Энни застонала, выгибая спину и зарываясь пальцами ног в одеяло, когда пальцы Бо прижались к нужному месту внутри нее.

— ОБожемой… серьезно, если ты не прекратишь… я… я клянусь…

Единственным ответом было то, что Бо прижался к ней — тепло его кожи ощущалось на ее коже, а жар его члена проник между ее бедер.

Обхватив ногами его бедра, Энни выгнулась, прижимаясь к нему, пытаясь показать, как сильно она его хочет…

— Боже, Энии. Ты так сильно сводишь меня с ума. — голос Бо был чуть громче шепота.

— Тогда чего ты ждешь?

Очевидно, Бо и сам не знал ответа на этот вопрос, потому что в следующее мгновение она почувствовала, как его член прижался к ее входу, а затем он медленно, но верно подался вперед, погружаясь в нее.

Это было так же приятно, как она помнила… так же идеально. Энни застонала, когда Бо начал двигаться внутри нее, ее пальцы впились в его бока, а ноги обхватили его бедра.

Он идеально наполнял ее — другого слова не подберешь. Она словно обрела недостающую частичку себя.

«Но тогда, я полагаю, в этом и смысл, — ошеломленно подумала она. — В конце концов, мы были созданы друг для друга».

Словно подтверждая эту мысль, внутри нее запульсировала связь, усиливая жар, наполнивший ее тело. Возможно, Бо тоже это почувствовал, потому что застонал, его бедра подались вперед, посылая яркое, ослепительное наслаждение по каждому нерву ее тела.

— Бо… — голос Энни прозвучал не более чем сдавленным вздохом, когда пламя разлилось по ее венам. Жар отчаяния охватывал ее с каждым движением Бо, с каждым его вздохом, с каждым прикосновением его кожи к ее.

Золотистое сияние, возникшее между ними, казалось, только усиливало ее удовольствие: их души соприкасались так же, как и тела, укрепляя связь друг с другом. Энни ощущала, что это чувство растет с каждой секундой, с каждым их движением вместе.

Вся любовь, все счастье, которые Бо принес ей — и которые она принесла ему — казалось, текли между ними, и она знала, она знала, что это навсегда.

«Навсегда».

От этого слова у нее перед глазами заплясали искры, когда Бо в очередной раз с силой вошел в нее. Экстаз закружился у нее в животе, каждый нерв вспыхнул от удовольствия.

Она услышала, как Бо выдохнул ее имя, и выгнулась под ним, желая большего, подстегивая его.

— Пожалуйста… — застонала она, когда его точки ускорились. — Пожалуйста…

Ее мышцы напряглись, когда она переступила грань оргазма, вскрикнув — каждая клеточка ее тела наполнилась экстазом. Энни вздрогнула, выгибаясь дугой, когда ее накрыла вторая ослепительная волна удовольствия.

Затаив дыхание, Энни открыла глаза и увидела, как Бо смотрит на нее сверху вниз — его темные глаза горели желанием, когда он изучал ее лицо.

— Ты так прекрасна… моя пара… — застонал он, продолжая двигаться внутри нее, и Энни, беспомощно заскулив, почувствовала, как ее сотрясла третья волна оргазма.

Она почувствовала, как Бо пульсирует внутри нее, как его тело напрягается, когда он достигает кульминации. Низкий стон сорвался с его губ, его бедра дернулись, прежде чем он запечатлел обжигающий поцелуй на ее губах, и они вместе наслаждались, прижавшись друг к другу потными телами.

Энни не была уверена, сколько времени прошло, прежде чем она снова захотела двигаться. Все ее мышцы были совершенно расслаблены, и ее охватила сонливость.

Тем не менее, она приподнялась на локте, глядя в лицо Бо, а он посмотрел на нее. Он поднял руку и нежно убрал несколько прядей волос ей за ухо.

— Ты потрясающая, — сказал он через мгновение. — Ты знаешь, как я отношусь к Рождеству, но, должен сказать, это было очень хорошее Рождество. Даже лучше, чем то, когда мой папа разрешил мне разрезать индейку в двенадцатилетнем возрасте.

Энни рассмеялась.

— Ну, это отлично. Я рада, что обогнала индейку.

— О, я бы сказал, что довольно сильно обогнала. — Бо наклонился, чтобы поцеловать ее, тепло и нежно.

— Кстати, — сказала Энни, когда смогла заставить себя отстраниться, — думаю, я сожалею только об одном: нам так и не удалось украсить ту маленькую рождественскую елку, после всех усилий, которые ты приложил, чтобы убедить меня ее купить.

— Ой. Верно. Насчет этого. — Бо одарил ее слегка застенчивой улыбкой, прежде чем встать с кровати и пересечь комнату. Энни была слишком увлечена невероятным зрелищем его голой задницы, чтобы сразу заметить, что он делает, но потом он ушел в ванную и через мгновение появился снова с ее маленькой рождественской елкой, стоявшей в ярко-красном ведерке, перевязанном темно-зеленой лентой. — Таа-даааа.

— О, ты привез ее? — удивленно спросила Энни, садясь на кровати. — Я даже не заметила!

— Я завернул ее в холстину и тайком отнес в машину, пока ты не смотрела, — признался Бо. — В конце концов, это твоя первая настоящая рождественская елка, которую ты сама выбрала. Мне показалось постыдным оставлять ее там одну. Я попросил ребят тайком принести его сюда, пока ты болтала с Дарлой и Корт.

Радость внезапно захлестнула Энни. Стряхнув с себя усталость после оргазма, она вскочила с кровати и поспешила через комнату к Бо. Он опустил елку как раз вовремя, чтобы заключить ее в объятия и ответить на поцелуй.

— Спасибо, Бо, честно говоря, я до сих пор не осознавала, как сильно хотела разделись это с тобой. Но ты уже подумал об этом.

— Ну, я тоже хотел разделить с тобой это, — сказал Бо, снова ее поцеловав. — В конце концов, я обещал, что мы сделаем это вместе. Я бы не хотел нарушать свое слово.

Энни не могла подобрать слов, чтобы выразить любовь и счастье, переполнявшие ее. Казалось, что сами узы брака наполняют ее, распространяя свое золотистое тепло по всему телу. Единственное, что она могла сделать, это протянуть руку и снова его поцеловать.

— Как ты хочешь ее украсить? — спросил Бо, снова отстраняясь и заглядывая ей в глаза. — Не уверен, что у нас здесь есть что-то слишком нарядное.

— Ничего страшного, не обязательно должно быть что-то нарядное, — сказала Энни, оглядывая комнату. Кто-то повесил маленькую рождественскую звезду на дверную ручку, и она пересекла комнату, сняла ее с крючка и отнесла обратно к елке. — Это не так уж много, но думаю, что будет выглядеть довольно круто. Красиво и минималистично.

— Да, моя семья никогда не придерживалась минимализма в Рождество, — сказал Бо, смеясь. — Это будет приятная перемена.

Вместе они закрепили ленту, на которой висела звезда, на верхушке елки. Она не совсем подходила для верхушки, но Энни подумала, что это выглядит мило, мягко сверкая при слабом освещении.

— Ну вот… теперь ты и свою елку украсила, — сказал Бо.

Энни улыбнулась, подняв руку, чтобы коснуться его лица.

— Спасибо.

Ошеломленная его близостью, когда он посмотрел на нее сверху вниз, Энни не смогла удержаться и снова потянулась, чтобы поцеловать его, наслаждаясь теплом, разлившимся по телу.

— Итак… прошло три дня, — сказал Бо немного запыхавшись, когда она закончила. — Мне удалось тебя убедить в волшебстве Рождества?

Энни рассмеялась, поцеловав его еще раз… крепко и основательно.

«Убедил ли он меня, что в Рождество случается магия?»

— Совершенно точно.

Конец книги!!!