— А надо было сразу приезжать, а не когда уже все потанцевали, — важно заметил парень, облокотившись на мотоцикл.

— Ну ладно, на первый раз я вас прощаю, — Паша так же важно махнул руками, будто бы был королем.

— Ты отжал машину у бати? — кивнув на легковой автомобиль, спросил Стас.

— Не отжал, а почетно заслужил.

— Ой-ой-ой, — покачал головой парень. — Поколол наконец-то дрова?

Ребята еще около получаса полоскались в реке, пока дождь не усилился, заставив их собраться и поехать домой, отсыпаться перед будущей рыбалкой. Стас предложил Оле довезти ее с ветерком и дождиком до дома, на что она, на его удивление, согласилась. Мокрее бы она, в любом случае, уже не стала.

Остановившись за два дома от дома Оли по ее просьбе, чтобы Марго не любопытствовала, кто же там ее довозит, девочка спрыгнула с сиденья. Джинсы, куртка и даже футболка — все уже было мокрое насквозь.

— Ну все, до завтра, — убрав руки за спину в замочек, кивнула Оля.

Расправив руки для объятий, Стас молча смотрел на девочку. Не сразу поняв, что ей нужно сделать, она нерешительно обняла его, сомкнув руки на чужой шее.

— До завтра, — отпустив Олю, парень вернул руки на ручки мотоцикла и нажал на газ, разворачиваясь на прямой улице.

Проводив его взглядом, девочка сквозь стену дождя направилась к своему дому. Прохладные капли не справлялись с задачей охлаждения разгоряченных щек, а потому Оле было совершенно не холодно, несмотря на то, что по ее лицу лился водопад, скатывающийся с головы.

Из-за дождя и темноты девочка не сразу заметила, что возле ее деревянного заборчика кто-то стоял, пока он не подал голос:

— Понравилось? — раздался знакомый голос, застав Олю развернуться в сторону. Облокотившись на забор спиной и одной ногой, там стоял Кирилл, который будто бы не замечал, что идет сильный дождь.

— Что? — вздрогнув и моментально потеряв тепло на лице, спросила Оля.

Оторвавшись от забора, Кирилл подошел к девочке и, приблизившись, сказал:

— Кататься с Дроздовым.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Я знаю, как снять проклятие. — вздохнул парень, будто бы говорил это по сто раз за день.

— Что? — Оля ощутила, как ее ноги стали мягкими.

— Но для этого тебе нужно пойти на некоторые жертвы, — начал важно говорить Кирилл, свысока глядя в глаза Оли.

— Какие?

— Например, поцелуй. — оценив реакцию девочки, он продолжил: — Но не с Дроздовым.

— Что ты имеешь в виду?.. — попятившись к калитке, тихо спросила Оля, догадываясь о том, что он скажет.

— Завтра на рыбалке я смогу отвести тебя к человеку, который знает, как снять проклятие. Он живет в соседней деревне как раз. Но отведу я тебя туда, только… хм… если ты поцелуешь меня.

— Это шутка такая? — она нервно усмехнулась, упершись спиной в калитку.

— По-твоему я шучу?

— Но зачем тебе это? Как же Оксана? — глядя в глаза Кирилла, Оля заметила в них еще большее присутствие пугающего тумана из сна, который напоминал что-то вроде гипноза.

— Но ее ведь здесь нет. — он развел руками, демонстрируя, что они только вдвоем. — Но и Дроздов не должен знать об этом, иначе он помешает нам снять проклятие. Ты ведь уже и сама заметила, что он не верит в мистику. — опустив глаза на грудь девочки, Кирилл нахмурился. — Где твой кулон?

— Потеряла… в реке.

— Не переживай, его будет легко отыскать на устьях.

Оля продолжала молча глядеть на Кирилла, ожидая от него чего-то дельного. Вздохнув, будто бы от усталости, он уперся руками в калитку, из-за чего Оля оказалась заперта между его руками. Сильно напрягшись, девочка стала в упор глядеть в чужие глаза и ждать следующих действий.

Кирилл отстранился с довольной усмешкой.

— Ладненько, шутка зашла слишком далеко. Расслабься. Никто не умер же. Но если вдруг кто-то узнает об этом, этот факт можно будет уже и опровергнуть. И… с Дроздовым тебе нужно общаться не так близко. — он улыбнулся, сложив руки в карман джинсов. — Могила все еще без покойника, не забывай. — насладившись шоком девочки от сделанного и сказанного, Воронцов развернулся и пропал в дождливой темноте, оставив Олю наедине с омерзительными чувствами предательства.

Возвратившись домой, мокрая насквозь Оля машинально добралась до кладовой, вытерлась, переоделась и села на небольшой кухонный диванчик, глядя в одну точку между вычищенной плитой и горой немытой посуды. Разношерстные эмоции смешались и спутались в комок, не давая никакой конкретной реакции. С одной стороны девочку разъедало чувство вины перед Оксаной из-за поведения Кирилла, с другой стороны она испытывала страх перед ним, ну а с третьей — хотелось хотя бы немного улыбнуться под действием пережитых эмоций, полученных под Сопкой Любви. Но ничего из этого в чистом виде не получалось.

Взяв со стола мобильный, Оля включила его и, в упор глядя на экран блокировки, замерла. Желание позвонить Стасу и поговорить обо всем произошедшем после прощания огнем выжигало грудь и волнами добиралось до горла, однако здравый смысл и банальное подростково-девичье стеснение держало ее руки со смартфоном словно клещами.

— Нет… — проведя ладонью по все еще слегка влажному лицу, Оля убрала мобильник в сторону и поднялась с дивана. Сделав круг почета вокруг кухонного стола, она села на прежнее место. — Сначала спать… — изучив время на настенных часах, девочка так же машинально добралась до кровати, по пути щелкнув кухонным выключателем.

Укутавшись в холодное одеяло, Оля спрятала и веснушчатый нос, чтобы согреться после купания и дождя — а может, и не только от этого. Спать оставалось всего лишь три часа, что заранее давало понять — выспаться не получится. Но нужно было хотя бы согреться и немного поразмыслить о сказанном Кириллом.

Мерзкое жужжание мобильника под ухом разбудило Олю буквально через час после того, как ей все-таки удалось уснуть. За окном было точно так же темно, а в комнате так же прохладно. Нехотя вытащив из-под теплого одеяла тонкую руку, покрытую едва ли заметной золотистой россыпью веснушек, девочка нажала заветную кнопочку сбоку, после чего мобильник затих.

Не сразу вспомнив, почему она вообще должна была проснуться, Оля медленно, пытаясь насладиться последними секундами под теплым кровом, вылезла из-под одеяла и села на краю кровати, свесив ноги. По ним тут же пробежалась кончиками холодных пальцев синяя темнота, заставив поежиться.

— Как они так встают добровольно посреди лета а… — поднявшись, девочка стала наощупь пробираться на кухню. Ей даже не пришлось открывать глаза — что с ними, что без них она ничего не видела.

Щелкнув выключателем, Оля прошла к столу и поставила чайник. Развернувшись к окну, она едва ли смогла уловить градиент рассвета на горизонте. Зевнув в очередной раз и сильно сморщившись, девочка вдруг с недовольством заметила, как начали болеть мышцы шеи и щек от нескончаемых и сильных зевков.

Все-таки лучше было не ложиться вовсе, чем поспать час.

Едва ли не уснув прямо в сантиметре от горячего чайника, Оля опомнилась, когда он щелкнул и погас, сигнализируя о том, что пора пить чай, а в ее случае и вовсе — кофе. Налив себе порцию так называемого латте, девочка бухнулась на стул и стала машинально пить напиток, все еще редко открывая щиплющие глаза. Горячая жидкость медленно разливалась теплом изнутри, доставляя не самые приятные, но оттого бодрящие ощущения.

Закончив со скромным завтраком в виде бутербродов с красной рыбой, Оля попыталась отыскать в шкафу самые убитые штаны, но из-за риска разбудить шумом дядю с тетей, взяла обычные спортивные. Натянув наверх все ту же бледно-желтую футболку и штаны, она накинула наверх укороченную джинсовую куртку светло-серого цвета.

Глядя на себя в зеркало, Оля стыдливо почесывала рыжий затылок.

— Жесть какая… Спортивки и джинсовка… — девочка потерла переносицу.

Из окошка, что из кухни выходило в коридор, вдруг полился желтый свет машинной фары, и жуткие тени тетиных кустарников побежали по стенам, переливаясь как в калейдоскопе из-за движения машины.