— Но имена…

— Разговор окончен. — перебив ее, выплюнула тетя, начав переодеваться в домашнюю одежду.

Осознав, что никаких честных ответов Оля не услышит, она быстро направилась к выходу из комнаты. Ей не хотелось находиться рядом с тетей сейчас.

— И не общайся с Воронцовым. Все, что он говорит — ложь. У него проблемы с головой. — спокойно сказала тетя, уже когда Оля вышла из комнаты.

От этих слов что-то в груди сжалось с ужасной силой. Значит, проклятие и правда есть, и Кирилл знает о нем, так же как и Маргарита. И почему-то тетушке на руку то, что Оля ничего не знает. Это очень пугало девочку, отчего у нее не получалось уснуть даже спустя полчаса. Ей было некомфортно находиться через стену от людей, которые знают и всегда знали все, но дурачили ее. И продолжают дурачить.

Открыв глаза, которые щипало точно так же, как после морской воды, Оля поднялась на кровати и начала растирать их, будто бы это помогло бы избавиться от жжения. От беспомощности ей захотелось заплакать, но слева от нее в этот же момент уже раздался чей-то плач. Как бы ни было больно, она распахнула глаза от ужаса. Женский плач становился все громче, пока Оля не разглядела на кресле девушку в длинной сорочке, которая плакала себе в ладони так устало, что можно было подумать, что она плачет невообразимо долго. Перед болящими от морской воды глазами все плыло, не давая толком вглядеться в детали. От этого адского ощущения по щекам Оли тоже потекли слезы, только усиливающие боль.

— Юля, Юлечка… — будто бы раскачиваясь то взад, то вперед, скулила девушка, — нет тела у души, нет покойника у могилы, нет души у тела, нет покоя от надгробия… — начинала различать бормотание девушки Оля, которая по кругу повторяла похожие друг на друга жуткие фразы. — Нет могилы у покойника, нет покоя покойнику, нет покойника…

Не выдержав боли в глазах, Оля издала звук, какой обычно издают тихо плачущие люди, после чего тут же замерла, уставившись на девушку, которая моментально подняла голову и уставилась мутными глазами, точно в тумане, который Оля точно уже видела где-то.

В нос тут же ударил сладкий запах гнили и соли.

— Юля… — треснувшие губы с засохшей кровью беззвучно назвали чужое имя, после чего девушка сползла с кресла на пол, не в силах встать. Под длинным подолом белой сорочки было различимо некое движение, несвойственное ногам. — Нет ног у сирены… — громко пропела девушка, отчего Оля ощутила сильную боль в районе висков и тут же закрыла уши ладонями. — Юленька, подойди к мамочке… — она протянула светящиеся от лунного света руки, которые были настолько худыми, что выглядели так, как если бы на скелет натянули белую кожу.

— Но меня зовут… — потеряв голос перед именем, не закончила говорить девочка.

— Юля! — лицо девушки исказилось в нестерпимо жуткой гримасе, после чего она быстро поползла с помощью рук по полу, забралась на кровать и потянулась к шее Оли. Только теперь она заметила, что под подолом был рыбий хвост, который прижал девочку к кровати так, будто бы он весил больше самой кровати.

— Оля! — когда ледяные костлявые пальцы сомкнулись на ее шее и с силой потянули за кулон, прохрипела из последних сил она прямо в страшное лицо, опутанное мокрыми волосами.

Распахнув мокрые глаза, девочка вскочила с кровати, едва удержавшись на ногах. В лицо тут же ударил солнечный свет, заставив закрыть глаза. В комнате не было никого, кроме Оли. Ночной кошмар забрал все обиды и страхи реального мира, заставив Олю тут же направиться на кухню, где, как и всегда, что-то готовила Марго.

— Доброе утро, — бросила девочка, усевшись за стол с максимально озадаченным видом.

— Сегодня уже тебя не разбудила моя готовка? — как ни в чем не бывало, спросила тетя, даже не взглянув на племянницу.

— Мне снился ужасно правдоподобный кошмар. — схватив из вазочки маленькое яблочко, начала катать его в ладонях Оля. — Там была… русалка.

— Поменьше нужно слушать любителей рассказать страшилки. — усмехнулась Марго, однако даже по ее спине девочка могла констатировать, что та напряглась.

После обеда Оля занялась заданием, которым запрягла ее тетя, а сама убежала по каким-то делам. Ей предстояло прополоть все три рядка капусты. Благо, к обеду небо начало затягиваться светло-серыми облаками, скрадывая несколько градусов ужасной жары. Отыскав в сарае коробку с резиновыми перчатками, как у стоматолога, Оля взяла ведерко для травы и принялась за трудную, как оказалось, работу. Ногти то и дело протыкали перчатки, из-за чего все они в итоге были изгвазданы в грязи, а сами травинки, особенно мелкие, давались с трудом из-за длины ногтей. И спустя минут пятнадцать такой прополки Оля поняла, что ногти — это не для жизни в деревне.

Почувствовав, как начало тянуть поясницу, девочка выпрямилась и по привычке вытерла лоб тыльной стороной ладони, совершенно забыв о том, что ее руки были в земле:

— Блин! — осознав свою ошибку, выпалила Оля и направилась к бочкам с водой для поливки.

— Оля-я! — за забором раздался знакомый голос.

Обернувшись, она поднялась на цыпочки, чтобы увидеть, кто за ним стоит. Видно было две головы: темную и светлую. Заметив Олю, Паша махнул ей рукой.

— Привет! — быстро преодолев расстояние, равное целому дворику, Оля приблизилась к калитке.

— Ого, что за метка? — рассмеялись оба, указывая на чужой лоб.

— А… — стянув с рук грязные перчатки, она ужаснулась состоянию своих ногтей, но все же протерла лоб тыльной и на этот раз чистой стороной ладони, — трудовые будни.

— Тебе много еще?

— Ну, последний рядок капусты остался. Вы хотели что-то предложить? — с надеждой спросила она, стараясь особо не глядеть на Стаса, как он вчера поступил после купания.

— Мы хотели съездить поколоть рыбу в заломах, пока дожди не начались. Думали, тебе будет интересно тоже. — сделав движение, будто бы он забросил копье, предложил Паша.

— Да, ты прав. А остальные не поедут?

— Ну… — он завел руку за затылок, — Кирилл с Оксаной, кажется, в ссоре. Алена тоже не захотела, а Никита обещал провести день с Кристиной за настолками.

— Негусто… — Оля прикусила нижнюю губу, вспоминая, что произошло между Оксаной и Кириллом по ее вине. — Если хотите, можете зайти подождать, пока я закончу. — она освободила ребятам место, чтобы те прошли во двор.

— Мы можем и помочь, если хочешь. — кивнул Стас, закрывая за собой калитку.

— Да, так будет быстрее. — поддержал его Паша.

Выдав парням одноразовые перчатки розового цвета, Оля пошла в дом и разлила в стаканчики холодный ягодный морс домашнего производства. Так и вышло, что последний рядок они пропололи вообще без Оли.

— Вы что, уже все?.. — поставив поднос с напитками на столик для разделки рыбы, удивилась девочка.

— Да, агентство Дроздов-Жданов выполнило свою работу. Проверять будете? — стянув целые перчатки, радостно доложил Паша. — Там рядочки-то детские.

— Я нет, но тетя обязательно оставит отзыв. — посмеявшись, Оля поднесла ребятам два стакана с морсом.

Они взяли их и за пару секунд опустошили, громко выдохнув в конце, будто бы это было неким соревнованием.

Искоса глядя на Стаса, который так же искоса глядел на нее, Оля вдруг вспомнила рассказ Марго о компании друзей ее родителей. Среди них был погибший в аварии парень с точно такой же фамилией, которую она услышала сейчас от Паши.

— А кто из вас двоих Дроздов? — спросила Оля у Стаса, будто бы уже знала ответ.

— Я, — он кивнул, — а что?

— Просто… слышала эту фамилию от тети. — Оля опустила голову, будто бы почувствовала некую вину в том, что обиделась на него. — А что значит колоть рыбу? — она перевела тему, взглянув уже на Пашу.

— Вот и увидишь. — он растянул губы в хитренькой улыбке, после чего вытер их от сока тыльной стороной ладони.

Собравшись, трое двинулись в сторону дома дедушки Паши, который должен был отвезти их на речку. На крыше старенькой машины уже была привязана надувная лодка темно-зеленого цвета с множеством заплаток. Загрузившись в транспорт, ребята поехали на речку. Путь занял буквально несколько минут тряски по грунтовке, после чего все выгрузились из машины, отвязали лодку и попрощались с дедушкой до вечера.