть.

— И ты съел его? — Недоверчиво покосилась Агнес. — Пожрал талант?

— А какой? — Восторженно спросила блондинка.

— Вру красиво. — Емко завершил разговор, вдевая ноги в боты. — Где тут у вас форменный берет? Монашеская фуражка? Как ее там?

— Велон.

— Вот он, — кивнул я, глядя нетерпеливо.

— Я за то, чтобы он пошел с нами, — оглянулась Агнес на подругу.

Вместо ответа Марла дернула поцарапанной щекой.

— Ты читала письмо. Если сестра Гретта не сможет нас убить, коммодор Стефания должна позаботиться об этом сама.

— Эта «Гретта» может нас убить. — Упрямо посмотрела на нее блондинка.

— А брат Генри — не будет, — уселся я одетый на койку. — Марла, ты же всегда была за меня? — Слегка удивился даже.

На попытку меня столь экстравагантно разбудить — наплевать и растереть. В школе, вон, после того как пару раз отхватывали жестко, все равно пытались прощупать — не почудилось ли им.

Так что угомонится. Причем, скорее рано, чем поздно — уже огреблась внепланово поутру. Так что пробуждение Спицы — это в кассу. Да и вообще, я оружию оказался сильно рад — той самой любовью, что может быть только к кошкам, да собакам. К существам, которые тебе рады просто за то, что ты есть.

— Не после того, как пробежала пару миль, — хмыкнула Агнес. — Ей не нравится, что ее может что-то догнать.

— И надавать за все художества? — Иронично улыбнулся в ответ.

— Именно. Это я ее тут чаем пою. Иначе бы давно ушли.

— Так допивайте и раздевайтесь. — Махнул я рукой, подводя итог беседе, и принялся стягивать с себя неудобную робу.

— Ну, допустим, минут пятнадцать нас автобус еще подождет, — задумчиво покосилась Агнес на бодро принявшуюся раздеваться Марлу. — Но потом-то все равно выходить.

— А нам точно не в Сан-Франциско? — Замер я.

— Никто туда через мосты не едет. Мостовой сбор — десятая часть всего, что при тебе. И цену мостовые определяют сами. — Пояснила та.

— А-а… — Принялся одеваться я обратно.

— Агнес, ты все портишь! — Возмущенно притопнула ногой Марла, уже раздевшаяся до нижнего платья.

— Хотела бы раздеться — хватило бы секунды. Хватит дразнить, — пригрозила старшая. — Договорились же — работаем вместе.

Это когда договорились? Я все еще не против три недели проваляться в келье — когда стены не являются препятствием, такое даже заточением не назвать.

«Кстати, что там у нас снаружи?» — Применил я усовершенствованный талант и замер от открывшегося обзора на место стоянки автобуса.

Проекция отражала широченную стоянку перед сгоревшим зданием Воллмарта, на которой наше ржавое транспортное средство соседствовало еще с пятеркой таких же. Один автобус, правда, уже никуда точно бы не уехал — стоял без колес на кирпичах и, судя по двум пулеметам наверху, выполнял функцию огневой точки и прикрытия места выгрузки. У пулеметов под раскрытым зонтом скучали два татуированных типа в джинсовках с каким-то логотипом на спине — спинки стульев не давали разглядеть, но что-то на тему шестеренок.

Хотя местные, видимо, полагали окрестности безопасными — от автобуса уже отделилась группа бывших пассажиров и пешком двинулась на юго-запад, в сторону видневшегося там моста.

— С пешцев денег не берут? — Опомнился я.

И только сейчас заметил крайне эротично одевавшуюся перед лицом Марлу, с досадой смотревшую на меня. Я ж в угол взглядом уперся и на нее — ноль внимания.

— Один патрон с человека.

— Тогда да, лучше ножками пройтись, — согласился я.

Кивнул Марле — мол, продолжай, а сам снова уставился в угол и продолжил наблюдение.

Было рядом с автобусами еще кое-что интересное — первое, это что-то вроде мини-рынка за отдельным забором. Вход туда, видимо, был тоже платным — но люди возле лавок имелись, о чем-то разговаривали, к чему-то приценивались. Видимо, даже что-то продавали свое — при мне доходяга из автобуса показывал какой-то клок шерсти продавцу, вытащив из заплечной котомки, и яростно что-то доказывал. Видимо, убеждал, что это — реликт от монстра сотового уровня, а не рваная женская шапка. Продавец улыбался и качал головой, но гнать взашей не торопился — наверное, скучно им, а тут хоть какое-то развлечение.

— Агнес, у нашего Генри батарейки сели, — обеспокоенно похлопали ладонью перед лицом.

— А? Это я с открытыми глазами сплю, — потер я их руками. — Очень полезное умение.

— Для писаря? — Отозвалась Агнес.

— Для распоследнего вруна, — предложила блондинка, резко отвернувшись, будто я ее страшно обидел.

А ведь секунду назад был «нашим». Ладно, остальное разгляжу на выходе — закинул сумки на плечи и чуть присел в коленях от слитного «куда⁈».

— Да что опять не так? — С раздражением повернулся к ним.

— Сестра Гретта, — мягко окликнула меня Агнес. — Какого хрена ты нацепила восемь сумок на себя и прешь походкой грузчика? Ты же девочка!

— Так, давайте без этого, — покосился я на уже собравшуюся что-то вставить Марлу. — Сумки на себе не тащить, это я понял. А кто их понесет?

— Кто-то? Обслуга автобуса. Мы, монахини, смиренно ждем помощи у сильных и благородных мужчин. — Пропела старшая.

— Еще можно кому-то в рыло дать и пистолетом пригрозить, — добавила Марла.

— Но только если им не хватает собственной добродетели для правильных поступков! — Сложила Агнес ладони перед собой.

— Понял, тяжелое не трогаю. По походке что?

— Ты шагаешь как солдат в бордель — слишком широко, слишком быстро и со слишком деловитым выражением лица. — Вступила Марла. — Шаги — мельче, никакой торопливости, взгляд — задумчивый и кроткий. Короче, знаешь состояние, когда съел что-то не то, и сомневаешься, дойдешь ли до сортира?

Я проникся и постарался изобразить.

— Вот! Идеально! — Поощрила кивком блондинка. — Голову чуть ниже, дышим через ротик… Да перестань ты через свои яйца перешагивать! Не сгибай колени! Вот так!

— Да как вы вообще ходите! — Возмутился я.

— Сноровка нужна. Ничего, потом научу — мужики шеи сворачивать будут.

— Давай вот этого не надо, — поморщился в ответ.

— Но сортир все равно придется выбирать женский.

— А в Обители бывают другие? — Полюбопытствовал вполне искренне.

— Нет, но ссать стоя не надо.

— Да уж разберусь.

— Так, а ну уселись и лица праведные состроили! — Шикнула Агнес. — За нашим багажом поднимаются!

Получилось, как и предсказала босс — сумки предложили отнести, с чем мы смиренно согласились. Даже с лестницы мы спускались не самостоятельно — она там без поручней, железная. Дам было решено просто взять на руки — так проще.

— Ого, — хекнул от натуги Хорхе, взвалив на руки. — Вы, случайно, стол и койки с собой не прихватили? — попытался он пошутить, пыхтя на железных ступенях.