Полностью разобравшись со внутренней структурой, я решил воздействовать на контур, отвечающий за приведение наказаний в исполнение. Полностью отключать его было нельзя, но, закоротив цепь вне системы контроля целостности, я мог изменить направление импульса, выводя его наружу ошейника. Жертва при этом всё равно испытала бы неприятные ощущения, но не слишком серьёзные, что-то на уровне касания к чашке горячего чая. Таким образом, даже если работорговец захочет наказать раба, вместо подозрительного спокойствия он увидит хоть какую-то реакцию.

Я сосредоточился на обезвреживании ошейников, сплетая магические потоки и одновременно управляя Таагом. Голем выпустил два длинных отладочных усика и протянул их в клетку. К счастью, рабский загон был довольно тесным, так что у него получалось дотянуться до большей части ошейников. Мы быстро распределили обязанности, пока он занимался ближними рабынями, я взламывал ошейники дальних. И пусть предстояла длинная и кропотливая работа, она состояла из однотипных операций, так что волей-неволей я слушал разговор работорговцев и слышал звуки творящейся мерзости.

— Повышаю до жёлтой! — сказала женщина-работорговец. — И Ганур, давай уже заканчивай!

— Это был честный выигрыш! — огрызнулся насильник. — Эй ты, давай, шевелись! А то позову на помощь одну из твоих милых дочурок!

— Товар портить запрещаю! — опасно тихим голосом сказала женщина.

— Но Барла! — возмутился насильник.

— Что ты сказал?

— Босс! — поправился насильник. — Нам же только надо, чтобы они были девственницами. А есть способы…

— Ещё раз, — прошипела предводительница. — Девственницы ценятся дороже! Товар не портить! У нас репутация. И если у кого-то чешется в штанах, то я это оторву и запихну ему же в жопу!

— Эта уже рожала, — заметил один из работорговцев, — но даже с ней ты развлекаться запретила. Поддерживаю ставку!

— Вам только позволь, — проворчала Барла, — сразу начнёте совать свои стручки куда ни попадя! Вот ты, Даглир, даже на меня пялишься. Думаешь, не вижу?

— Ну, тебе, босс, я бы с радостью засадил, — согласился Даглир. — Только ты прости, но немного боязно. Я бы лучше с рабынями. Эй, Штараг, а ты чего такой мрачный? Ходить будешь?

— Поддерживаю. То есть ставку поддерживаю, а не всё остальное. А молчу, потому что мне всё сильно не нравится!

— Что именно? — раздался новый голос.

— Да всё! Боюсь, как Ганур трамбует задницу этой рабыни, точно так же кто-то утрамбует и наши жопы. Только воспользуется для этого шипастой булавой.

— Эй, я делаю это не потому, что мне так нравится! — возмутился Ганур.

— Не нравится? — насмешливо фыркнула Барла.

— Ну, вернее, нравится, но по-другому ты запретила!

— Чтобы не портил товар!

— Штараг, перестань уже ссаться! — продолжил тот же безымянный работорговец. — Никто сюда не придёт! Благодаря боссу и её уму, мы обзавелись идеальной базой! Тут даже есть горячая вода, холодно не будет даже зимой, в самые сильные морозы!

— Залар, достань уже язык у Барлы из жопы! — проворчал Штараг. — Да, босс у нас очень умная, и мы здесь только благодаря ей, но догадаться, откуда на рынке взялись потроха крежл-змея, может не только она. И я боюсь не обычных зевак, а тех крецашей, которые змея и разделали.

Я закончил взламывать ошейник на пятой по счёту рабыни, но, услышав эти слова, на мгновение замер. Меня действительно очень интересовало, как именно бандиты прознали про мой замок, а теперь всё стало полностью понятным. Если бы не отстранённое спокойствие форсированного режима, я бы скривился от досады. Сейчас же просто зарегистрировал новую информацию и продолжил своё дело. Действительно, разгадка оказалась очень простой. Пусть аукцион проводился храмом Керуват, и анонимность гарантировала сила богини, но сам факт появления таких ингредиентов в продаже обозначал, что кто-то справился с их обладателем. Ближайшим от Таргоссы местом обитания крежл-змея являлись руины замка Илгратан, так что нашлись желающие проверить. Ну а получив подтверждение догадкам, решили использовать это место для своих чёрных дел.

— Штараг, до чего же ты ссыклив! — воскликнул Даглир. — Кто бы не уделал змея, здесь ему делать больше нечего. Подумай, для чего столь сильным бойцам разрушенный замок в жопе Федерации? А если это сделал наследник этой земли, то для этого он кого-то нанял. И делать тут этому кому-то уж тем более нечего! А с самим наследником мы справимся.

— А если кто-то захочет… — начал Штараг.

— Даглир прав, перестань ссаться, — перебила его Барла. — Мы выждали больше недели, никто не появился. А чтобы так оставалось и дальше, я уже купила мощный проектор и заказала создание иллюзии. И когда всё будет готово, следующие незваные гости увидят своего крежл-змея, даже лучше настоящего!

Я принялся работать над седьмым ошейником, а Тааг как раз вскрыл последний оставшийся. Пусть к двум девчонкам, в бессильной ярости наблюдавшим, как подонок насилует их маму, я стоял вплотную, никто из них ничего не заметил. Справившись со своим артефактом и убедившись, что все блоки деактивированы, я направился к насильнику. Кратковременное отключение форсированного режима ударило по голове сильнее, чем я даже мог предположить. Мне захотелось немедленно убить подонка, а заодно и его товарищей. Чувства Кениры, которой пришлось стоять молча и наблюдать, были очень сходными с моими. Но ничего поделать мы не могли — оставался последний ошейник, самый сложный из встреченных.

Я присел на корточки, внимательней приглядываясь к полоске белого металла. Красивое лицо рабыни оказалось совсем рядом с моим, я даже почувствовал на щеке её дыхание. Ошейник оказался настоящим произведением магического искусства. Сложные переплетения структур, контуры контроля и управления, схемы против вмешательства и что-то ещё, скрытое в совсем маленькой пространственной складке. Такой ошейник потреблял гораздо больше элир, но именно эта рабыня могла столько энергии обеспечить. Увы, из-за пространственной аномалии я не мог рассмотреть все переплетения магии, блок наказания оказался тоже скрыт. Так что я направил внутрь усик сканирующих чар, самых тонких и деликатных из всего, что позволяли мои имплантаты.

Сначала всё пошло довольно неплохо. Чары выявили новую разветвлённую структуру, дополнительный буферный накопитель и ещё один контур проверки целостности. Кто бы ни создавал этот ошейник, он являлся настоящим параноиком. Пусть многие решения в этом артефакте выглядели архаичными, их можно было сделать намного проще и экономней, но неизвестный подонок вложил в создание немало выдумки и сил. И, к сожалению, его усилия оправдались. Не знаю, что послужило триггером; то ли появление гармонизированной элир, то ли какой-то из контуров засёк сканирующие чары, но внезапно активировалась спящая до того схема. Ошейник озарился невидимой вспышкой магии, и через мгновение голова женщины полетела вниз, словно отсечённая лезвием с остриём, заточенным до толщины в несколько молекул.

— План яаг! — закричал я, сбрасывая маскировку. — Всех брать живыми!

Не обращая больше внимания на происходящее, я аккуратно подхватил падающую голову в полёте, отбросил в сторону скользнувший с неё ошейник и с максимально доступной скоростью стал сплетать чары стазиса, отдав приказ Таагу делать то же самое. Мой разум, полный цифр и формул, непроизвольно просчитал ускорение, с которым насильник отлетел прочь, а также усилие, приложенное к его телу. Я не жалел магии, использовал более грубые и прожорливые структуры, главной сейчас была только скорость. В который раз я проклинал ограничения своих протезов, не позволяющие творить чары, как полноценный маг. Прошло не менее полутора секунд, как тело и голова женщины окутались мягким голубым сиянием, которое не затрагивало лишь дюйм возле идеально ровной раны.

Из загона с рабынями прозвучали негромкие возгласы — девушки начали хвататься за свои ошейники, видать, кто-то из работорговцев успел активировать контур казни. Но, конечно же, ничего не произошло. Раздался сдвоенный полный боли крик — две девочки, стоящие у решётки, осознали, что случилось с их мамой. Для них, наверное, я являлся злодеем, появившимся из воздуха, и оторвавшим голову их родному человеку. Но, разумеется, ни переубеждать их, ни успокаивать времени не было.