— Все не так уж и плохо, — сказала Энни через мгновение. Она посмотрела на середину озера, где более опытные фигуристы скользили, казалось бы, без усилий, с задумчивым выражением на лице. — Хотя пройдет некоторое время, пока я не почувствую, что получаю от этого удовольствие.

— Ты будешь удивлена, — сказал Бо. — Иногда люди привыкают к чему-то быстрее, чем ты думаешь.

Энни рассмеялась.

— Надеюсь! Хотя я никогда не была сильна в физических… физических… эй!

Несмотря на то, что Бо объяснил Энни обычное правило безопасности — хвататься за колени, если падаешь на лед, сейчас он с замиранием сердца наблюдал, как она взмахнула руками, прежде чем начать заваливаться назад.

«Наша пара! — закричал гиппогриф. — Наша пара в опасности!»

Не успел он подумать, как протянул руку и крепко обнял Энни за талию, подхватив ее прежде, чем она успела упасть. Бо притянул ее к своей груди, поддерживая, когда она правой рукой схватила его за локоть, левой прижалась к его груди, а ее голова опустилась ему на плечо…

Бо действовал исключительно инстинктивно… гиппогриф управлял его движениями, и ему не приходилось даже на мгновение задумываться о том, что делает. Конечно, он поймал бы ее, кем бы она ни была. Но стремление гиппогрифа защитить свою пару любой ценой — даже от относительно незначительного падения в ледяное озеро — полностью завладело его разумом.

Теперь, когда его человеческое сознание снова взяло верх, Бо, сглотнув, осознал, что он натворил.

Ощущение тела Энни, прижатой к нему, послало сквозь него разряд чистого электричества. Жар пронесся по нему, словно огненные струи по венам, заставляя каждую клеточку его тела гореть желанием…

Не в силах пошевелиться, Бо уставился на лицо Энни, отмечая ее раскрасневшиеся щеки, растрепанные светлые волосы, которые каскадом ниспадали из-под зимней шапки и обрамляли лицо, ее полные, слегка приоткрытые губы и широко раскрытые глаза, когда она смотрела на него снизу вверх.

И хотя Бо был поражен красотой Энни с самого первого момента, как увидел ее в пекарне, ее глазами, полными решительного огня, когда она смотрела на мужчину, который нависал над ней, она никогда не выглядела такой сияющей, как сейчас.

«Поцелуй ее. Поцелуй ее и покажи, что она для нас значит. Покажи, что она наша пара».

Бо мог поклясться, что Энни подумала о… ну, может быть, не совсем о том же, но очень близком к этому. По крайней мере, об этом ему сказал румянец на ее щеках и то, как ее взгляд метнулся к его губам.

Инстинкт снова овладел им. Бо мог долго выдержать близость к своей паре, прежде чем поддался тому, что, как он знал, было правдой.

«Она моя. А я ее. Мы оба знаем это…»

По крайней мере, до тех пор, пока Энни не моргнула и, казалось, не пришла в себя, выпрямившись и отодвинувшись от него.

— Я… я… ну, я не уверена, что из меня когда-нибудь получится хорошая фигуристка, — сказала она, выпаливая слова в спешке. — Думаю…… ну, я думаю, что сейчас мне стоит ненадолго присесть. Может быть, я проголодалась? Я сегодня почти ничего не ела, с самого перерыва. Вон там есть киоск. Может быть, я посмотрю, что у них есть?

Бо моргнул, когда Энни выпалила эти слова так, словно они были одним большим предложением, едва переводя дыхание. Часть его сознания все еще была сосредоточена на том моменте, когда он просто наклонился, чтобы поцеловать ее… он все еще переваривал тот факт, что в последний момент она отстранилась.

«Мы еще не показали ей себя, — сказал гиппогриф, поднимая когти в воздух. — Когда мы проявим себя, тогда она поймет. Тогда примет нас и нашу связь».

Бо подумал, что, возможно, гиппогриф был прав, и мысленно согласился с этим. Ему все еще нужно было приложить больше усилий, чтобы завоевать сердце Энни. В конце концов, он просил у нее три дня… и это был только первый. У него еще было время.

— Конечно, — сказал он. — Может посмотрим, какая там есть еда, вместе?

Энни прикусила губу, кивнула, прежде чем тихо сказать:

— С удовольствием.

«Что, черт возьми, — в ярости подумала Энни, — со мной не так?»

Она лихорадочно завязывала шнурки на ботинках, опустив голову в надежде, что Бо не сможет увидеть ее лица.

«Нет, серьезно. Что за черт?»

Она поправила шляпку, пытаясь выиграть время, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце и изменить выражение лица, прежде чем встать.

«Он собирался поцеловать меня. Я знаю это. И я хотела этого… Боже, я хотела этого. Я никогда в жизни не хотел ничего сильнее. Так почему… почему…»

Почему она вдруг так повела себя?

Она не понимала.

Энни уставилась на руки, обтянутые толстыми черными перчатками.

Может быть, ее напугало то, как сильно она этого хотела. Она думала, что ее все устраивает… они с Бо проведут вместе три веселых дня, будут делать то, что естественно для людей, которые находят друг друга привлекательными, а потом оба продолжат веселиться, не оставив ничего, кроме приятных воспоминаний о Рождестве.

Она говорила себе, что именно этого и хотела.

«Этого я и хочу! — сказала она себе твердо, когда, наконец, заставила себя встать. — Нет смысла привязываться к людям — в конце концов, они всегда тебя подведут. Будет проще, если ты вообще не позволишь себе беспокоиться».

Энни нахмурилась. Это был очень циничный взгляд на мир, подумала она, но…

…Но готова ли она отказаться от этого, когда не была уверена, что сможет справиться с болью от того, что отдала кому-то свое сердце только для того, чтобы он в конечном итоге ее бросил?

Она не могла ответить на этот вопрос прямо сейчас. ей нужно время все обдумать. Прямо сейчас она могла только посмотреть в красивые карие глаза Бо и попытаться игнорировать то, как таяло ее сердце, а в животе все сжималось от жара.

— Итак, еда, — сказал он и улыбнулся, в то время как Энни продолжала смотреть на него, как ей казалось, самым очевидным и глупым образом из всех возможных. — Что бы ты хотела?

— Э-э, ничего особенного, — в конце концов выдавила Энни. — Моя коллега Кристина говорила, что гоголь-моголь здесь очень вкусный, но, вероятно, это не полноценное блюдо. Как ты смотришь на то, чтобы для начала съесть большую тарелку супа, а потом перекусить напитком?

— Звучит замечательно, — сказал Бо, кивнув.

Он слегка приподнял голову, и на мгновение у Энни возникло странное ощущение, что он принюхивается к воздуху.

— Суп из моллюсков действительно вкусно пахнет, — задумчиво произнес он. — И давненько я его не пробовал. Пошли.

Энни посмотрела на него, когда они начали идти к прилавкам с едой.

— Откуда ты вообще знаешь, что у них есть суп из моллюсков? — спросила она удивленно. — Я могу чувствовать только… суп. Пахнет обычным супом.

Бо рассмеялся слегка смущенно.

— Наверно, это мой талант… я чувствую запах еды за милю. Но мне всегда нравилось хорошо поесть.

— Это настоящий талант, — сказала Энни, когда он подошел к раздаче — над прилавком с супами висела огромная надпись «Попробуйте наш знаменитый суп-пюре из моллюсков». Теперь, подойдя поближе, она поняла, что Бо был прав: пахло действительно потрясающе. — Ну, раз уж твой нос это рекомендует, я знаю, что у меня на ужин.

Они подошли к прилавку, где в холодном послеполуденном воздухе стояли большие чугунные кастрюли с супом, от которого шел пар.

— Вы не возражаете немного подождать? — спросил владелец, когда они приблизились. — У нас был очень напряженный день, и и мы только что поставили новую порцию. Это займет не больше десяти минут, если вы не против.

— Без проблем, — сказал Бо. — Ожидание должно того стоить, судя по запаху.

— Ну, я надеюсь, вы не разочаруетесь. Если вы закажете и оплатите сейчас, я дам вам жетон, и вы сможете вернуться и забрать его, как только будет готово.

— Ох… — сказала Энни, протягивая руку, когда Бо достал свой бумажник. — Я могу…

— Эй, это я вытащил тебя на озеро, даже не угостив сначала перекусом, — сказал Бо. — Давай я хотя бы оплачу тебе суп, чтобы загладить вину?