— Моя, да, — кивнула Дарья Алексеевна. — Бестужев ее при рождении забрал, наказать меня хотел.

— И вы не спорили? — возмущению князя не было предела.

Оля не делилась горестями, мало вспоминала и жизни до замужества, но ему известно о тяжкой жизни супруги в соседней усадьбе. И о том, что Юрий Вениаминович нередко дочь поколачивал, что названная мать неродную девочку презирала, а два брата издевались. Федор только честно себя повел, и то, когда батюшка их помер.

Аракчеева развела руками.

— А как с ним спорить? Я не старая была, надеялась, что замуж выйду. Сейчас жалею обо всем, — лицо женщины побелело. — Детей себя всех лишила.

На последнем заявлении Сергей заострять внимание не стал.

— Вы, как ясновидящая, можете подтвердить, что Олюшка не пришлая?

— Могу, — принялась заверять Дарья Алексеевна. — И Уваров мог бы. Впечатление, будто старик ума лишился, или в него по-настоящему бес вселился.

Как ни странно, но и об этом Долгорукий успел поразмышлять. Дмитрий Сергеевич раньше никогда бы его не избегал. Да он для князя чуть ли не наставником был. А после свадьбы Уварова словно отрезало.

Посмотрев на Метельского, Сергей поинтересовался.

— Куда ее повезли?

— Недалеко от столицы, верст десять от города. Но охрана там знатная, вчетвером не проберемся. Да и нас никто не впустит.

Михаил пояснил, кому земли принадлежат. По случайному совпадению или по злому умыслу хозяином являлся как раз Уваров, что еще раз убедило князя — жена в смертельной опасности.

Он ходил взад-вперед по комнате и давил внутри себя панику. Открытый мятеж объявить? Окружить монастырь, забрать Ольгу и спрятать ее где-нибудь? Добегут ли до безопасного места? А как туда пробраться?

— Меня отправьте? — выглянул из-под дивана черный кот.

В гостиной наступила тишина. Гости ошарашенно уставились на питомца, силясь вымолвить хоть слово.

— А что? — продолжил Воланд. — Я по твоей и Бестужевской усадьбе сутками сновал, никто не замечал. Выведу хозяйку.

— Фамильяр? — дрожащим голосом спросила Аракчеева. — У Оли моей фамильяр?

Ответить Сергей не успел. В дверь гостиной постучали, служанка, отчаянно смущаясь и краснея, принесла весть. На входе цесаревич крутится. Лицо под плащом прячет и ждет барина.

— Впусти его, конечно, — разрешил князь.

У самого ладони в кулаки сжались. Сейчас он ему покажет, чего стоит императорская дружба.

Александра, естественно, впустили. Друзья остались в гостиной, а Долгорукий вышел, чтобы поприветствовать цесаревича.

— Сергей... — выдохнул Его Высочество.

Едва вошел, а князь выставил вперед руку и огрел молодого мужчину. Попал в челюсть, поразился, что Александр Николаевич на ногах устоял.

Завизжала прислуга, моментально спряталась по комнатам, боясь справедливого возмездия. Но разве же это остановит заботливого мужа?

Цесаревич приложил ладонь к щеке, утерпел, хоть и из глаз искры посыпались.

— Заслужил, — кивнул он, — это все?

— Нет, — мотнул головой Сергей Владимирович. — Будь моя воля, в темнице бы ты сидел, а не Олюшка. Ты фею призывал, ты Ольгу подставил, из-за тебя все началось.

Ох, как он бесился, а толку?

— Да, началось из-за меня, — соглашался со всем наследник престола. — Но и с Ольгой вопрос не простой.

— О чем ты?

Договорить принцу империи никто не дал. Из дверей вышла Аракчеева, а за ней потянулись друзья с котом на руках. Фамильяр вызвал удивление, но появление цесаревича куда больше.

— С чем пришел? — устроил его Сергей, забирая из рук Галицкого говорящего кота. — Тоже будешь утверждать, что моя жена пришлая?

Князь надеялся, что будущему императору будет стыдно, что он покраснеет, что пострадает ради спокойствия самого Долгорукого. Но молодой Романов промолчал, словно издевался.

Дождался, когда Сергей изрыгнет все недовольство, когда эмоции истинные выкажет, а уже потом принялся вещать.

— Оля и правда пришлая.

— Чего? — скривился Сергей. — Моя жена тебя спасла от верной смерти.

— И я продолжу ее безмерно благодарить, — коротко отозвался Александр. — Но дело-то от этого не поменяется.

— Что за чушь ты несешь? — не унимался военачальник.

Не верил, слушать не хотел слов наследника. Злился и неистовствовал. Но чем дальше говорил Александр Николаевич, тем больше сходились данные.

Получалось, что после злокозненного ритуала, Олюшка действительно спасла наследника, удар на себя приняла. Фея выскользнула из запертых врат, а за ней страшный бес, желающий вытащить своих собратьев из заточения.

Только жертву Ольги не оценили, даже не поняли. Она, юная девчонка, домой вернулась. Получила нагоняй, и боги отпустили ее душу, нашли новую. Вместо Ольги Бестужевой поселили в ее тело неизвестную. И Александр это почти сразу понял.

Эта неизвестная магией ясновидящей владела, она же спасла сестру Сергея, защитила от мерзкого демона, она воевала с его матерью, она за него замуж вышла.

Оля, но не та...

Новая девушка в теле Бестужевой подружилась с Федором, она же замуж за Сергея вышла, она спорила до умопомрачения с его матерью.

И магия теперь проще объяснялась. И характер новый, совершенно на пустышку-Бестужеву не похожий. Просто вселилась в Ольгу новая дева.

Князь обратил взор на фамильяра. Магическое существо лучше чувствовать должно.

— Да, — подтвердил кот. — Была наша, стала ваша. Но ты же в эту Ольгу влюбился, не в прошлую.

Странные ощущения накрыли Долгорукого с головой. Вспоминал медленно, когда заинтересовался девушкой. Новая Ольга его интриговала, понравилась. Ему импонировало, что девчонка умеет себя защищать. И не потому что маг, а потому что сама по себе сильная. Интуиция подсказывала, лишись Олюшка и тех крох магии, что в ней теплились, она бы не пропала. Характер твердый, стержень имеется. Другие бы с его матерью не совладали бы.

И невзирая на ее обман, на то, что, по сути, он и не знал ее вовсе, не мог поверить в ее сговор с демоном.

— Мне надо с ней поговорить.

— Я за этим и приехал, — обрадованно выдохнул Александр. — Вас не впустят никого, а меня без проблем.

— Николай Романович? — уточнил предусмотрительный Метельский.

— Сдается, что отец под влиянием Уварова. — Мотнул головой в сторону наследник. — Дмитрий Сергеевич меня давно избегает, не хочет встречаться.

— Почему? — нахмурился Вадим. — Вам-то что сделается?

— Потому что Александр тоже отголосок дара имеет, — вставила Дарья Алексеевна. — Ощутит, какая злоба в Уварове поселилась. Не зря он избегает столицы.

Выводили меня из особняка, словно я опасная преступница. Благо никаких наручников не надевали, не принуждали. Впрочем, я во всем слушалась. Ловила на себе обеспокоенный взгляд Сергея и сама занервничала.

Боялась, что толика терпения Долгорукого закончится, и он в бой вступит. Кому это надо?

Складывалось впечатление, будто ищейки имперские знают обо мне больше, чем показывают.

Вот откуда им про камни известно? Степан донес? Прямо чувствовала, что не все так просто.

Дорога была недолгой. Меня привезли во дворец, но повели не в темницы, а в кабинеты на нижних этажах. И, честно признаться, данному факту я радовалась. Сидеть в одиночестве, в камере, по соседству с крысами мне не прельщало.

Павел Емельянович Градовский, поразительно, обходился со мной вежливо, предложил чай, воду, присесть на скромной кушетке. Он же устроился напротив, взялся за документ и протянул мне.

— Что это? — не успела вглядеться в написанное.

— Обвинение, Ольга Юрьевна. Вас подозревают в сговоре с магическим существом, с демоном. Там и свидетельства имеются.

— Чьи? — изумилась я, а потом вчиталась.

Чем дольше изучала строчки, тем больше ужасалась предательскому отношению. Крепостная Евгения на меня злословила, обвиняла в том, что я на мужа своего наложила злое заклятье, что влюбился он в меня не искренне, а из-за темной магии. Что я, дескать, умею на души влиять, на чувства чужие.