Она и сама испугалась своей реакции, выпущенного волшебства. Складывалось впечатление, что будь она в силах, она бы никогда себя не выдала.

Он отчетливо почувствовал чужое вмешательство в ауру, как она его «читает». Даже специально все щиты снял, чтобы Ольга знала, какие муки ему принесла.

Но скинув ее с плеча, завидев ее испуганное донельзя лицо, он смилостивился, пожалел и позволил разговаривать.

— Если сделаешь это, — забилась она в самый угол, — никогда не прощу. Слышишь? Никогда. Не убью, но отомстить смогу.

Глаза у нее бегали, дышала тяжело. С уголка глаз скатилась одна слезинка.

— Я похож на насильника? — Сергей выступил вперед и сел на самый краешек.

Вот же дурная. Какую бы ярость тот ни испытывал, в жизни бы не стал издеваться над женой. Чтобы она не натворила, какую бы беду в дом ни принесла.

— Ты меня понес сюда, ты голоса лишил, ты... — Она схватилась за подушку, подняла над головой, явно целясь в хозяина комнаты, но в последний момент передумала. Бросила ее на пол, заплакала. — Ненавижу тебя!

Его злость прошла мгновенно, не мог устоять дворянин перед женскими слезами, а слова Ольги добавили веса в его груз вины.

Ненавидит. Вон как смотрит, словно мечтает, чтобы он под землю провалился. Разве этого он хотел с ней? Разве собирался хоть как-то юную княжну обижать?

Осторожно двигаясь, стараясь заново не испугать жену, он остановился в непосредственной близости. Она лежала на животе и содрогалась от рыданий.

— Оля, Ольга, — не знал, как вести себя лучше, — я не хотел. Не хотел тебе никакую боль причинять.

Зачем-то провел ладонью по рассыпавшимся волосам, скользнул вниз, к пояснице.

— Прости меня, не планировал я тебя пугать. Моя мать, сестра...

Она резко развернулась.

— Не хотел? Твои родные меня ни во что не ставят, ненавидят. Напели тебе жалобы обо мне, а ты и рад все слушать. Конечно, все недовольны, что тебя на пустышке женили. А я? Я довольна? Думаешь, мечтала о тебе, вздыхала по ночам? Отпусти, дай этот клятый развод. Екатерина Степановна, Полина и Ярослав осчастливятся.

Опять она про развод талдычит, который в их положении невозможен. А теперь и вдвойне. Не будет же он скрывать от императора, что у Ольги Долгорукой дар спящий, редкий проснулся.

— С моей матерью и Полей вопрос решен, — поведал ей мужчина. — Ежели не уживешься с ними, не услышишь от них извинения, то они поедут в другое имение. Будут вести хозяйство там.

Ему показалось, или всхлипывания прекратились? Чтобы не лгать, чем-то успокоить супругу, Сергей добавил:

— А Ярослав ко мне сам с повинной пришел. Сообщил, что был к тебе несправедлив. Стыдится.

Девушка развернулась, явив миру заплаканное лицо. Князю захотелось прижать ее к сердцу, смахнуть с ресниц остатки слезинок, забрать ее горе и любым способом замолить прощение. Он и сам хорош, оставил ее с обиженной свекровью, подозревал ведь, что матушка не смирится с его женитьбой.

Все-таки Ольга молодая, несмышленая, держится великолепно, даже умудрилась домашних в его отсутствие построить, а все же переживает, боится.

Будь ее воля, владей она магией в полной мере, все бы по струнке ходили.

— Значит, ты передумал? — это было первое, что она спросила.

Жаль, что ему толком ответить нечего. Ясновидящая. Любой другой бы на его месте в девицу вцепился. Какие возможности открываются.

С другой стороны, удерживать подле себя магиссу, которая чувств к нему не питает, не хотелось. И Женька еще...

Вспомнив про крепостную, Долгорукий потемнел.

— Не передумал, нет, — закачал он головой. — У нас уговор: год вместе живем, а потом я готов тебя отослать. С деньгами, с имением. Ты ни в чем нуждаться не будешь. Хочешь, куплю ближайшее, чтобы тебе до Федора было несколько часов пути?

— Но свободы не дашь? — уточняла непокорная жена.

— Прости... — развел он руками.

Искренне полагал, что Ольга снова зальется слезами, упадет носом в покрывало и продолжит стенать и плакать. Но он мог ожидать от нее чего угодно, а Бестужева всегда его удивляла.

Она ни на кого непохожа. Ни на властную мать, ни на кокетку-Полину, ни на раболепствующую Женьку. Сама по себе, целеустремленная, изображает из себя независимую. Тяжело ее чертами характера не восхищаться.

Возвращаясь домой, он намеревался Ольгу сурово отчитать, наказать, заставить уважать себя и родных, а на деле она его заставила извиняться. И она права... в чем-то.

Вытерев остатки соленых дорожек с щек, она села, подвинулась и поставила ноги на пол.

— Не отправляй мать и сестру. Отошли меня... куда-нибудь неподалеку. Я не буду мешать им, а они не будут издеваться надо мной. Все в выигрыше.

— Нельзя, Ольга, — выдохнул мужчина. — Ко мне мои друзья-офицеры с визитом собираются. Ты была недальновидна, призвала учителя от Александра. Думаешь, он не докладывает, что у меня в доме творится? — с укором взглянул на супругу. — Да и дар твой...

— Заметил... — девушка ладонью стукнула себя по лбу.

Определенно несмышленая. Кто бы его не заметил? Даже в тот день, перед отъездом, Сергей ощутил чужую силу и влияние, счел все выбросом у Ярослава, все-таки подросток. Кто бы знал, что под его крышей настолько могущественный и ценный маг.

Он подозревал, что отголоски и до поместья Бестужевых дошли.

— Тебе учитель нужен, тренировки, — обозначил хозяин усадьбы.

— Это секрет был, — без восторга отозвалась княгиня.

Сергей понятия не имел, отчего Олюшка дар втайне хранила. Но вознамерившись вернуть ее спокойствие и податливый характер, поспешил заверить, что новая весть из дома далеко не уйдет.

— Сам тебя обучать буду, согласишься?

Несколько секунд она пытливо его изучала.

— Может быть, — наконец, Оля царственно кивнула, будто речь шла о чем-то возвышенном и невероятно важном.

Нет, князь не умалял ее сил, он не идиот, но и не понимал, отчего она долго раздумывает.

Разрешила, и слава богам, недалеко и их примирение. Но оставался один нерешенный вопрос, который он не мог ей спустить, даже несмотря на то, что конфликт с новой скоростью разгорится.

— Евгению я повелел вернуть, — произнес Долгорукий, заметив, как искорки в глазах супруги заполыхали. — Не тебе ее гнать.

Я сидела около князя ни жива, ни мертва. Ожидала худшего. И если честно, поразилась его жертвенности и мужественности. Не каждый готов за собой ошибки признать. Он признал, не обвинял меня голословно, не поверил в слова матери. Сергей Ярослава защитил, объяснив, что мальчишка плохо обо мне не думал и переживал по этому поводу.

Жаль, что все усилия были перечеркнуты фразой супруга:

— Евгению я велел вернуть. Не тебе ее гнать.

Сложно было назвать свою неприязнь к девушке банальной ревностью, хотя и ощущалось что-то подобное. Скорее всего, в моих чувствах скрывалась злость, обида и настороженность. Милая, невинная Женечка оказалась совсем не невинной, а подлой и двуликой.

— Я не буду жить с ней в одном доме! — твердо произнесла и взглянула на мужчину. — Не приму ее как служанку.

— Мы договаривались, помнишь? — хмуро бросил мой долго отсутствующий муженек. — Раньше тебя она нисколько не смущала. Да и чего она страшного натворила?

Чего страшного натворила? Екатерина Степановна не описала в красках инцидент со Всеволодом? Отдаю должное свекрови, действовала она теперь аккуратнее и мудрее.

Вскочив с постели, я заметалась по помещению.

— Ничего? Ничего мне не сделала? А если бы я себя не выдала, если бы никто не обнаружил во мне дара, какой бы ты тогда вел разговор? Не запер бы меня в отдаленном поместье? Честно бы все выслушал? Дал оправдаться?

Смотрела на Долгорукого и понимала, что бью точно в цель. Он мрачнел с каждым словом, морщился, на скулах крупные желваки заходили.

— Неподвластно нам рассуждать о том, чего не произошло. Женю я допрошу, выясню, отчего она на обман пошла...