Он подошел к шкафу. Раздвижные дверцы сорвались с направляющих и валялись неподалеку на полу. Четыре изъеденных молью предмета одежды висели среди двадцати двух пустых вешалок для одежды — семнадцать проволочных, пять пластиковых. Он убрал пистолет в кобуру, поставил свою сумку на пол и собрал вешалки, согнув металлические, чтобы уменьшить пространство, которое они занимали. Что-то на полке повыше привлекло внимание Ронина, когда он закончил.

Облако пыли сопровождало коробку с пластиковой крышкой, когда он опускал его. Поставив его на пол, он присел и осторожно открыл крышку. Несмотря на его осторожность, хрупкий пластик треснул. Он отбросил осколки в сторону.

Он полез в коробку и достал лежавшую сверху стопку бумаг. Как и все остальное, они свидетельствовали о большом возрасте, но не рассыпались. Большая часть бумаги была плотной и текстурированной, и они были разных выцветших цветов. На многих были неровные, упрощенные рисунки, и на обороте у всех было одно и то же название.

Линдси. Это всегда сопровождалось числом от пяти до десяти, и рисунки, казалось, улучшались по мере увеличения числа.

Он положил бумаги на пол и достал следующий предмет. Он был достаточно маленьким, чтобы держать его в руке, с твердым пластиковым корпусом и пятью кнопками по одной стороне. На кнопках не было слов, только символы — квадрат, треугольник, указывающий вправо, двойные треугольники на двух кнопках, одна обращена вправо, а другая влево. Он нажал кнопку с треугольником, направленным вверх.

Со слышимым щелчком открылась передняя часть устройства, где была прозрачная панель. Внутри была небольшая щель с двумя выступами. У него было ощущение, что это была старая технология, еще до того, как мир развалился на части, но данные о ее функционировании были недоступны.

Он заглянул снова в коробку. На дне были аккуратно разложены двадцать шесть пластиковых коробочек с напечатанными на них словами. «ТРИЛЛЕР МАЙКЛА ДЖЕКСОНА», «СКАЗКИ МАДОННЫ НА НОЧЬ», «РЭТТ ДОСТАЕТ ДО НЕБА», «ИСТЕРИЯ ДЕФА ЛЕППАРДА», «МЯСНОЙ РУЛЕТ», «ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ ИЗ АДА». На всех были цифры, но он не мог различить значимого рисунка. Выбрав наугад одну, он вытащил ее и перевернул.

На обложке была фотография темноволосой женщины с гитарой в руках. «У ДЖОАН ДЖЕТТ — Плохая репутация». Ронин провел кончиками пальцев по краю футляра, нашел углубления и открыл его. Внутри был еще один пластиковый предмет, на этот раз с двумя катушками скотча, видневшимися внутри. Вот как это называлось — кассета. Он вынул ее из футляра и вставил в магнитофон. Она плотно прилегала, и дверца закрылась без проблем.

Хотя он не был в этом уверен, он предположил, что кассеты были записями музыки, по крайней мере частично. «СКАЗКИ НА НОЧЬ», казалось, подразумевали что-то еще, но это были пережитки ушедших времен. С его поврежденной памятью все, что у него было, — это предположения.

Несколько секунд возни с устройством привели его к батарейному отсеку, который был пуст. Это было хорошо; вытекшая аккумуляторная кислота разрушила внутренности многих устройств, которые он обнаружил за эти годы. Если бы он мог придумать альтернативный способ питания магнитофона, у Лары была бы музыка для прослушивания. Возможно, это вдохновило бы ее двигаться по-новому.

Он сложил погнутые вешалки на полу и как можно аккуратнее переложил кассеты в свою сумку. Затем он положил на них плеер — вместе с пыльными наушниками, которые, казалось, к нему прилагались, — а затем вешалки.

Ронин встал и закинул рюкзак за плечи, еще раз осматривая комнату оптикой. Взгляд упал на стопку рисунков.

Табита продолжала существовать в памяти Лары, но ничто не свидетельствовало о ее существовании, кроме простой могилы к западу от Шайенна. Она не оставила после себя ничего, кроме любви к своей приемной сестре. Этого было достаточно?

Присев на корточки, он поднял бумагу и вернул их в коробку. И хотя теперь она уже не была такой герметичной, он вставил кусочки крышки, поднял коробку и задвинул ее обратно на полку шкафа. Возможно, они смогут пролежать ещё несколько лет, лучше чем испортились бы на полу. Возможно, Линдси, кем бы она ни была, просуществует еще немного — благодаря этим рисункам.

В оставшейся части дома больше не было ничего стоящего. Кто его обчистил — мусорщики или бывшие жильцы, — Ронин никогда не узнает наверняка. Он нашел на кухне кастрюлю, которую можно было бы хорошо помыть, и еще несколько кусочков металла и пластика, которые могли бы потянуть на кредит.

Он остановился у последней двери в дальней стене кухни. Надпись на ее лицевой стороне облупилась вместе с краской, но все еще была разборчивой.

ТЕБЕ ЗДЕСЬ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ, УХОДИ, МЫ БУДЕМ СРАЖАТЬСЯ.

Судя по всему, эти слова были нанесены там аэрозольной краской несколько десятилетий назад. Долгое время никто не приходил и не уходил из этого места, и, если бы внутри не было активного бота, сражаться было бы не с кем.

Ронин взялся за ручку и потянул дверь на себя.

Узкая лестница вела вниз, стена переходила в голый бетон фундамента здания. Карниз, идущий рядом с лестницей, был завален предметами, которые невозможно было идентифицировать из-за скопившихся на них паутины и грязи.

Он опустил ногу на первую ступеньку и медленно перенес на нее свой вес, прислушиваясь к скрипу дерева. Когда оно не сломалось, он повторил процесс со следующей ступенькой. Он и раньше проваливался сквозь этажи и лестницы и никогда не получал более мелких повреждений, но лучше быть осторожным. Особенно когда кто-то ждет его возвращения.

Были ли это те места, которые Лара хотела увидеть? Руины зданий, в которых когда-то жили забытые люди, рассказывающие истории, которые никто не мог полностью понять?

Эти места — история ее народа.

Боты выживали, пока рождались, жили и умирали люди, и Ронин больше не мог решить, кому больше благоволят Создатели. Была ли долгая, скучная жизнь ботов более насыщенной, чем быстрая, насыщенная эмоциями жизнь людей?

Он снова сосредоточился на окружающей обстановке, когда достиг твердого пола подвала. Над головой были голые балки верхнего этажа, в промежутках виднелась толстая, заброшенная паутина. Старые одеяла и простыни свисали с дерева в большинстве мест, разделяя пространство. Под единственным видимым окном, которое снаружи было полностью занесено грязью, стояла груда ветхих коробок.

Ронин вытащил пистолет и протянул вперед свободную руку, отбрасывая в сторону одну из простыней. Когда он проходил мимо, с ткани посыпалась пыль. Песок захрустел под его ботинками.

Его нога обо что-то ударилась, и гулкий металлический звук был оглушительным. За несколькими щелчками последовал шум предмета, катящегося по бетону. Он перевел оптику, чтобы следить за дорожкой в грязи, готовый открыть огонь. Банка, которую он пнул, медленно покачнулась на месте. По полу было разбросано еще больше мусора — в основном консервные банки и пустые обертки.

Нахмурившись, он двинулся вперед, прокладывая путь через лабиринт свисающей ткани к дальней стене. Там было еще больше коробок и пластиковых контейнеров, ни один из которых не был в лучшем состоянии, чем тот, что он видел наверху. Он повернул налево, миновал еще несколько простыней и, наконец, вышел на открытое пространство.

Вдоль задней стены тянулся верстак с тисками, привинченными к центру. На его поверхности было разбросано еще больше банок, а также маленькие коробки и бутылки. Предметы одежды, такие же грязные и поношенные, как и постельное белье, подвешенное к стропилам, висели вдоль края скамьи, как будто их положили туда сушиться.

Один предмет привлек его внимание, узнаваемый — несмотря на окутывающую его паутину — благодаря рычагу с одной стороны. Это был пресс из комплекта для перезарядки патронов.

Он перевел оптику на пол, где куча одеял и подушек образовывала тюфяк, на котором лежали три скелета в рваной одежде. Два скелета поменьше ютились в объятиях третьего. У каждого черепа во лбу было небольшое отверстие.