Проклятье!

Я увидел его и тут же понял, что могу опоздать. Пузырёк только что прошёл по сонной артерии и направился к сосудам мозга. Как только он попадёт в узкий сосуд — он тут же его перекроет. И произойдёт ишемический инсульт или, как его называют иначе — инфаркт мозга.

Я тут же направил магию на пузырёк, который уже начал замедляться и заставил его раствориться в крови. Временно изменил скорость кровотока и уничтожил потенциальную закупорку.

Однако предчувствие грядущей смерти моего пациента так меня и не покинуло. Похоже, это не единственная травма. Я упустил что-то ещё!

Барабанные перепонки целы, кишечник не разорвало — а эти органы часто страдают из-за перепада давления, которое вызывает взрыв.

Я заставил работать «анализ» на полную мощность, смотрел сразу на все органы и сосуды. И лишь, когда мои силы иссякли более, чем наполовину, я нашёл причину своей тревоги. В нескольких сосудах образовались небольшие наслоения тромбов — неопасные для здоровья пациента, но это было лишь начало.

— Только этого не хватало… — вслух выругался я.

— Что такое, Кацураги-сан? — спросил один из пожарных. — Мы ещё можем его спасти? Помощь скоро будет. Я видел на горизонте мигалки скорой!

— Дайте мне минуту, я постараюсь всё исправить, — ответил я.

Благо оставшиеся пожарные и полиция были заняты ликвидацией пожара, поэтому не наблюдали за тем, что я делаю с пациентом.

За пять минут до приезда машины скорой помощи я понял, где скрывается ещё одна проблема. Ушиб лёгкого и взрывная травма спровоцировали образование свободных радикалов. Это такие образования, которые по сути своей являются обломками молекул. И им «страстно» хочется связаться с первым попавшимся вещество, чтобы окислить его.

Точно такой же механизм часто наблюдается при радиационном поражении. Радиация образует подобные радикалы, из-за чего и наносит вред всему организму.

Прямо сейчас в теле Киёши идёт окисление жиров, тромбоз и развитие такого грозного заболевания, как ДВС-синдром. Диссеминированное внутрисосудистое свёртывание или тромбогеморрагический синдром.

Это состояние представляет из себя абсолютный хаос в кровоостанавливающей системе организма. Сначала организм, как сумасшедший, начинает образовывать тромбы. Но бесконечно он это делать не может. Через несколько часов или суток все материалы для тромбов кончатся, и тогда запустится абсолютно противоположный процесс.

Множественные кровотечения и кровоизлияния.

В стационаре Киёши помогут предотвратить это состояние, но лучше я начну лечение прямо сейчас. Бывают случаи, когда ДВС-синдром развивается молниеносно. Тогда пострадавшего не успеют довезти до больницы. Есть риск, что он скончается прямо в машине скорой.

И единственное, что я мог сделать в полевых условиях, это заставить всю систему свёртывания крови застопориться. Если бы у меня в арсенале была молекулярная лекарская магия, я бы полностью остановил процесс. Но пока что я лишь стабилизировал тромбоциты, чтобы те не выделяли активные вещества, из-за которых может произойти катастрофа.

Когда я закончил, около нас остановилась машина скорой. Фельдшеры погрузили пострадавших, но, прежде чем они отъехали, я крикнул:

— У Киёши-сан — ушиб лёгкого и высокий риск развития ДВС-синдрома. Его нужно будет сразу же перевести в реанимационное отделение. Позвоните в больницу, предупредите, чтобы приготовились к очистке плазмы крови — к плазмаферезу. Пока что можно ввести глюкокортикостероиды. Они у вас в наличии точно есть.

— Спасибо за совет, — поспешно поклонился фельдшер и запрыгнул в машину.

Пока я возился с пострадавшими, к пожарным прибыло подкрепление и им удалось очистить дорогу.

— Спасибо вам большое, Кацураги-сан! — крикнул мне вслед офицер полиции. — Для меня честь — работать бок о бок с героем Токио!

Я поклонился ему в ответ и вернулся в такси.

— Ух… — шумно выдохнул я. — Что ж, Хатори-сан, вы явно не ожидали, к чему приведёт эта поездка, да?

— Это уж точно, — не отрывая взгляда от остатков пожара, ответил он. — Сегодня я больше клиентов не возьму.

— Не беспокойтесь, я заплачу больше, чем договаривались. Вы ведь могли развернуться — и уехать в город, но не сделали этого, — произнёс я.

— Не мелите чепухи, Кацураги-сан! — воскликнул водитель. — Да кем я себя буду считать, если сдеру втридорога с Кацураги Тендо? Нет уж, едем в деревню Асука за ту же цену, как и договаривались. Даже не думайте давать больше, иначе обидите меня.

До моей родной деревни осталось рукой подать. Мы проехали через треть префектуры Осака, и Хатори остановил машину около въезда в деревню. Дальше дорога была не расчищена, поэтому был риск, что легковая машина намертво застрянет в снегу.

— Спасибо, Хатори-сан, — выбираясь из машины, поклонился водителю я.

— Это вам спасибо! Вы столько жизней спасли у меня на глазах! — воскликнул он. — Будет, что жене с дочкой рассказать, когда вернусь домой. Всего вам хорошего, Кацураги-сан!

Хатори уехал, а я прошёлся по глубокому снегу прямиком к своему дому. Мать уже ждала меня на крыльце. Видимо, заметила, что в деревню въехало такси.

— Тендо-кун, наконец-то! — улыбнулась она и стиснула меня в крепких объятьях. — Я видела в новостях, что на перекрёстке у въезда в префектуру произошла авария. Вся извелась, боялась, что ты мог там оказаться.

— Я там и оказался, — усмехнулся я. — Поэтому и задержался — пришлось оказывать первую помощь пострадавшим. Но не будем сейчас об этом, где отец?

— В туалете, Тендо-кун, — вздохнула она. — Уже четвёртый час оттуда не выходит!

— Ты так и не объяснила, что с ним происходит, — подметил я. — Только написала, что у него с головой что-то не так. А в туалете-то он почему? Запор? Диарея?

— Да всё в порядке у него со стулом. Заперся и не выходит! Ты же знаешь, что он любит там долго восседать. Но больше получаса он никогда там не засиживался.

Меня всегда удивлял этот феномен. Огромное количество мужчин любит проводить много времени в туалете. Причём физиология человека устроена так, что мужчинам на акт дефекации требуется меньше времени, чем женщинам. Однако последние проводят в туалете меньше времени.

Эту странную тенденцию психологи объясняют тем, что мужчины находят в туалете убежище от множества окружающих их проблем и обязанностей. Там их какое-то время точно никто не побеспокоит, а потому это становится чуть ли не единственным местом в мире, где можно побыть наедине с собой.

Чисто с точки зрения ментального здоровья — это хорошо. Однако долгое сидение на унитазе провоцирует развитие геморроя. А уж четыре часа в туалете — это совсем перебор.

— Я сейчас с ним поговорю, — сказал я матери, когда мы вошли в прихожую. — Только объясни всё подробнее, с чего всё началось? Я ведь несколько месяцев назад его видел, и в прошлый мой визит всё было хорошо.

— Понимаешь, Тендо-кун, ещё за две-три недели до Нового года он начал неважно себя чувствовать. Сома-сан не мог уснуть по ночам, ворочался и ворочался. Зато днём дрых, как убитый! А потом я начала замечать странности в его поведение. Забывчивым стал, чушь всякую городит. Однажды меня даже именем другим назвал! А вчера… — Кацураги Айка с трудом сдержала слёзы. — Вчера спросил меня, покормила ли я Тендо-куна! Мол, ты после школы уставший пришёл и даже на ужин не вышел. Мне кажется, твой отец сходит с ума…

— Насчёт сумасшествия судить ещё рано, — помотал головой я. — Ты пока иди на кухню, завари чаю. Я его вытащу из туалета, осмотрю, а потом все вместе поужинаем.

— Х-хорошо, — громко шмыгнув, ответила мать и удалилась в соседнюю комнату.

Очевидно, что у Кацураги Сомы произошло нарушение мыслительной деятельности. Но какова причина — мне только предстоит выяснить. Рано ещё отцу скатываться в старческую деменцию. Очень рано.

Я постучал в дверь туалета.

— Отец! Это я — Тендо! — крикнул я. — Ты можешь оттуда выйти?

— А? Тендо-кун? — промямлил он. — Ну… Могу, наверное. А зачем?