— Да заткнись ты уже! — не выдерживаю я.

Стоп, стоп! Не собираюсь я развивать эту тему. Но веселая музыка в данный момент не только не улучшает мой настрой, а даже как-то подбешивает: переключаю по очереди каналы радиостанций и останавливаюсь на «Релакс ФМ». Вот то, что мне сейчас нужно. А теперь — быстрее домой, принять ванну и выпить горячего чая.

В это время улицы города уже относительно свободны, да и дождь почти всех разогнал, радуюсь отсутствию пробок, кручу баранку и, подавшись вперед, внимательно вглядываюсь в дорогу через активно работающие дворники.

Во дворе с трудом нахожу место для стоянки — самый глухой и неудобный угол под деревьями. Припарковываюсь, но мотор не выключаю, а закрываю на несколько минут глаза и, откинувшись на подголовник, затихаю в покое. Печка прогрела салон, я немного согрелась, негромко звучит спокойная мелодия…

Вдруг раздается стук в окно. Я не успеваю всмотреться, кто стучал, как распахивается задняя дверь машины и кто-то усаживается на заднее сиденье за моей спиной. Меня парализует страх.

— Где золото? — раздается грубый мужской голос настолько близко, я чувствую чужое дыхание на своей шее.

— К-к-какое еще золото? Вы меня с кем-то путаете, — мой голос дрожит, язык не слушается, и я не могу пошевелиться.

— Цыпа, не свисти, — мужчина начинает злиться. — Не на того напала! Лучше отдай и не рыпайся, иначе пожалеешь.

— Хорошо-хорошо, держите, — торопливо стягиваю небольшой золотой перстенек с пальца — подарок родителей — и пытаюсь развернуться, чтобы его передать и заодно разглядеть мужчину.

— Ты за кого меня держишь?! — рявкает мужик, отталкивая мою руку, и приставляет нож к горлу. — Где сундук с золотом, который ты выкопала?

Я чувствую сдавливающее горло стальное лезвие, оно все сильнее впивается в кожу. Мне становится жарко, душно, я начинаю задыхаться. С заднего сиденья ко мне пробирается ушастый корги и начинает лизать мое лицо, потом останавливается, открывает пасть и начинает верещать, как цикада. Все громче и громче, и под эти ужасающие звуки я… просыпаюсь.

Господи!

Но цикада стрекочет на самом деле — пришло сообщение. Тру глаза, прогоняя остатки сна, беру телефон с соседнего сиденья и всматриваюсь в цифры — начало первого ночи! Ого, впервые такое со мной — вырубило в машине. Печка накочегарила салон теплом, стекла запотели, мне жарко и край свитшота впился в шею. Состояние совершенно разбитое! Открываю сообщения.

«Привет, дорогая)».

Я понимаю, что полностью выдохлась.

«Привет. Давай завтра поговорим, сегодня совсем нет сил».

«Конечно, отдыхай» — получаю короткий ответ и вздыхаю с облегчением, что не требуется никаких объяснений.

Выключаю двигатель, беру рюкзак и, закрыв машину, ползу к подъезду. Дома сбрасываю с себя сырую одежду, заматываюсь в банный халат и падаю в спальне на кровать, завернувшись в плед, прямо как была, в халате, не в силах переодеться. Все откладываю до завтра, сегодня — спать!

Открываю глаза, когда за окном уже вовсю светит солнце, пробиваясь лучами через неплотную ткань штор. Головная боль и ломота в теле тут же напоминают о себе. На часах — почти десять утра. Первые мгновения никак не могу осознать, какой сегодня день недели и почему я сплю до сих пор. Память возвращается вспышкой: четверг! Проспала! Но сил подняться нет — жуткая слабость, и знобит не по-детски. Беру с прикроватной тумбы телефон, на экране — два пропущенных звонка от моего руководителя. Набираю его номер.

— Игорь Валентинович, доброе утро, — хриплю в трубку, не узнавая своего голоса. — Извините, пожалуйста, я себя очень плохо чувствую, температура.

— Аврора, здравствуй! Хорошо, что позвонила, а то мы уже начали беспокоиться. — С начальником мне повезло, ни разу не слышала, чтобы он на кого-то повышал голос, такой нечастое сочетание «человечный руководитель». — Ты вот что, отлежись, даю тебе пару дней. Если не полегчает, бери больничный.

— Спасибо большое, до свидания! — благодарю начальство и тут же проваливаюсь в сон.

Следующий раз прихожу в себя, когда за окном уже темно. На часах светятся белым цветом цифры 23:17. В горле пересохло. Еле отрываю себя от кровати и кое-как доползаю на дрожащих ногах до кухни. В голове — полный туман, мне холодно, ноги ледяные, плотнее закутываюсь в махровый халат. Включаю чайник и открываю холодильник в поисках малинового варенья — палочки-выручалочки в подобных случаях. Щедро накладываю несколько ложек в бокал и наливаю кипятка. С наслаждением выпиваю горячий морс до дна. Достаю из шкафчика аптечку, нахожу градусник и ложусь. Выждав время, смотрю на ртутный столбик, который замер на тридцати девяти. Заставляю себя еще раз встать, выпить жаропонижающее и, натянув шерстяные носки, опять укладываюсь в постель.

Просыпаюсь в пятнадцать минут четвертого мокрая как мышь. Снимаю банный халат, натягиваю любимую длинную футболку, повторяю историю с малиновым морсом и снова заваливаюсь в кровать — кажется, стало немного полегче. Опять засыпаю…

Очередное мое пробуждение наступает в одиннадцать часов дня. Яркий солнечный свет заливает спальню, я чувствую себя отдохнувшей и выспавшейся, мне однозначно лучше. Измерив температуру, с облегчением выдыхаю: тридцать семь и два — отлично! Отпустило.

На телефоне обнаруживаю пропущенный вызов от мамы, перезваниваю и успокаиваю, что у меня все в порядке. Далее открываю поступившие сообщения: рабочий чат, Вероника, несколько сообщений от Николая и от моего Лихоманца. Подруга и мужчины встревожены моим молчанием. Отвечаю Нике и Николаю, что кризис миновал, иду на поправку. Тут же вспоминаю про свои опасные раскопки — пришло время изучить найденное и сообщить вечером полуночному собеседнику о результатах.

Приведя себя немного в божеский вид, беру в коридоре валяющийся со среды рюкзак. Так-так, что у нас там…

* * *

Мешочек номер один.

Высыпаю на белый лист его содержимое. Несколько похожих по форме на кристаллы прямоугольных камешков-брусочков неоново-голубого цвета, они светятся и бликуют в солнечных лучах, я не могу оторвать глаз от этой красоты. Беру один и рассматриваю его на свет — завораживающе! Интересно, что же это за волшебные камни? Напоминают изумруды, но больше голубоватые, а при дневном свете даже аквамариновые. Наверное, не стекляшки. Иначе зачем бы их прятать…

Кисет номер два, до которого в тот вечер у меня руки не дошли. С трудом достаю что-то округлое и с изумлением рассматриваю, поворачивая находку из стороны в сторону — неужели настоящее? В моих руках лежало дивной красоты яйцо Фаберже! Золотое, украшенное бриллиантами, сапфирами, жемчугом и синей эмалью, на коротком витом основании. Трясущимися от волнения руками аккуратно прячу ювелирное изделие обратно в бархатный мешочек. Ого?! Вот так находки!

Так, еще у нас папка, поглаживаю пальцами ее приятную бархатную поверхность. Совсем тоненькая, в ней всего несколько листов печатного текста — банковский договор на открытие какого-то счета на Кипре. В подробности я решаю не углубляться — мне это совершенно ни к чему, меньше знаю — спокойнее жить. Ясно одно: за все это можно лишиться жизни в два счета!

Во что я вляпалась?!

К вечеру температура приходит в норму, я чувствую себя прекрасно, даже непонятно, что это со мной было — какая-то горячка.

Ночью возобновляется наша переписка и мой таинственный Лихоманец получает увесистую порцию новостей: о произведенных раскопках, моей болезни и итогах найденного. Он удивляется находкам, обо всем подробно расспрашивает, поэтому наше общение затягивается до рассвета.

Утром я еле просыпаюсь, но отправляюсь на работу. Рабочий день выдается трудным, к тому же не последнюю роль играет мой недосып, и вечером дома, удобно расположившись на диване у телевизора, я незаметно для себя засыпаю.

Каково же мое удивление наутро, когда я не обнаруживаю ни одного сообщения от ночного собеседника. Такое случается впервые за все время нашего общения!