И хотя идти до клуба Оле было около двух минут, она все равно поехала со Стасом на мотоцикле, покинув дом через дверь, как и обещала.

— Привет, Оля! — заметив ее, замахал Пашка, стоящий на крыльце рядом с Оксаной и Кириллом.

— Чего это ты очки нацепил ночью? — Оля посмеялась, глядя на его внешний вид.

Цветастые пляжные шорты, нежно-розовая рубашка и солнечные очки с небольшими стразами, явно женские, вызывали непроизвольную улыбку.

— А вот… — Паша усмехнулся, на секунду опустив очки и явив внушительную гематому под голубым глазом. — Повоевал немного вчера.

— Ну вы теперь прямо легендарное трио, которое перебило друг другу лица примерно по одной и той же причине. — Оля хихикнула, по привычке прикрыв яркие губы ладонью.

— Эй, я их красил не для того, чтобы ты их закрывала. — обиженно протянул Стас, убирая тонкую руку от ее лица.

Трое многозначительно переглянулись, услышав столь дерзкое заявление, но ничего не сказали, после чего парочка исчезла в дверях здания. Смущенно проигнорировав чужое замечание, Оля рыбкой нырнула в двери содрогающегося от музыки клуба. Внутри было много народу из-за хорошей погоды. Оля даже не сразу нашла пропавшего Кирилла с Оксаной, которые танцевали где-то в углу. Решив, что их пока не стоит беспокоить, девочка дождалась подходящего трека и пошла танцевать со Стасом, который сегодня тоже выглядел по-особенному радостным. Вскоре тело выдохлось от энергичных танцев с неугомонным партнером в душном помещении, и Оля решила отступить ненадолго. Выйдя на крыльцо подышать, она столкнулась там с одиноко стоящим у дерева Кириллом. Чуть приглядевшись, она поняла, что он делит свое тихое одиночество с сигаретой.

Заметив ее, парень махнул ей головой, призывая подойти.

— Я надеюсь, ты уже знаешь, что все мои идиотские действия были связаны только с проклятием. — нехотя оправдывался Кирилл, явно не любивший признавать свои ошибки и слабости. — И еще извини за то, что подвергал тебя такой дурацкой опасности. — выдавил парень, глядя куда-то за ее спину. — Ну дебил я, что уж.

— Ты договорился с той ведьмой обо всем этом спектакле, да? — усмехнулась Оля, глядя на неидеальные попытки Кирилла быть вежливым.

— Да. — сухо бросил он. — О, куда это тело собралось? — кивнув вперед, Ворон привлек ее внимание.

Обернувшись, Оля увидела, как Стас собирается уезжать.

Отчего-то ей стало как-то грустно от осознания, что между ними больше ничего не произойдет за этот вечер, а вскоре и очень стыдно за столь откровенные мысли.

Вернувшись домой в сопровождении Паши, который очень хотел послушать версию Оли обо всем том, что происходило за его спиной по части проклятия, девочка устало упала на кровать прямо в верхней одежде. Но долго пролежать не получилось — высушенные матовой помадой губы требовали увлажнения, а потому спустя минут пятнадцать горизонтального отдыха Оля поднялась и подошла к столику, чтобы смыть макияж.

— Ты так быстро ушла домой.

Открытое окно — горе в комнате.

— А ты еще быстрее. — обрадовавшись, но не выказав этого, Оля важно подошла к окну и посмотрела на парня сверху вниз.

— Мне нужно было помочь Моте. — он виновато почесал затылок, после чего снова бесцеремонно залез в комнату. Теперь, глядя на Олю сверху вниз, он не мог отвести взгляд от ее глаза, освещенного светом убывающей луны. — Вот теперь я вижу, что это ты. Цвет морской воды на солнце. — довольно констатировал Стас, приподняв уголок губ и чуть склонив голову набок.

— Я глубоко обижена, если тебе интересно, что ты не понял сразу, что перед тобой не я.

Так еще и поцеловал ее.

Но это Оля не решилась сказать вслух, зато очень доходчиво объяснила глазами, потому что в следующую секунду Стас расплылся в победной улыбке и, дотронувшись широкой, теплой ладонью веснушчатой щеки, медленно опустился и коснулся алых мягких губ уже намного увереннее, чем в прошлый раз. И хотя прошлый поцелуй Оля не могла почувствовать, она знала это. Знала хотя бы потому, что Юля не ответила на поцелуй, в отличие от Оли.

Запустив тонкие пальчики в черные, густые волосы, девочка стала двигать губами, уподобляясь Стасу, который сразу же поместил вторую руку на тонкую талию, чуть притянув ею Олю к себе и вызвав тем самым настоящий ураган эмоций в груди и ощущений внизу живота и горле.

— Я накрасил, я и смою. — оторвавшись от сладкой размазанной помады на пару секунд, прошептал Стас, после чего вновь накрыл ее своими, тоже красными губами. — Поехали прокатимся.

Сидя на берегу моря возле тлеющих углей, оставшихся от костра, Стас обнимал Олю, пока она лежала на его плече с прикрытыми глазами. Глядя за тем, как голубеет горизонт от самого раннего рассвета, забирая с собою звездный покров, парень вдруг повернул голову в сторону Оли.

— Помнишь, я говорил, что золотая рыбка не смогла бы исполнить мое детское желание? — парень тепло улыбнулся, хотя она и не видела его лица.

— Помню. — тихо ответила Оля, борющаяся со сном.

— Я хотел, чтобы моя мама была счастлива и перестала пить. — он выдержал паузу. — И ты исполнила его. Как чувствовал, что не зря тряхнул тогда сеть Ворона. — он тихо посмеялся. — Нечасто золотая рыбка попадается. Я все-таки поймал ее за ту выловленную рыбешку на рыбалке… — Стас чуть погрустнел и поднял голову к еще темному звездному небу, далекому от горизонта, обращаясь к дедушке.

— Это все Юля… — почти заснув, пролепетала девочка.

— Что?

— Должен мне будешь, говорю… — тихо прошептала Оля, улыбаясь. — После исполнения желания рыбку нужно в море отпустить.

— В смысле? — Стас тревожно взбодрился, опустив голову к лукаво улыбающейся девочке.

— Я шучу.

— Не пугай меня так! — он сжал ее рукой, которой обнимал, из-за чего Оля окончательно проснулась и засмеялась.

Ее звонкий смех разносился почти по всему пустому побережью, пахнущего йодом и ранним летним утром — впервые таким счастливым и безмятежным, лишенным тлетворного духа проклятия.

Быть может, это и было бы чистейшей правдой, не забудь дети о ведьме, что затаилась после своего провального отмщения где-то среди черных лесов и голубых горных хребтов.