А теперь восемнадцать… Выросла девочка, поумнела… Или, напротив, осталась дурочкой, не видящей дальше своего носа?

– Прощай, мой родной. Я была здесь счастлива. Надеюсь, тебе не навредит новая хозяйка. Ну… Пока.

С неба белоснежными хлопьями летит снег… А снежинки прямиком в душу попадают. Становится холодно и… безразлично. Я умерла для близких… Нет меня…

Но я же есть? Значит, нужно жить дальше.

Глава 4.

Варя.

Касаюсь экрана смартфона и все-таки звоню Ленке… Эх, Варя, Варя… А я ведь всегда считала себя сильной… Одинокой волчицей, способной легко переживать горе в одиночку…

Но сейчас мне хочется лишь одного: обнять кого-то близкого и долго-долго рыдать…

Избавляться от теснящих нутро боли и беспредельной тоски…

Знать бы еще, когда станет легче? Интересно, это время когда-нибудь наступит?

– Ле-ен, мне поговорить с тобой надо. Я в гостинице «Звезда», на проспекте Победы.

– Да заткнитесь вы, – орет Ленка, прикрыв динамик рукой. – Я с тетей Варей разговариваю. Отберите у Джерри баранку! Егор, успокой Настю! Все, Варь, я слушаю.

У Ленки счастливая семья. Дом, дети, любящий муж и смешная, толстая собака, норовящая стащить со стола вкусняшку.

Когда-то и я думала, что у меня такая… Интересно, все в одночасье рушится или постепенно? Господи, я ведь точно и не знаю, когда все пошло трещинами?

– Лен, приезжай ко мне. Мне… Я умираю.

– Буду через полчаса, – без раздумий отвечает подруга.

«Звезда» – неплохая, семейная гостиница в центре города. Потому я ее и выбрала. Я не ханжа, но слышать чужие, страстные стоны за стеной в моем положении мучительно…

Располагаюсь в уютном номере, включаю чайник… Может, поужинать где-нибудь, отвлечься? Наверняка Ленка снова мучит себя голодом, «сидя» на новомодной диете.

Ищу в "гугле" кафешки поблизости, переодеваюсь и спускаюсь в холл. Застываю возле зеркала, пристально оглядывая себя…

Стремная. Так ведь Катя сказала? Странно, а я всегда считала себя стильной… Брюки прямого кроя, темно-коричневые, из качественной ткани, свитерок… Не розовый, конечно. Бордовый, из пряжи с добавлением ангоры. Я редко обновляю гардероб, стараюсь покупать одежду высокого качества, недешевую. Иногда – дорогую… Блузки, несколько юбок, пальто. Возможно, кому-то мой образ покажется скучным и чересчур строгим, но точно не стремным.

– Любуешься собой, красавица моя? – звонко чмокает меня в щеку Лена. – Идем… жрать? А то голова кружится. Еще и дети… Дома срач такой, кошмар просто. Легче все бензином залить и сжечь, чем убраться. Что ты там такое говорила? Умираешь? Нашли что-то, Варь? Онкология, гепатит, ВИЧ или...

– Нет, слава богу… Тут недалеко есть «Вареничный домик», идем? Я все расскажу.

Официант принимает заказ, а я стыдливо опускаю взгляд, раздумывая, с чего начать?

– Ну, давай, разродись уже… – подпирает ладонями веснушчатые щеки Лена.

– Юра позволил своей беременной любовнице явиться на юбилей. А потом… Он торжественно объявил о разводе и попросил освободить дом.

Ленка молчит долгую минуту. Хлопает большущими, синими глазами, а потом поднимает руку:

– Официант! Водки нам принесите!

– Да не нужно, Лен… Мне на работу завтра.

– Так мне тоже.

– Дома дети. И срач… И Джерри, и Ваня твой…

– Ванька поймет меня, когда узнает. Это же… Звездец полный, Варь.

– Есть новость похуже. Эта… Амалия явилась ко мне на прием. Хочет наблюдать у меня беременность.

– Погоди, то есть она не просто тварь, она… Она гадина в кубе? Знала, что ты жена ее любовника и все равно пришла.

– У нас с Юрой разные фамилии. Могу предположить, что она и правда не знала, но… Но теперь-то они знают. Юра не посмеет унизить меня еще больше. Он просто не станет оплачивать квитанцию. Найдет ей другого специалиста и все.

– Будем надеяться, Варь. То, что ты говоришь – какой-то сюр… Ты отцу звонила?

– Нет, – обнимая дрожащим пальцами чашку с чаем, протягиваю я. – Он же… Лен, как такое говорить? Это как сказать, что они умерли… Папа Катюшу любит, души в ней не чает. Как я скажу ему, что я… стремная? Он, выходит, тоже?

– Сами они стремные, Варь. Ладно у твоего Юры мозги стекли в трусы, а Катя что? Вроде не подросток. Взрослый человек уже. Кто такая эта Амалия? Чем она занимается?

– Амалия Бельская. Не знаю, чем.

– Погоди… Ща посмотрим.

Хорошо так с подругой, тепло… И плакать вмиг расхотелось. Да и слезами я горю не помогу. Мне нужно жить дальше… Воскреснуть, как птица Феникс… – Популярная радиоведущая, актриса озвучки, журналист...

– Конечно, она круче меня, – кисло протягиваю я.

– А чем твоя профессия плоха? Варь, если ты не прекратишь, я вот этой ложкой тебя по лбу тресну. Ты красавица, Варь. Умная, воспитанная, деликатная, талантливая... А этот Юра... Он же нормальным мужиком всегда был. Ты уверена, что он раньше не изменял?

– Не знаю, Лен... Но никто не приходил в наш дом, а меня... Меня любили и уважали. Он в последние годы слишком уж поднялся в бизнесе.

– Понятно все... Возомнил себя пупом земли. И дочку настроил... Варь, позвони папе. Андрей Дмитриевич – хороший, понимающий мужик. Он тебя поддержит. Или... Отпуск возьми. Ты же сто лет не была, – оживляется Ленка. – Проведай отца. Порыбачьте, в лес сходите.

– Точно. Я так и сделаю, Лен. Мне срочно нужно отвлечься от этого ада... ***

Спится мне на удивление хорошо. За окном простирается зимняя, похожая на парное молоко хмарь, постукивают колеса утренних трамваев, набирает силу зимнее, серебристое солнце...

Ленка права: я два года не была в отпуске... Еще и лекциями в университете себя нагрузила. Забросила семью, все время на работе пропадала, вот они и... Предали меня. Заменили новой, не такой потрепанной и занятой.

– Доброе утро, Василий Федорович. Я ухожу в отпуск. Мне срочно нужно уехать, – нарочито спокойно и доброжелательно произношу я, встречаясь взглядом с главным врачом.

– Ты с ума сошла, Кирсанова. У тебя контракт на ведение берменности. "Випка", между прочим. Какой отпуск? Предупреждать о таком надо, – раздраженно проговаривает он.

– Какая... Какой контракт?

Кажется, пол под ногами расходится, образуя бездонную пропасть... Значит, Юра оплатил все? Ощущение, будто в грудь забили винт и с силой его провернули. Ни дышать, ни говорить – не могу...

– Да что с тобой, Варвара? Обыкновенный контракт. Бельская Амалия.

– Я не могу ее наблюдать, Василий Федорович.

– Почему это? В чем дело?

– Она любовница моего мужа.

Глава 5.

Варя.

– Ужас просто… Кошмар, – судорожно протягивает Василий Федорович, торопливо выуживая из кармана платок. – У нас сто лет випок не было… Что делать? Руководство каждый квартал на ковер вызывает. План не выполняем, да и…

– Я не стану наблюдать эту женщину, – отрезаю я. – Неужели за столько лет я не заработала уважения?

Наверное, нет… Наспех склеенный мир вновь разваливается.

И здесь меня не ценили? Была нужна, пока привлекала клиенток и помогала владельцу клиники богатеть? А я сама… Обо мне когда-то кто-то думал?

Что здесь непонятного? Не может жена лечить любовницу.

– Варя… ты взрослая женщина. Если тебе наплевать на мужа, так и… Сделай вид, что эта дамочка никакого отношения к тебе не имеет. Боже, а ты знаешь, где она работает?

– Слышала что-то… Василий Федорович, мне плевать на…

– У Синякова из «Городских будней». Тот маму продаст за пять копеек ради горячей статейки.

– Слышала… Помойный паблик, объединяющий диванных критиков. Они ведь… Василий Федорович, эти люди ничего не создали, не сделали. Ничего не читали, кроме объявлений на двери в подъезд… И они – общественное мнение? Вы, правда, боитесь их? Нет, я не верю… Нормальные люди не читают эту помойку!

– Да, я боюсь, Кирсанова! Если мы откажем Амалии Бельской, уже завтра говняная статейка в духе «Городских будней» появится там. А эти амебы… будут обсуждать тебя и жалеть Амалию. Тебя – специалиста международного класса!