Вот, уже лучше. Разговорилась всё-таки. Так, осталось только собрать все эти жалобы в одну общую клиническую картину. Боль во время полового акта называется диспареунией. Но пока что спешить с выводами не стоит. Кажется, она ещё не всё мне рассказала.

— Ещё в течение недели меня беспокоит частое болезненное мочеиспускание, — ответила она. — Я уже начиталась всякого… Не знаю даже, чего ожидать.

Конъюнктивит, фарингит, уретрит и эндоцервицит — воспаление канала шейки матки. Все эти симптомы я уже выявил не только с её слов, но и посредством «анализа». Верхняя треть влагалища и шейка матки сильно воспалены. Оттуда и выходят кровь с гноем.

Очевидно, что причиной всех этих симптомов является инфекция. Но, прежде чем тратить силы на «клеточный анализ», для начала разузнаю ещё пару деталей у самой пациентки.

— В течение последнего месяца у вас был незащищённый половой акт? — поинтересовался я.

Киригая Кёко вздрогнула, вновь отвела взгляд и покраснела. Однако «харизма» на неё уже сработала, поэтому врать она мне теперь не станет.

— Они у меня очень часто бывают… — заявила она.

Я услышал, как Сакамото Рин выронила ручку. Я зыркнул на медсестру, и та тут же затихла.

Непохожа Киригая Кёко на человека, который будет искать много сексуальных контактов из-за одного лишь удовольствия. Совсем не тот тип человека. И кольца у неё на пальце нет, значит, речь идёт не о муже.

— С одним мужчиной? — уточнил я.

Она помотала головой.

— Я работаю в Фудзоку, Кацураги-сан, — призналась она. — Думаю, это уточнение даст ответы на многие ваши вопросы.

Да уж, более объёмного ответа я не мог представить. Ведь Фудзоку — это японские бордели. Легализованная проституция в стране, где это явление запрещено законом. Просто услуги там подаются под видом танцев, массажа, игр — всё то, что не запрещено. При этом на деле всем вокруг очевидно, что в действительно происходит в таких заведениях. Просто закон закрывает на это глаза. Ведь проституция — это часть японской культуры.

Однако благодаря признанию Киригаи Кёко я понял ещё кое-что. О защищённом половом акте не может идти и речи. Японцы от природы очень чистоплотны, а потому в таких заведениях, как правило, никто не пользуется презервативами.

Вот, собственно, и результат — прямо передо мной.

Откуда взялась инфекция в шейке матки и уретре очевидно. В глаза она могла попасть случайно, при той же попытке умыться после оказания «услуги». А вот фарингит… Что ж, он, разумеется, взялся от другого вида полового контакта. У некоторых работниц таких заведений также иногда встречается проктит — воспаление прямой кишки.

Я активировал «клеточный анализ» и внимательно изучил все очаги воспаления. Ага… Вот вы где, господа-бактерии! А найти их было трудно. Обычно инфекционные колонии плавают в жидкой среде — в слизи и других выделениях. Но эти отличаются от других представителей своего царства.

Хламидии. Забираются внутрь клетки. Такие сложно обнаружить даже с помощью «клеточного анализа».

— У вас хламидийная инфекция, Киригая-сан, — объяснил я. — Не беспокойтесь, это — одна из самых распространённых инфекций, передающихся половым путём. Лечится она нетрудно.

— То есть… Это не сифилис? — спросила она.

— Нет, не беспокойтесь. Кое-что попроще, — ответил я. — Я назначу вам курс антибиотиков. Пропьёте их, параллельно орошая половые пути и горло антисептиком. И антибактериальные капли для глаз вам тоже не помешают…

Я выписал несколько рецептов и протянул их Киригае Кёко.

— И самое главное, Киригая-сан, — произнёс я. — В течение следующих десяти дней никаких половых контактов. После курса лечения сдадите мазок на хламидии. Направление вы уже взяли вместе с рецептами, не потеряйте.

— Спасибо вам, Кацураги-сан, — вздохнула она. — А это… Точно не опасно? Никаких ухудшений возникнуть не может?

— Нет, — помотал головой я. — Если начнёте лечение уже сегодня. Хламидиоз редко сопровождается осложнениями, но всё же с приёмом таблеток не затягивайте.

Она ещё раз поклонилась мне и покинула кабинет.

— Ужас какой… — вздохнула Сакамото Рин. — Никогда не понимала, как люди могут идти в такую профессию.

— От безысходности чаще всего, — ответил я. — Не стоит их за это осуждать. Они тоже занимают определённую нишу в нашей стране. Это — часть культуры.

Надо же, да я уже мыслю, как японец. Хотя, на мой взгляд, развитие сексуальной культуры сильно снижает процент изнасилований. Зачем совершать преступление, когда всё и так доступно?

Прошла первая половина времени приёма, и меня вызвал к себе Эитиро Кагами. Видимо, заведующий уезжал на планёрку вместе с главным врачом. С утра я не видел его машины на парковке около клиники.

— Добрый день, Эитиро-сан, — поклонился я. — Вызывали?

— Добрый, Кацураги-сан, — он поклонился в ответ и подозвал меня к себе. — Присаживайтесь. Мне нужно обсудить с вами вопрос… награды.

— Награды? — удивился я.

— В министерстве здравоохранения вскрылось всё, что творилось последние несколько лет, — ответил Эитиро Кагами. — Заместителя министра — Сугити Маримэ — уволили. Один из внештатных сотрудников нарыл на неё целую стопку документов, которые доказывают невиновность огромного количества лишённых лицензии врачей.

— Рокурота Изаму? — усмехнулся я.

— Верно… — удивился Эитиро. — А вы откуда знаете?

— Мы с ним вместе вели это расследование, — ответил я. — Я ведь и сам чуть не лишился работы из-за проделок этих чёртовых заместителей.

— Именно поэтому я вас и позвал, Кацураги-сан. Министерство передаёт вам искренние извинения и благодарность за предотвращение террористического акта. Все обвинения с вас сняты, а ближе к Новому году на ваш счёт придёт благодарность от министерства. Отказаться от этих денег вы не сможете, потому что они будут оформлены, как премия.

Что ж, я в целом и не собирался от них отказываться. Крови моей министерство за этот месяц напилось досыта.

— Благодарю, Эитиро-сан, — кивнул я.

— Подождите, Кацураги-сан, это ещё не всё, — помотал головой он. — Генеральный директор корпорации — Ямамото Ватару — впечатлён вашими действиями даже больше, чем само министерство. Он позвонил мне сегодня утром и буквально потребовал, чтобы вам организовали повышение. С его слов, это — меньшее, чем он мог бы вас отблагодарить.

— Но ведь у нас рейтинговая система, которую обычным приказом генерального директора не обойти, — подметил я.

— Я вас умоляю, Кацураги-сан! — усмехнулся Эитиро Кагами. — Айтишники уже переписали алгоритм и поменяли вас местами с вышестоящим сотрудником. Так что, мои поздравления! Вы теперь терапевт седьмого ранга.

— А как же Хибари Котецу? — поинтересовался я. — Уверены, что его не оскорбит такое вмешательство в рейтинговую систему?

— Хибари-сан сдвинут на шестой ранг, — ответил Эитиро. — Ямамото Ватару с ним обсудил этот вопрос. Для Хибари Котецу ранг не имеет значения. Ему важно, чтобы он мог работать врачом-гомеопатом. А для этого и шестого ранга достаточно.

Точно, Хибари и Ямамото близкие друзья. Вряд ли гомеопат станет оспаривать решение генерального директора.

Вот ведь хитрец мой брат — Кацураги Казума! Снова молчал. Как только у меня намечается очередное повышение, он резко затихает и перестаёт со мной общаться. Уже по его поведению мне понятно, когда намечается очередная перестановка в рангах.

Седьмой ранг… Выходит, что надо мной теперь всего лишь три человека. Тачибана Каори, Фукусима Ренджи и Ватанабэ Кайто.

Процесс идёт куда быстрее, чем я думал. Но продвижение на вершину рейтинговой системы меня стало интересовать чуть меньше, поскольку в моей голове начала созревать новая цель.

Но пока что приступать к её реализации слишком рано. Определюсь с ней уже в новом году.

Я вернулся к приёму, а после его окончания заглянул в профилактическое отделение, чтобы помочь медсёстрам подготовить годовой отчёт. Показатели работы моего отделения взлетели чуть ли не на тысячу процентов в сравнении с тем, что было летом. И этот эффект отразился на всех врачах клиники.