— Пока что ничего… наверное. — Оля пожала плечами, глядя куда-то мимо парня. — Нужно подумать. Во всяком случае, ты вряд ли сможешь помочь, если я права. — забрав руку, девочка неуверенно развернулась и направилась к реке, где должен был ждать личный лодочник.

— Никому ничего не говори. Мало ли, кто еще захочет помешать тебе. — бросил он вдогонку.

Взгляд Кирилла еще долго неприятно лапал спину девочки, будто бы ребенок новую игрушку, но, стоило ей пересечь линию обзора, как спина почувствовала спокойствие. На берегу уже ждал Стас, который смотрел за приближающейся подругой.

— Все нормально? — заметив, что она держит слегка окровавленные салфетки между ладоней, поинтересовался он, когда Оля подошла.

Яшмовый закат, прорвавшийся маленькой лапкой сквозь черный дым тяжелых облаков на западе, осветил тот метр расстояния, что образовался между Олей и Стасом. Мягкий ониксовый свет нежно играл пальцами с огненными волнами волос девочки, тем самым делая их действительно горящими, точно пламя.

— Да. Я упала на камень, где стояла дощечка с колбасой. — девочка скривилась, вспоминая ту резкую боль в руке.

— Как так? — Стас вскинул темные брови и уперся в лазурные глаза карими, подсвеченными ярким светом солнца и оттого казавшимися медно-янтарными. В такой близости Оля могла рассмотреть чужую радужку полностью, а потому она впервые обратила внимание на ее золотистые нити, возвышающиеся над почти черными углублениями.

— Я растянула сеть, чтобы было удобнее чистить, и пока пятилась, споткнулась о ваш мешок в песке. — Оля осторожно залезла в лодку, стараясь не показывать, что у нее ужасно болит копчик и плечо во избежание лишних вопросов и подозрений — с проклятием нужно было обращаться, как с хрустальной вазой — хранить как можно дальше и никому не давать.

— Сильно там? — он склонился над Олей.

— Ну вот. — девочка убрала салфетку и показала две кривые ранки около трех-четырех сантиметров.

— Надо будет замотать бинтом хотя бы, чтобы не загноилось. — прикусив боковую сторону нижней губы, со знанием дела сказал Стас и запрыгнул в лодку.

Устало отталкиваясь веслами от зеркальной воды, парень разрушал отражение волшебного черно-кровавого неба, смешивая его в единое целое. Глядя будто бы сквозь него и машинально поглаживая ушибленное плечо, Оля прокручивала в голове диалог с Людмилой и Кириллом. Переведя взгляд на девочку, Стас задержал его на опущенных ресницах, слипшихся от недавних слез. Его темные брови чуть сдвинулись к середине, а персиковые губы снова напряглись, будто бы он пытался справиться с какими-то эмоциями. Подозрения сплетались черными лентами в душе, обвивая легкие и нарушая ровное дыхание. Должно быть, именно по этой причине парень промолчал, не найдя воздуха на слова.

— Ой, что случилось? — увидев кровавые салфетки, испугалась Оксана и осмотрела Олю с ног до головы.

— Все нормально, производственная травма. — усмехнулась девочка, глядя за Стасом, который уже искал в бардачке обещанный бинт.

— Как вы развели костер, если все вокруг мокрое?

— У Кирилла в машине были дрова на этот случай. — гордо объявила Оксана, взглянув на мокрого Пашку рядом с огнем.

— Вы еще долго будете? — подал голос он.

— Ну вдвоем вряд ли. — отыскав бинт, Стас хлопнул бардачком и подошел к сидящей на краю надувного бортика Оле. — Давай. — он взял ее руку, расположив вверх ладонью, после чего стал осторожно заматывать кисть.

— Ай!.. — когда чужой палец случайно коснулся стертой кожи рядом с запястьем, Оля невольно вскрикнула и дернулась, зажмурив один глаз.

— Ой! — испугавшись внезапности, воскликнул Стас. — Прости. — он виновато заглянул в ее лицо снизу вверх, сидя на одном колене прямо на мокрой траве.

— Все нормально. — уголок розовых губ невольно поднялся в ответ на забавную реакцию Стаса, но тут же опустился, когда Оля вспомнила о том, что ей все еще предстояло умереть на секунду, чтобы вернуться родителей.

Однако эта секунда с легкостью могла превратиться в вечность.

Когда небо окончательно стемнело, рыжие кудри огня были единственным источником света и тепла для подмерзших ребят. Жидкая густая чернота давила со всех сторон. Из-за туч не было ни звезд, ни луны, а потому едва ли можно было различить границу между небом и верхушками невысоких сопок. Проныра-ветер то и дело пробегал в высокой траве, создавая жуткий шорох, после чего добегал до ребят и тревожил их костер, заставляя языки пламени в страхе дрожать перед ним.

— И почему еще вчера в этом время мы купались, а сегодня такой дубак? — будто бы обращаясь к огню, спросила вдруг Оксана.

— Циклон… — драматично вздохнул уже переодевшийся в сухое Пашка, который сушил свои вещи на палочке над костром по очереди. — Пока что купальный сезон прикрыт.

— Ты вот как очевидец скажи, вода в море похолодела?

— Не-а. — он махнул кудрявой и наверняка соленой шевелюрой. — Течение пока не поменялось и, как мне кажется, не скоро изменится.

— Ага, а завтра утром вода уже вдруг станет градусов пять. — угрюмо пробубнела Яшнова себе под заложенный нос, после чего громко шмыгнула.

— Как же жрут-то а… — прихлопнув очередного комара на розовой от загара щеке, устало протянул парень. — Тебя там не жрут, Оль? — он повернулся в сторону машины Дроздова. Оля сидела на пассажирском сиденье с открытой дверью, глядя куда-то сквозь ребят и костер.

— Не, все в порядке. — махнула ему девочка, чуть улыбнувшись, чего Пашка все равно не увидел в темноте.

— О! Плывут. — воскликнул он, заметив мерцание фонарика в темноте реки. — Наконец-то мы поедим.

Оля напряглась, тут же потеряв свое острое желание уснуть после непривычно тяжелого эмоционально и физически дня. Глядя за тем, как тонкий луч рыбацкого фонаря бегает по высокой черной траве, она ждала появления ребят. Кусая внутреннюю сторону нижней губы, Оля репетировала в голове речь, с которой подступится к Кириллу со своей просьбой и с опаской представляла, какую реакцию может получить.

Когда мальчишки высадились на берег, они тут же стали перетаскивать мешки с рыбой в багажник машины Стаса. Насколько Оля могла судить из их разговора, они собирались отвозить весь улов бабушке Стаса, чтобы рыба не пропала за ночь в мешках.

Когда все мешки были перенесены, Кирилл со всей силы захлопнул багажник так, что Оля знатно потряслась на сиденье. Тут же сунув в рот сигарету, Ворон зажег ее все той же фиолетовой зажигалкой и, убрав ее в карман, вальяжно облокотился на чужую машину, наслаждаясь кислым дымом. Убиравший лодку подальше от воды Стас, заметив взгляд Оли на своем друге, ненадолго замер, будто бы размышляя, что ему делать, но скоро развернулся и прошел к костру и ребятам.

Заметив пожирающий взгляд лазурных глаз, Ворон развернулся и кивком спросил, чего ей от него нужно. Сглотнув, Оля спрыгнула с сиденья и подошла к парню, все так же махая рукой в попытках избавиться от серо-синего дыма.

— Кирилл, я все думала над тем, что сказала Людмила… — начала издалека она.

Закатив глаза, парень даже выбросил недокуренную сигарету в мокрую траву, где она сразу же погасла, испустив последнее дыхание дыма.

— Завтра я поеду на устья и постараюсь найти твой уплывший кулон. Отнесу его к ней и пусть она сделает из него ту штуку, чтобы ты не умерла. — более спокойно, чем раньше, прошептал он.

— Что? — ее лицо вытянулось. — Ты же буквально только что был против этого!

— А разве ты не это собиралась мне предложить, когда пялилась на меня? — он криво растянул пухлые губы, чуть нагнувшись к ее лицу.

— А!.. — начала было она, но быстро замолчала, понимая, что он прав.

— Слушай, дело твое, тело твое, проклятие тоже твое, поэтому я просто дам тебе этот предмет, чтобы ты оставила меня в покое, окей? Что с ним делать будешь — не моя проблема.

— Но… — Оля была сбита с толку подобными рассуждениями. Она снова не угадала, чем закончится очередной разговор с этим человеком. — Если твоя кровь не дает тебе помочь сломать проклятие, сможешь ли ты сделать это?..