— Естественно, ты же от нас избавиться пытаешься, — заворчал Ярик.

В его фразочках ощущалось влияние семьи, и, конкретно, Полины. Я подозревала, что барышня провела беседу с младшеньким отпрыском, объяснила что-то про меня, заодно новых, лживых фактов набросала.

— Так ли это? — язвительно усмехнулась. — Свадьба с Сергеем была для меня таким же сюрпризом, как и для твоего брата...

— Ты пустышка, — завел младший Долгорукий упрямую и обидную песню.

— И полагаешь, что я мечтала вступить в семью, где меня будут презирать?

По-видимому, тот никогда не задавался вопросом, что девушку может не радовать выбор, сам жених и приказ о необходимой свадьбе.

— Не мечтала, — я продолжила, — у нас есть договоренность с Сергеем. Мы пока притираемся к друг другу, но рано или поздно, и я покину ваш дом.

— Невозможно, — заключил Ярослав. — Не бывает. Жены в усадьбах сидят и хозяйством занимаются. Ты быстрее мать из дома погонишь, чем сама уйдешь.

— Так просто никто не делал, — чуть дипломатичнее исправила его я. — И хватит, про меня. Твои колкости меня не ранят, привыкла. Ну, — уставилась на юношу, — а ты все еще хочешь в кадетку?

— Хочу.

— Значит, давай отыщем способ вместе, — добавила я миролюбиво. — А я не хочу сторониться всех новых родственников.

— Сторониться... — раздалось новое фырканье, но по взгляду догадалась, что я чем-то зацепила его, дала пищу для размышлений. — И чем ты можешь мне помочь? Без брата мое обучение никто не одобрит и не оплатит. Здесь ему решать.

— Ему, да, — согласилась, — разве он будет против, ежели ты вознамерился карьеру в армии делать?

— Будет, будет, — Ярослав с вымученным видом выдохнул. — Кто-то должен с маменькой остаться.

Какая женщина, моя свекровь. Оба сына будто телята на выпасе. Злятся, не хотят ей потворствовать, но она-то за сердце прихватится, то мигрень выдумает. В театр ей надо идти, а не вокруг наследников ворковать.

К тому же она была нестарой даже по меркам этого мира. Пожилой, благонравной, но способной на новые отношения и замужество. Красоту свою не растеряла.

— Знаешь, — проговорила задумчиво. — Без Сергея никто обучение не оплатит, и дом без его позволения ты не покинешь, а нанять тебе преподавателя мне вполне по силам.

Я и сама без средств не осталась. Федор щедро обеспечил, побоявшись, что Долгорукие начнут меня в чем-то ущемлять. Хоть в деньгах нужды нет, какие-то плюсы.

Мой собеседник торопливо поправил челку, потянулся вперед, а потом резко отстранился и осел. Словно хотел меня обнять и не смог. Велико влияние родственников.

Вряд ли я заработала любовь и симпатию у Ярослава, но первые шажочки в этом направлении были сделаны.

Заверив, даже поклянувшись парню, что завтра мы этим займемся, и гнев Екатерины Степановны меня нисколько не пугает, я покинула его спальню.

Повернулась к двери Полины, почти дотронулась до ручки, вдохновленная предыдущим успехом, и...

Остановилась.

Нет, с этой девушкой не время разбираться. В отличие от Ярослава, у которого все эмоции на лице написаны, сестра Сергея была хитрой лисицей. И довольно подлой, если честно.

Для нее доброта и радушие — знак моей слабости.

Вернувшись в свою комнату, выслушала речь Жени, что кабинет мой подготовили, кота накормили, а она больше никуда от меня не отлучится. И хотела простить горничную, не держать на ту зла, но чем дольше она извинения приносила, тем больше меня раздражала.

— Спасибо, — сдержала порыв грубо ее выгнать. — Приходи утром.

— Как прикажете, барыня, — присела Евгения в книксене и выскочила поскорее в коридор.

Дар подсказывал, что служанка боится меня и смущается. И поделом ей.

Проверив показания девушки, действительно удостоверилась, что рабочую комнату подготовила тщательно. Домашняя челядь осознала, что тихих подколок, намеков я не спущу, так что постарались все на славу.

Разобрали помещение, отмыли, повесили занавески новые, стол широкий поставили, а на него сгрузили счетные книги.

Вместо погружения в бухгалтерию я вышла на маленький, круглый балкон.

— Что? — Воланд дежурил рядом, ластившись у ног. — Чувствуешь себя главой Долгоруких? Поставила всех на место?

Совершенно нет. Все чужое, неприятное. Никто кроме котика и слова доброго не скажет. Да и дела в поместье меня занимают, чтобы просто в комнате не сидеть, и свекрови досадить.

Меня тянуло в лес, разросшийся между Бестужевыми и Долгорукими. Сердце замирало, когда я взглядом окидывала темные, хвойные верхушки.

И словно подтверждая мое сокровенное желание, где-то на опушке появилось золотое свечение. Сноп искр поднялся вверх.

Я и фамильяр переглянулись.

— Фея там, — взволнованно отметил хвостатый.

На следующий день я проснулась безумно встревоженной. Подавила вчера вечером в себе порыв — сразу в лес бежать. Воланд тоже не настаивал, переживал. И, естественно, после всего случившегося спала я мало.

Мы между собой договорились, что пойдем с самого раннего утра. Я вскочила на рассвете, наскоро умылась, вызвала Женю, чтобы она помогла мне одеться.

И как бы я ни старалась, какие бы силы меня ни гнали прочь, подальше от усадьбы, опередить Екатерину Степановну и не попасться ей на глаза, у меня не получилось. Она будто маячок магический повесила.

— Доброе утро, Олюшка, — пила она чай, почти завершив завтрак. — Рада, что ты ко мне прислушалась, трудолюбие проявляешь. И не чаяла, что очи свои ясные до обеда откроешь.

— Доброе утро, маменька, — натужно улыбнулась свекрови, мысленно ругнулась и села на свободном стуле. — А вы зачем в такую рань поднялись? Могли бы еще отдыхать.

Зря я ее спросила. Мнимое дружелюбие между нами испарилось. Долгорукая старшая отбросила салфетку, скрипнула ножкой кресла, на котором сидела.

— Разговор у меня к тебе. Мне Полина рассказала, что ты Ярославу преподавателя обещала для подготовки в кадетское училище.

Ах, голова дырявая. Обещала, каюсь. Но что братец побежит докладывать сестрице, не ждала. И раз Полине информация стала известна, то в себе юная прелестница ее ни в жизни не утаит.

На миг я опешила, а потом взяла себя в руки. Перед акулой-свекровью удивление показывать не стоит.

— Верно, Екатерина Степановна, — я подтвердила. — Сегодня попрошу Карла Филипповича объявление в столицу отправить. Чтобы обязательно офицер, с такой же огненной магией.

— У него есть учителя, — вскипела женщина. — Их достаточно. А про кадетку пусть и думать забудет. Одного военного в семье достаточно.

— Он же хочет... и Сергей скорее всего поддержит.

Аргументов на самом деле было много, но самый важный — искреннее желание мальчишки.

— Сказала же нет! — громко отрезала княгиня. — Ты чего там себе, паршивка удумала? Избавляться от нас по очереди будешь? Я на это денег не дам, я не разрешаю.

Голос ее звенел, слуги, сновавшие рядом и расставлявшие для меня тарелки, спешили ретироваться. А как их уши краснели. Все до единого уловили предмет спора, потом обсуждать на кухне будут.

Оскорбления достигли и меня. Надоело перед Екатериной Степановной расшаркиваться, проглатывать, делать вид, что я не замечаю многих колкостей.

— Если мне память не изменяет, — я наклонилась над тарелкой, — то глава Долгоруких в отсутствие князя — не вы. Вы вдовствующая княгиня, бывшая. Титул за вами из приличий остался, а настоящая хозяйка в данный момент — я.

Скривившись, свекровь фыркнула.

— Он мой сын.

— И брат Сергея. И пока речь идет о преподавателе, а не о поступлении.

— Да Сережа никогда постороннего в поместье не пустит не проверив.

А это уже более похоже на правду. Об этом мой супруг говорил, когда я просила сменить себе прислугу и позвать кого-то из Бестужевых. Князь не обрадуется моему самоуправству.

Хвала мозгам, что идея пришла практически мгновенно.

— Я Его Высочеству напишу. Он абы кого нам не пришлет.