О любви не было и речи. Ронин проявлял множество эмоций с тех пор, как она встретила его, но мог ли он действительно кого-то любить? Могла ли она любить его? Для брака это было необязательно, а он и так дал больше, чем она могла мечтать — он был добрым, терпеливым и заботливым, всегда ставя ее потребности выше своих.

Она знала многих мужчин, которые были противоположностью Ронина. Девон был одним из них; он кормил и одевал женщин, которые привлекали его внимание, на время, но только в обмен на секс. И только пока они привлекали его непостоянное внимание. Когда ему было скучно или раздражало, он отбрасывал их в сторону, оставляя на них только рубашки.

Сколько раз Лара раздражала Ронина? Сколько раз она давала ему повод злиться на нее? Если бы он был таким, как Девон, он бы избил ее и выгнал задолго до этого.

Дом казался таким пустым, пока Ронина не было. Она скучала по его взгляду на себе, по его спокойным, иногда раздражающим разговорам, скучала по нему. Каким бы безумным это ни казалось на первый взгляд, она беспокоилась о нем. Пыль была опасна для любого. По его собственному признанию, он не был неуязвим. Как бы отреагировала Лара, если бы он получил пулю, которая вывела из строя одну из его основных систем? Если бы он оставил ее и больше никогда не вернулся, и она никогда не узнала бы о его судьбе?

Что, если Военачальник сделает с Ронином то же, что он сделал с Табитой и ее ботом? Ронин не рассказал ей подробностей, и Лара не была уверена, что хочет их знать, но знать об их судьбе было достаточно. Шайенн не был безопасным местом.

Ее сердце сжалось, и она прижала руку к груди. Ужас, который внушали ей такие мысли, что-то значил, не так ли?

— Что случилось, Лара?

Она вздрогнула, повернула голову и увидела Ронина, стоящего в спальне, обнаженного, его кожа все еще была влажной. Облизывая губы, она с трудом подбирала слова.

— Я думаю, нам лучше уйти.

— У нас достаточно еды, чтобы продержаться, по крайней мере, несколько дней, — ответил он, нахмурив брови.

— Оставим Шайенн, Ронин.

— Пыль слишком опасна, Лара. Я знаю, ты хочешь пойти со мной на вылазки, но…

— Я имею в виду навсегда. Мы должны навсегда покинуть Шайенн.

Он стоял совершенно неподвижно и безмолвно. Размышляя. Это выглядело неестественно, но ее это больше не беспокоило.

— Куда бы ты хотела пойти? — наконец спросил он.

— Я не знаю. Ты бывал в самых разных местах, поэтому я подумала… — она уронила руки на колени и вздохнула. — Здесь опасно. Я знаю, что мою сестру убил Военачальник и его железноголовые. И ты не можешь сказать мне, что я буду в безопасности, если хоть одной ногой выйду из этого дома без тебя.

— Я мог бы сказать тебе это, — сказал он, глядя в пол, — но это было бы неправдой.

— Это не твоя вина, но я чувствую себя здесь пленником, Ронин. Я не хочу просто сидеть здесь и ждать, пока со мной что-нибудь случится, как это случилось с ней, — Лара прикусила губу, опустив взгляд на кольцо, пока крутила его на пальце. — Если ты не хочешь уходить, по крайней мере, проведи меня за стену, и… и я найду дорогу куда-нибудь еще.

Ронин преодолел расстояние между ними и положил руку ей на плечо, другой взяв за подбородок. Он мягко поднял ее глаза к своим.

— Я дал клятву, Лара.

— Я не хочу, чтобы ты держался за слова, Ронин.

— Они меня не удерживают. Я… обогащаюсь ими, — он провел ладонью по ее щеке. — Нас обоих ничто не привязывает к этому месту, кроме друг друга. Я связан только с тобой.

У Лары затрепетало в животе.

— И что эта связь значит для тебя?

— Это значит, что я жив.

— Но можешь жить и без меня. Ты жил, еще до моего рождения, — к счастью, разочарование не слишком отразилось в ее голосе. Рядом с ней он чувствовал себя живым. На самом деле это не было доказательством какой-либо эмоциональной привязанности. Это не было заявлением о чем-то… большем. Он чувствовал себя обязанным защищать ее, ему нравилось валяться с ней в постели, и он думал — на данный момент — что разговаривать с ней интереснее, чем с самим собой.

Почему она должна надеяться на что-то большее? Разве этого было недостаточно?

— Не думаю, что так и было, — сказал он, проводя большим пальцем по ее скуле.

Лара положила свою руку поверх его и закрыла глаза.

— Давай уедем сегодня вечером. Мы можем убраться отсюда к чертовой матери, прежде чем кто-нибудь заметит.

— Нет.

Что-то опустилось у нее в животе, унося с собой оставшиеся надежды. Ей следовало бы знать, что надежда сейчас ведет только к душевной боли.

— Почему нет? — она опустила руку. Его пальцы слегка дрогнули на ее щеке.

— Нам нужны припасы.

— У нас есть припасы, и у тебя есть все то, что ты только что принес, чтобы обменять. И это мы тоже можем продать, — она потянула за кольцо.

Ронин накрыл ее руки обеими своими, когда она начала снимать кольцо. Его взгляд был тверд, когда она посмотрела ему в глаза. Ее сердце бешено колотилось, дыхание было тяжелым, и она не знала почему. В этом городе для нее не осталось ничего, кроме безнадежности, страха и смерти. Она должна была уехать.

— Нет, Лара. Оставь его себе, — он надел кольцо обратно ей на палец. — Ближайшее поселение за пределами Шайенна примерно в восьмидесяти милях, в зависимости от маршрута. Я могу добраться туда за день. С тобой это займет четыре или пять дней, в зависимости от погоды.

— Ты считаешь, что мне не стоит уходить, потому что я, блядь, буду тебя тормозить? — Лара попыталась убрать руку, но Ронин не отпустил ее.

— Это не то, что я хочу сказать, Лара.

— Звучит чертовски похоже на то, что так и есть!

— Еды и воды хватит минимум на четыре дня. Если пронесется сильный шторм, это может задержать нас еще на неделю.

— Я и раньше долгое время обходилась без еды. Я могу сделать это снова.

— Я в этом не сомневаюсь, но я не собираюсь так рисковать. Нам нужно взять с собой еды и воды как минимум на десять-двенадцать дней, и нам нужна более прочная одежда, чтобы защитить твою кожу. Я также предпочел бы, чтобы у тебя было надежное оружие, прежде чем мы уйдем. У нас здесь нет таких вещей.

Когда она снова попыталась убрать руки, он отпустил их, и она подняла одну, чтобы показать ему кольцо. Это имело значение только пока он был жив, пока они были вместе.

— Вот почему его нужно продать. Благодаря кольцу и остальной твоей добыче, мы сможем достать все, что нам нужно.

— Нет, Лара. Ты оставишь его. Ты сказала мне, что это означает вечность.

— Это просто вещь, Ронин. В любом случае, мне придется спрятать его, когда мы выйдем, потому что любой, кто увидит, попытается отобрать его у меня. Это всего лишь кусок металла.

Он сжал губы в тонкую линию.

— Черт возьми, я не это имела в виду, и ты это знаешь!

— В любом случае, я не хочу, чтобы ты продавала его. Дай мне еще несколько дней. Я принесу достаточно, чтобы купить все, что нам нужно, плюс немного металлолома для обмена в следующем городе. Тогда мы сможем уйти, и нам больше никогда не придется оглядываться на Шайенн.

Лара оторвалась от подоконника и уставилась на него.

— Ты, блядь, серьезно? Ты только что вернулся, а теперь говоришь о том, чтобы уйти и оставить меня здесь? Снова?

— Да. Еще раз, чтобы мы могли уйти в следующий раз.

— А что, если следующего раза не будет? Что, если ты вернешься и найдешь меня лежащей, точно так же, как ты нашел Табиту?

Выражение его лица внезапно стало отсутствующим, зрачки расширились, прежде чем сузиться до булавочных точек.

— Я здесь беззащитна, Ронин! Это место — смертельная ловушка, и я схожу с ума, просто сидя здесь и ничего не делая!

— И тебе придется подождать еще несколько дней, Лара, — сказал он. Она слышала эту резкость в его голосе, только когда он злился. — Я оставлю свою винтовку. Он может пробить дыру в большинстве ботов с близкого расстояния. Можешь спать с ней, если понадобится.