Кристина и Никита улыбнулись, взявшись за руки. Они медленно подошли к большому зеркалу в пол, расположенному на шкафу-купе. Сердце Оли вновь закололо, заставив ребра сжаться — в зеркале отражались люди из ее видения, а не те двое подростков, что стояли к ней спиной. Зеркало стало наполняться светом, постепенно поглощая иллюзорные отражения и перенося их из зеркала в реальный мир. И хотя прямо сейчас свершалось ужасное проклятие, выглядело это так красиво, что напрашивалось одно лишь слово, — прекрасно.

— Ма… ма? — глядя на сильно повзрослевшую Кристину, завороженно прошептала Оля сквозь слезную пелену перед глазами.

Женщина с огненно-рыжими волосами приблизилась к девочке и крепко обняла ее, позволив родным слезам приземлиться на ее прямые волосы. Сразу же за ней подошел и отец — повзрослевший Никита, никогда не отходивший от Кристины в обличии обычного подростка.

— Мы боялись даже в тайне верить в то, что ты когда-нибудь найдешь нас. — признался отец, положив теплую ладонь на ее кудрявую голову. — Если бы ты узнала о нас до свершения проклятия, то погибла бы. Поэтому мы никак не могли сблизиться с тобой, дорогая. — в голубых глазах собрались слезы, а пшеничные кудри будто бы стремились вобрать в себя весь солнечный свет, что попадал в комнату сквозь нежно-желтые занавески с вензелями.

— Зато я всегда верила, что найду вас. — прошептала Оля, уже не сдерживая потока слез, сквозь которые она победно улыбалась. — А вы все помнили, да? Все это время…

— Да. — Кристина с сожалением сжала тонкие губы. — Я не могла найти себе места, когда увидела тебя на море в тот день впервые. Ты оказалась чудеснее всех наших представлений. — женщина быстро утерла изящными пальцами ее слезы.

— Та легенда про ведьму тоже правда?

— Правда.

— Значит, та девушка и правда наложила на себя руки из-за любви к папе… А Марго?.. Марго знала все это?

— Маргарита не знала. Никто не знал.

— А Алена Дроздова?

Мама невесело улыбнулась, когда дочь упомянула подругу ее молодости, а янтарные глаза блеснули тоской.

***

Подъехав к знакомым ржавым воротам, Никита открыл их и, вернувшись в машину, въехал во двор. Не до конца высохшие после дождя листочки, что просвечивались солнцем и потому светились желтым светом, приглашающе подрагивали. Пройдя по вымощенной камнем дорожке, семья Плотниковых оказалась в стареньком, но таком же большом доме Дроздовых. Грязные стены и старая мебель все еще пугали Олю воспоминаниями Юли, которой довелось столкнуться здесь с измученной проклятием женщиной, но полученная за последние дни храбрость блокировала любые проявления страха у девочки, которой «посчастливилось» пережить две смерти по «одной секунде».

Сжав в кулаке оправу с тоненьким неказистым зеркальцем, Оля улыбнулась. А может, это Юля улыбнулась Оле ее губами, — кто знает.

— Кристина, Никита! — заметив гостей в коридоре, заметно похорошевшая Алена бросилась обнимать старых друзей, будто бы все эти четырнадцать лет действительно ждала их. — Я так скучала по вас…

Оля напряглась от услышанного и с недоверием посмотрела на Алену, стоящую в светло-желтом платье с белыми цветами и тоненькой накидке фисташкового цвета. Ее светлые тонкие волосы были аккуратно уложены набок, а на лице не осталось и тени намека на мертвенную бледность и болезненные потемнения под глазами. Действительно ли перед ней была та женщина, которая пыталась убить ее ранее? Неужели столь милый человек мог набрасываться на других с холодным оружием и кричать проклятия?

— Столько лет, как в аду, это проклятие… — она утерла коротенькими, будто бы детскими пальцами выступившие слезы.

— Неужели Вы помните о том, что было?.. — догадываясь, что после свершения проклятия о нем все должны были забыть, кроме участников, осведомилась Оля.

— Мы сами были шокированы, когда узнали, что Алена помнит нас и наши имена. Она единственная. Но все списывали ее слова на слабоумие и зависимость. — кивнул Никита, радостно глядя на подругу.

— Должно быть, та авария действительно каким-то образом связала нас пятерых, подарив каждому смерть в разных ее формах… — Алена грустно улыбнулась, обернувшись к зеркалу, к которому была прикреплена фотография молодого парня, похожего на Стаса. — Коля погиб там, Настя сама погубила себя, вы с Кристиной мучились четырнадцать лет, ну а я…

— Не будем о плохом. — Кристина положила на ее плечо аккуратную ладонь.

— Да… — кивнула Алена и посмотрела на Олю. — Прости меня, дорогая. Я никогда не хотела причинять тебе вред, но тело не слушалось меня.

— С Кириллом было то же самое. — улыбнулась Оля, наконец поверив женщине перед собой. — Я давно догадывалась об этом. Но именно после того, что Вы сказали о проклятии, я убедилась в его существовании и стала действовать.

***

Дождавшись вечера, Оля стала собираться на танцы, ведь сегодня была пятница — время вечеринки в местном клубе. Буквально летая при каждом движении от счастья, которым она вся светилась, девочка красила светлые глаза перед зеркальцем в своей комнате, уже надев короткий белый сарафан с открытыми плечами, на которые была накинута светло-джинсовая курточка. В ушах уже красовались большие серебряные кольца, а кудри свободно, но красиво лежали на груди. С кухни доносились громкие разговоры и смех родителей, тетушки с дядюшкой и Алены, а по телевизору почти бесшумно играл музыкальный канал. Достав ярко-красную помаду, Оля придвинулась поближе к зеркальцу и чуть приоткрыла пухлые губы.

— А я-то думаю, где она есть. — внезапный голос заставил ее вздрогнуть и мазануть яркой помадой под носом.

— Стас! — повернувшись к открытому окну, улыбнулась Оля, хотя и хотела изначально показаться грозной.

— Тебе только губы осталось?

— Да, сейчас уже выйду. Но я бы хотела через дверь. — посмеялась девочка.

— Можно я попробую? — парень ловко запрыгнул на подоконник и оказался в комнате прямо перед Олей.

— Это? — она широко раскрыла накрашенные глаза, взглянув на помаду и на него.

— Это. — он взял помаду и, вытерев под носом красное пятно, стал пытаться вывести линию красивых губ девочки, напоминающих розовый бантик.

Оля дышала смущением, которым был пропитан весь воздух в почти темной комнате — несколько ламп над зеркалом были не в счет. Ее пылающие щеки почти слились цветом с алой помадой на губах, пока их старательно красил Стас, периодически подтирая контур длинными пальцами, от прикосновения которых Олю всякий раз будто бы игриво било током. Она знала, что происходило между ним и Юлей в ее отсутствие, отчего некоторая недосказанность то и дело щекотала горло и грудь изнутри. Это упрашивало, вынуждало и даже требовало ее вести себя так, словно бы она была слаба умом.

— Прости, что я не поверил тебе сразу. И не сразу тоже… — тихо сказал парень, не глядя в глаза.

— Если бы ты не заменил камень в кулоне, Кирилл бы завершил проклятие, когда в моем теле была Юля, поэтому… — дождавшись, когда он закончит с губами, ответила девочка, пытаясь поймать взгляд раскосых глаз. — Ты реально нашел его на устьях?

— Реально. — он усмехнулся, наконец коснувшись темными глазами со светлыми.

Между ними сейчас было меньше метра, но даже здесь втиснулась неловкая пауза, которая будто бы довольствовалось тем, что эти двое ощущают жгучую неловкость из-за ее присутствия.

— Это что, ватка?.. — заметив что-то беленькое в чужом носу, вскинула брови девочка. — Ты снова подрался с Кириллом?

— Нет, это уже работа Пашки. — Стас неловко улыбнулся.

— Что?!

— Когда я помогал Юле поменяться с тобой местами, он подлетел и решил, что я убиваю тебя. Ну вот и заехал мне. Вообще-то, я рад за него, — это его первая драка.

— И чему тут радоваться-то?

— Тому, что теперь я уверен, что он не побоится применить силу в критической ситуации. Он ведь даже мухи обидеть не может обычно. Иногда я переживал, что если вдруг что, он даже не сможет дать отпор. Но теперь… — Стас многозначительно провел длинными пальцами по все еще больному носу. — Я буквально чувствую, что он только кажется паинькой.