Лицо Крида, скрытое капюшоном, оставалось непроницаемым. Бессмертие даровало ему спокойствие, притупляя чувства, но не сегодня. Даже он не мог отрицать мрачную ауру Сицилии, усиленную ужасом недавней войны с ангелами. Здесь было что-то, пробуждающее его дремлющие сомнения, что-то более сомнительное, чем очередное задание кардинала.

Город встретил их молчаливой враждебностью, усугубленной пустотой разрушенных улиц. Заметив странную троицу, люди отводили глаза, шептались на непонятном диалекте, перекрещивались и спешили скрыться в оставшихся целыми улицах. Только бесчисленные кошки, словно призраки ночных улиц, следили за ними из темных углов, их зеленые глаза блестели в тусклом свете. В каждом переулке, за каждым поворотом скрывалась неизвестность, вызывающая беспокойство даже у Крида. Сицилия была не просто островом – это было живое существо, дышащее тайнами и скрывающее смертельную магию, запятнанную пеплом и кровью.

— Что-то здесь не так, — проворчал Гюго, его голос едва слышно прорезал зловещую тишину. «Слишком тихо для города такого размера».

Крид молча кивнул, пронзительный взгляд скользил по улицам, цепляясь за каждую темную щель и трещину в разрушенных зданиях. Ощущение покалывания, словно мириады иголок, пронзило его загрубевшие руки. Древняя магия, тяжелая и удушающая, висела в воздухе, пропитывая каждый кирпич, каждый камень, каждую трещину в разрушенном городе.

— Настороже, — тихо предупредил Крид, голос низкий и серьёзный, словно предвещание беды. — Мы приехали не только выполнить задание кардинала.

Они двигались дальше, каждый шаг отдавался гулким эхом в пугающей тишине. Лишь изредка доносились приглушенные крики или отдаленный лай — звуки, усиливающие общее ощущение тоски и напряжения. Воздух был пропитан тревогой, предчувствием неизбежного зла.

Внезапно впереди послышался шум — тяжелое что-то волочилось по разбитой мостовой. Крид резко поднял руку, останавливая спутников. Они замерли, вглядываясь в мрак. И из-за угла показалось оно — извивающаяся тень, ползущая по земле, словно живая рана. Существо приближалось, издавая леденящие кровь звуки, сходные со скрипом гниющего дерева и шепотом мертвецов.

Катарина вскрикнула, отступая, Гюго инстинктивно вскинул арбалет. Но Крид остановил их жестом, не отрывая взгляда от приближающейся твари. Он узнал эту древнюю форму зла, эту заразу, которая разъедает плоть и дух.

— Упырь, — произнёс он с горечью. — Так вот чем занимаются здесь монахи-ведьмаки...

Из тьмы выползло существо – не просто тварь, а воплощённый ужас, запятнанный гнилью и смертью. Форма его была расплывчата, как нечёткое видение, но сквозь бесформенную массу проступали длинные костлявые когти, блестевшие в тусклом свете, словно полированные осколки костей. Из раскрытой пасти вырывался хриплый стон, заставлявший волосы вставать дыбом.

Катарина, бледная от страха, отшатнулась, прижимая руку к горлу. Гюго, холодный и сосредоточенный, натянул тетиву арбалета, его единственный глаз блестел нескрываемым страхом. Но Крид жестом остановил их. Убийство этого существа ничего не решило бы. Это была лишь верхушка айсберга, симптом неизмеримо большей угрозы.

Упырь медленно полз, оставляя за собой след из гнилой земли и тлена. Его движения были медленными, но неотвратимыми, как у зверя, знающего свою жертву. Он двигался не на них, а мимо, но его присутствие было давящим, удушающим, словно холодная рука смерти. На его истлевающей плоти были видны следы разъедающей магии. Магия монахов. И это была не та магия, которую Крид ожидал встретить в монастыре.

В зловещей тишине звучали только хрип упыря и удар сердец Крида и его спутников. Они стояли неподвижно, окружённые мраком и предчувствием беды, в разрушенном городе, где тьма была не просто отсутствием света, а живым существом, питающим зло и ужас. Крид понял: задание кардинала было лишь началом, и они попали в лабиринт, намного более опасный, чем предполагалось. Упырь был лишь вестником грядущего ужаса.

Гюго напряжённо следил за приближающимся упырём, палец нервно подрагивал на спусковом крючке арбалета. Катарина, прижавшись к Криду, широко распахнула глаза от ужаса.

— Что будем делать? — прошептала она. — Этот… монстр выглядит ужасно!

Крид не ответил, полностью сосредоточившись на изучении твари. Упырь представлял собой изуродованное, искажённое подобие человека. Грязная, сморщенная кожа обтягивала торчащие кости, а вместо глаз в глубоких глазницах горели жуткие красные огоньки. Длинные, изогнутые когти царапали мостовую, оставляя глубокие борозды.

Существо приблизилось, издав хриплое, клокочущее дыхание. Казалось, оно ощущало их страх, питаясь им. Гюго уже почти спустил курок, но Крид остановил его резким жестом.

— Нет. Мы не можем привлекать лишнее внимание, — тихо проговорил он. — Следуйте за мной и держитесь ближе.

Крид решительно шагнул вперёд, игнорируя упыря. Катарина и Гюго нерешительно последовали за ним, бросая опасливые взгляды на тварь, застывшую на месте. Упырь, казалось, замешкался, сбит с толку невозмутимостью Крида.

Они быстро шли по безлюдным улицам, петляя по переулкам. Уверенная походка Крида свидетельствовала о его опыте; он явно знал, куда идёт. Наконец, они достигли внушительных каменных ворот, ведущих, судя по всему, к монастырю.

— Мы пришли. Здесь должны скрываться монахи-ведьмаки, — тихо сказал Крид, окидывая стены внимательным взглядом. — Будьте готовы ко всему.

Крид решительно подошёл к воротам и дёрнул за массивное кованое кольцо, служившее дверным звонком. Гулкий звон эхом разнёсся по безмолвным стенам монастыря. Они напряжённо ждали, ощущая, как тревожное предчувствие сгущается в воздухе.

Наконец, скрипнули заржавелые петли, и ворота приоткрылись, пропуская внутрь тусклый свет. На пороге появился сгорбленный старик в монашеском одеянии; его глубоко посаженные глаза недоверчиво окинули непрошеных гостей.

— Чего вам угодно в столь поздний час? — проскрипел он.

Крид шагнул вперёд; его холодный взгляд заставил монаха замереть на месте.

— Мы ищем аудиенции у настоятеля вашего монастыря. Дело срочное и важное.

Старик замешкался, его сухие губы сжались в недовольную складку.

— Настоятель не принимает посетителей после заката. Возвращайтесь на рассвете.

Не дожидаясь ответа, он попытался захлопнуть ворота. Но Крид резко выбросил руку, уперевшись ладонью в створку и удерживая её.

— Это не терпит отлагательств, — веско произнёс он, пронзая монаха пристальным взглядом. — Передайте настоятелю, что к нему прибыли гости от кардинала Альфонсо де ла Круз.

Услышав имя кардинала, лицо старика мгновенно побледнело. Он замешкался, нервно сглотнув, затем, с явной неохотой, кивнул и поспешно скрылся за воротами. Ворота скрипнули закрываясь.

Крид отступил, его губы тронула презрительная усмешка.

— Кажется, имя кардинала всё ещё внушает страх, — задумчиво произнёс он. — Интересно, что же они скрывают за этими стенами…

Крид и его спутники терпеливо ожидали, пока ворота снова откроются. Напряжение висело в воздухе, словно предгрозовая тяжесть. Катарина съёжилась от холодного ветра, её пальцы нервно теребили складки плаща. Гюго хмуро оглядывался, держа арбалет наготове.

Наконец, скрипнув заржавелыми петлями, ворота плавно распахнулись, и на пороге появился высокий монах с суровым, аскетичным лицом. Он окинул гостей оценивающим взглядом, его глаза сузились от подозрения.

— Я слышал, вы желаете встречи с нашим настоятелем. Чем обязан визиту столь именитой особы, как посланник кардинала Альфонсо? — проговорил он с явным недоверием.

Крид шагнул вперёд; его манера держаться излучала уверенность и властность.

— Передайте настоятелю, что у меня срочное послание от его высокопреосвященства. Это дело не терпит отлагательств.

Монах немного помедлил, словно раздумывая, но затем неохотно кивнул и жестом пригласил гостей следовать за ним. Катарина и Гюго обменялись встревоженными взглядами, но послушно последовали за Кридом.