— Хватит, я сказал. — Он принялся ходить туда-сюда, заложив руки за спину. — Мою просьбу вы не выполнили, жизнь мне и Ольге Юрьевне усложнили. Брак наш практически расстроен, а он заключен не по нашему желанию, а по приказу. Раз вам настолько уживаться с моей женой тяжело, предлагаю отправиться в соседнюю область. Там поместье меньше, но вашими стараниями, — обернулся он на мать, — хозяйство налажено.

— Ты меня прогоняешь? И Полину? И Ярослава? — ошалела княгиня. — А как же его поступление?

— Вы его отпускать от своей юбки не хотели, — насмешливо высказался Сергей, — а теперь поддерживаете?

— Как его не поддерживать, если он с твоей нахалкой спелся, — забурчала женщина.

— Вот и не будете терпеть нахалку. Так и быть, Ярослав останется. Я накажу его учителю, чтобы у парня времени ни на что не хватало. Пусть учится, стремление похвальное.

— А я? — дернулась вверх сестра. — А я как же? Вышлешь? Из-за нее?

— По-моему, я объяснился доступно.

На самом деле он их больше пугал, чем действительно намеревался отправить. Встряска Поле и матушке не помешает.

— Подумайте о том, что вы наделали, — закончил он свою речь, выходя из столовой. — И до завтрашнего дня меня не беспокойте, — добавил напоследок.

Видел, что у обеих глаза на мокром месте.

Проверив крыло, где расположили Ольгу, удостоверившись, что жена скрывалась не в спальне, мужчина долго обходил особняк. Куда она могла деться? Не в его же спальне?

На всякий случай он проверил и свои покои, но девушки будто след простыл. Наконец, в голову пришла отчаянная мысль.

Федор некогда признался ему, что сестра любила прятаться в библиотеке. В поместье их было две. Первая в основном крыле, а вторая, или как ее называли, малая, находилась в левой части дома.

Едва Сергей зашел, моментально догадался, что супруга где-то здесь. Вдохнул и почувствовал ее запах. Удивительно, они очень мало времени провели вместе, а аромат ее впечатался в память. Свежий, полевой, чистый.

— Ольга! — крикнул в пустоту. — Ольга Юрьевна!

В помещении не слышно ни одного шороха, буквально зловещая тишина наступила. Оглядевшись, князь уставился на окна, скрытые тяжелыми, темно-красными портьерами.

— Ольга! Я знаю, что ты здесь! — добавил громкости в голос, надеясь, что жена перестанет прятаться.

Но, так и не дождавшись, со злостью принялся срывать занавески, сдирая их с деревянных карнизов. Одну, вторую...

Бросал ткань на пол и ругался про себя.

Подойдя к третьей, чуть успокоил гнев и ярость, обрел самообладание. Отдернул очередную штору и...

За ней Сергей обнаружил свою ценную пропажу. Оля сидела, вытянув ноги на подоконнике, лениво захлопнула книгу, делая вид, что ее никто отчаянно не звал.

На мгновение Долгорукий застыл. Сам не мог разобраться: восхищается он ей, соскучился или мечтает придушить.

Бестужева, а ныне носившая фамилию его рода, Ольга Юрьевна с видом истинной императрицы выпрямилась, соскочила с насиженного места, сделала несколько шагов до полки, сложив на нее свою книгу.

Он проводил ее взглядом, поражаясь чужой невозмутимости. Красивая, надменная, гордая, прошла мимо него, взмахнув густой каштановой шевелюрой. Обвела пусть и карими, но ледяными глазами.

— Рада видеть вас в добром здравии, муж, — Она первой нарушила молчание и изобразила перед Сергеем реверанс. — Как прошло путешествие? Достигли вы успеха на задании?

Плутовка.

Князь умело совладал с эмоциями, фальшиво улыбнулся и потянулся за ее рукой. Медленно поцеловал тыльную сторону ладони, переплел свои пальцы с пальцами девушки...

— Все прошло отлично, дорогая, — Пропел как ни в чем не бывало. Сергей давно при дворе, владеет притворством, отлично ощущает себя при маскараде. — Но скажите на милость, по какой причине вы не захотели меня встретить? Занимались чем-то более важным, вышивали?

Но эта игра в лживую вежливость быстро надоела. Он чувствительно сжал пальцы Ольги, внимательнее к ней присмотрелся.

Супруга сглотнула, кажется, испугалась и сделала попытку вырваться из его захвата. Но мужчина ее не отпустил, удержал крепче.

— Мне показалось, что вы не сильно нуждаетесь в моем присутствии, — оправдывалась жена.

Не нуждается? Он не нуждается? Да, он наломал дров, но и сама новоявленная княгиня хороша.

Видят бог-отец и богиня-матушка, Сергей прогрессивных взглядов. Готов на уступки идти, осознавал свои ошибки. Приструнит и мать, и сестру. А Оля...

Она перед лицом богов обещала быть покорной, послушной. Ничего подобного в ней нет. Не хватает ей гибкости, мягкости. Словно сама в военного превратилась.

Выгнала, выкинула Женьку.

— Дорогая жена, — он дернул ее на себя и прямо проговорил, давая понять, что ему известно о ее делишках, — а надо ли напоминать, что усадьба моя, двор мой, и я здесь полновластный хозяин? Только я могу решать, кому оставаться, а кто покинет имение. Вам понятно? Или объяснить более доступно?

Чем дольше князь держал супругу, тем сильнее распалялся. Бестужевская дочь умудрялась доводить Сергея до исступления за пару секунд одной неосторожной фразой, одним кивком головы.

Но и сама Ольга спокойной не осталась. С силой оттолкнула мужа, фыркнув от негодования.

— Понятно, Ваше Превосходительство. Я же здесь временно, ненадолго? Зачем менять застарелые привычки ради меня? Правильно?

Менять? Привычки? Мужчина до свадьбы объяснил ей будущие перспективы. Она не спорила. Чего девица добивается?

— К чему это вы клоните, Ольга Юрьевна? — решился уточнить.

А когда услышал, был окончательно повергнут.

— К разводу, мой князь.

Она произнесла, а у него эти слова словно на сердце раскаленным железом высекли.

Какой развод? Он невозможен. Их император женил, а не священнослужитель в провинциальном храме. Связь почти нерушима. Николай Романович в жизни не позволит двум представителям старых, древних родов развестись.

— На каких же основаниях, дорогая супруга? — Долгорукий сжал руки в кулаки и устрашающе захрустел костяшками пальцев.

К счастью, Оля не дура. Понимает, что из-за глупых разногласий разрыв никто не проведет, даже боги его не одобрят.

— А из-за вашей супружеской неполноценности, дорогой. — ухмыльнулась нахалка, прижала ладонь к сердцу и на придыхании добавила: —Какое горе, приданое придется вернуть.

Все...

Разум Сергея Владимировича покинул. Он встал, будто заморозился на несколько мгновений. Осознавал, принимал через себя ее бесстыдную речь.

Супружеская неполноценность? Брак они не закрепили? Этого она хочет?

Никто и никогда не обвинит род Долгоруких по подобной причине.

Ярость внутри запылала, огонь в груди разгорелся, и до последнего не осознавая, что он творит, князь сделал шаг к своей жене. Подхватил ее за талию, перекинул через плечо и понес прочь из библиотеки.

Девушка на нем елозила, отбивала болезненными ударами по его спине, ногами тарабанила по животу и груди.

— Поставь меня на место, идиот! — верещала как умалишенная.

— Будешь сквернословить, Ольга, — Сергей стянул ее ноги, не давая нормально двигаться. — накажу сильнее. Неполноценный, говоришь... Придется доказать обратное.

Он нес ее в свою комнату. Хочет ночи с ним? Получит.

Олюшка неистово долбила его по плечам, кричала, пугая цветистыми фразами всех домашних. Плевать она хотела на приличия и правила. Чтобы окончательно не опозориться в глазах прислуги и семьи, князь не нашел решения лучше: заставил ее замолчать, наложив заклинание.

Девушка то открывала, то закрывала рот, а осознав, что толку никакого, разозлилась пуще прежнего.

Движения стали осмысленнее, резче. А потом в доме словно приведение завелось. Всюду потухли свечи, задрожал пол, забились окна в ставнях. Опять его благоверная выпустила магию, не в силах с ней совладать.

Слава богам, что они оба достигли места назначения.

Долгорукий стащил ее со своего плеча, аккуратно положил на постель, но заклятье не снял. Отошел подальше и наблюдал за женой, которая металась из стороны в сторону.