– Оскорбление чести, достоинства и деловой репутации, клевета. Выставим в требованиях внушительную сумму морального ущерба. А там… Как суд решит.

Подписываю необходимые документы. Немного успокаиваюсь. Может, получится что-то?

Федор составил досудебную претензию на имя Синякова с требованием удалить порочащие меня посты.

Теперь моя жизнь будет такой? Неспокойной. Состоящей из судов и заседаний?

– Пообедаем, Варь? – предлагает Макс, когда мы возвращаемся в машину. – На выезде из поселка построили неплохое кафе.

– Хорошо, я согласна и… Спасибо тебе. Для меня никто не делал большего.

– Значит, в твоем окружении не было обычных людей. Я ничего эдакого не делаю.

– Обычная вежливость? – улыбаюсь я. – Хочешь сказать, что помог бы любому, кто…

– Ладно, ты меня раскусила. Все дело в тебе. Ты мне нравишься. Очень…

Он переплетает наши пальцы, заставляя мое израненное сердечко биться чаще…

И мне нравится он… Стараюсь не думать о будущем, страшусь его, но образ Макса не покидает мыслей…

Я боюсь его потерять. Успела привязаться, пустить корни… Обжиться в его доме и привыкнуть к удивительному уюту гостиной и кухни, тихому шелесту ветвей орехового дерева, стучащихся в окно, скрипу флюгера на крыше…

Когда-то я обожала другой дом… Считала его своим. А он, плененный любовью его обитателей, оживал…

Хранил тайны, согревал, защищал от непогоды и ветра…

– И ты мне нравишься, Макс.

– Все будет хорошо, Варь. Мы разделаемся с ними. И не таких перевоспитывали.

В кармане вибрирует смартфон. Высвобождаю руку из захвата мужской ладони и отвечаю абоненту с незнакомым номером.

– Слушаю вас.

– Варвара Андреевна? Это Амалия. Здравствуйте.

– Зачем вы мне звоните? Вы…

– Варвара, вы сразу увидели, что я ношу больного ребенка? Вы же специально… – надрывно шепчет она.

– Конечно, нет. Амалия, я сожалею, что с вами случилось такое, но…

– Не ври! Небось руки потираешь? Радуешься нашему горю?

– Амалия, малышей с синдромом Дауна называют солнечными. Они добрые и ласковые, а при должном уходе…

– Не заговаривай мне зубы! Ты специально промолчала. А теперь я… Я не могу избавиться от него – поздно…

По спине пробегает липкий ужас… Ей удобно винить в своих бедах меня…

– Если ты намерена добиваться справедливости в суде – вперед! Только суд меня оправдает.

Глава 25.

Юрий Глебов был уверен в своем решении развестись на все сто. Разве можно спорить с природой? Заставлять живущего внутри хищника молчать? Прикидываться болонкой и душить кипящие страсти…

Он долго заглушал их… Старался быть для Варвары хорошим мужем, не изменял даже…

Пара интрижек ничего не значили… Да и не понравились Юре те случайные девки. Ни огонька, ни задора… Отработали выплаченные за услугу бабки и скрылись из виду…

То ли дело Амалия… Он будто заново родился, когда ее встретил.

Казалось, ничего в его жизни не было до нее…

С ней он летал. Начал ухаживать за собой, в спортзал записался. Даже проступившую на висках седину в салоне закрасил… А Варька ничего не замечала. Вообще ничего…

Улыбалась, комплименты делала, принимая его изменения на свой счет… Долгие месяцы в упор не узревала происходящих в нем изменений.

А он жить начал… Мечтать о будущем. И все болячки разом прошли… Симптомы улетучились, будто их и не было… Юрий был уверен, что безудержный секс с молодой, очаровательной девахой лечит все недуги получше лекарств…

Он друзьям это доказывал. Да, они, конечно, с сомнением смотрели на него. Некоторые и вовсе отвернулись, узнав о грядущем разводе… В предательстве обвинили.

Дураки, они не понимали, что у всего есть срок годности… Да, Варька еще ничего, но… В ее возрасте она не вызывает интереса. Как мамаша, кухарка, друг – да…

А для любви нужна… волчица… Дикая и страстная, молодая…

Юрий вздохнул, запуская руки в карманы брюк, и поморщился… Артрит вновь обострился. Вот же дрянь, он успел позабыть о нем… В любви погряз, пил вторую молодость как воду из желанного источника…

В последнее время его волчица уставать стала… Юрий с гордостью рассказывал всем о наследнике. Души не чаял в любимой, пока не узнал страшную новость: ребенок родится больным.

Весть подкосила его. Разве у матерого волка может быть больное потомство?

И Амалия изменилась… Отдалилась, стала все чаще избегать его общества, раздражаться.

Подозревать его во всех бедах…

«Это ты виноват во всем. Зачем я только связалась с тобой? Правильно говорят – рожать от молодых нужно. А тебе сорок пять уже! Что мне теперь делать? Они не хотят делать мне аборт. О каких-то антителах рассказывают. А я не хочу его, не хочу… Он урод. Не может у звезды быть больного ребенка, не может».

Она спала до обеда. Выла в подушку, рассказывала обо всем подругам… Ничего не готовила, не убиралась.

Катька тоже отказывалась помогать.

Грубила и чуть свет убегала на занятия. Амалия и ее перестала замечать. Переживала горе в одиночку. Руководство радиостанции грозилось уволить ее за прогулы… А она не могла кокетничать и смеяться в эфире…

Когда-то Юрий влюбился в ее смех… А сейчас из милого ротика возлюбленной вылетали лишь проклятия в его адрес или сухие, похожие на приказы просьбы…

Колени беспощадно ныли, не позволяя Юрию все хорошенько обдумать. Он и сам не очень-то хотел растить инвалида. Нужно надавить на врачей. Заставить их выполнить свою работу.

Ничего, они справятся. Амалия успокоится, оживет…

И они попытаются снова… Или оставят идею заводить детей. Ему и так хорошо… Ну, кому нужны эти пеленки и смеси, в самом-то деле?

А вот уют нужен… Воспоминания то и дело подбрасывали другие кадры…

Улыбающаяся Варя в клетчатом фартуке, ощущающиеся еще на улице ароматы запеченного мяса или пирога…

Неужели, он скучает по тому времени? Бред! Конечно, нет...

Нужно просто организовать быт, вот и все… Нанять домашний персонал, выдрессировать повара так, чтобы он готовил в точности, как было раньше…

И все сразу станет хорошо…

Амалия остынет, успокоится… Снова начнет дарить ему восхитительные, наполненные любовью и нежностью ночи…

И надо пойти к врачу… Юрий никогда не старался запомнить название лекарств от артрита. Этим Варька занималась. Мази какие-то покупала, таблетки…

Еще и адвокатишка этот… Юрий никогда не думал, что жена может так поступить с ним. Она мало что просила. Рассчитывала на себя, сама зарабатывала… А тут очнулась. Денежки его решила оттяпать. Сука драная…

Вот зачем ей деньги? Бабе с истекшим сроком годности? Она же врач, в конце-то концов... Должна понимать, что у мужчин другая природа. Они и в пятьдесят ого-го, а женщины…

Внуки, кухня, палисадник, возня домашняя… Юрий мог бы квартирку ей купить какую-нибудь…

Однушку на окраине с «бабушкиным» ремонтом. Живи себе, супы вари, гренки жарь…

Нахрена ей такие деньжищи? Еще и Катька –дурочка малолетняя…

Нагрубила матери, лишила себя единственной возможности вернуть их денежки…

Что теперь с этим делать?

Колени ужасно ныли… Юрий вернулся за стол. Бездумно прошелся взглядом по стопке бумаг.

– Юрий Эдуардович, звонил адвокат вашей жены, – испуганно пробормотала вошедшая секретарша.

– Что он хочет?

– Определена дата первого заседания. Вы будете присутствовать или…

– Буду, – рявкнул Юрий. – И… Вот еще… Вы, случайно, не знаете, у какого врача я наблюдался? Этим Варвара занималась, я ни черта не помню…

– Артрит снова замучил? – понимающе кивнула секретарша. – Ваш доктор – профессор Ольховский. Записать на прием?

– Да. И… Кто уборкой занимается, готовкой? Мне нужен домашний персонал.

Юрия все раздражало…

Домой возвращаться не хотелось… Он не знал, как утешить Амалию, не находил нужных слов…

Но идти все равно было нужно. Была еще Катя – дурочка, добровольно отказавшая от матери. Он никогда не просил ее проклинать Варю и не общаться с ней…