«Или даже первым, — подумала Энни, сглотнув, поправляя обвисшую мишуру на гирлянде над дверью в пекарне. — Начнем с того, что у меня по-настоящему никогда не было отца».

От этой мысли у нее перехватило дыхание. Ладно… возможно, не такая уж и большая загадка, почему она не любила Рождество.

Рождество было болезненным напоминанием о всем том, чего ей не хватало в детстве. Отец, которому было на нее наплевать, только один из факторов.

Вторым стал постоянный адрес. Как только мать решила, что пятилетний ребенок не соответствует ее стилю жизни, Энни попала в систему усыновления детей, а затем ее передавали из семьи в семью, пока, наконец, после достижения восемнадцати лет, и она не смогла начать жить самостоятельно.

Некоторые из рождественских праздников, которые она провела в одной-двух приемных семьях оказались не такими уж и плохими — она получала подарки и внимание, по которому было ясно, что семья пыталась заставить ее ощущать себя одной из них.

Но, как бы они ни старались, Энни всегда чувствовала себя посторонней. Считала себя неблагодарной и виноватой, но ничего не могла с собой поделать. В конце концов, она была всего лишь ребенком.

Даже когда притворялась, что в полном восторге от подарков, крохотная часть ее всегда думала: «Почему мои родители не такие? Почему у меня должны быть родители других людей? Почему мои не хотели меня?»

Она покачала головой, желая отвлечься от таких воспоминаний, переполняющих голову. Хоть Энни и ненавидела Рождество, но ей все равно нужно выполнять свою работу.

— Ах, Энни. Как тут дела?

Она повернулась на голос своего босса за спиной, не в силах сдержать улыбку на лице.

Джордж Дирборн унаследовал эту пекарню от своего отца… который унаследовал ее у своего отца до него. Это была действительно семейная пекарня, стены которой украшали фотографии времен основания, а также полки со свежеиспеченным хлебом, яблочными фриттерами, кексами и сладкими булочками, а также охлажденные витрины с тортами и пирогами с кремом.

Мистер Дирборн готовил все вручную по рецептам, разработанным им самим, его отцом и дедом, большинство из которых тщательно охранялись и которые превратили семейную пекарню Дирборнов в непременный атрибут городка Белз Холлоу.

Люди приезжали сюда из ближайших трех городов, чтобы купить пирожные и печенье, особенно на Рождество, и Энни сбивалась с ног, принимая заказы по телефону и обслуживая покупателей.

Но она бы солгала, если бы сказала, что ей все это не нравится… чем сильнее она занята, тем меньше у нее остается времени на обдумывание своих несуществующих рождественских планов.

— Все в порядке, мистер Дирборн, — сказала она с улыбкой. — Вы застали меня врасплох — я просто поправляла украшение.

— Сколько раз, Энни… ты же знаешь, что можешь называть меня Джорджем. Мистером Дирборном был мой отец.

Энни с улыбкой наклонила голову.

— Знаю. Но мне так комфортнее.

Отчасти это было правдой… несмотря на всю привязанность, которую Энни испытывала к Джорджу Дирборну, она опасалась слишком к нему привязаться. Каждый раз, когда она к кому-нибудь привязывалась, они рано или поздно уходили из ее жизни. Легче соблюдать хотя бы небольшую дистанцию.

Энни знала, что многим обязана мистеру Дирборну… он дал ей работу, когда она пришла сюда с нулевым стажем и еще не просохшими чернилами в школьном дипломе, просто потому что ему понравился ее решительный взгляд.

— Сегодня много телефонных заказов? — спросил мистер Дирборн, потягиваясь и выглядя усталым… хотя в его глазах был характерный огонек.

— Семь, — сказала Энни, забирая блокнот с заказами. — Вишневый пирог, две дюжины яблочных фриттеров, два яблочных пирога, дюжина имбирных печений, медовый пирог с орехами пекан, коробка сахарного печенья и лист рождественских помадки с дополнительной порцией виски, — сказала она, зачитывая все. Энни перетасовала их, упорядочив по датам, прежде чем отдать.

— Хммм, — сказал мистер Дирборн. просматривая их. — Похоже, в ближайшие несколько дней мне придется поработать сверхурочно.

— Не переработайте, — выпалила Энни, прежде чем успела остановиться. — То есть я имела в виду…

— Не извиняйся, Энни, — сказал мистер Дирборн с усмешкой. — И ни о чем не беспокойся. Я определенно возьму небольшой отпуск после выдачи всех рождественских рассказов.

— Звучит отлично, — сказала Энни, кивнув. — Я смогу справиться здесь со всем.

— Ты? О, нет, Энни. Это твой последний рабочий день. Как только Кристина заступит на смену в двенадцать, ты уйдешь.

Дрожь пробежала у Энни по позвоночнику, холодный пот выступил на лбу. «Мой последний… меня увольняют?»

Мистер Дирборн, должно быть, заметил пораженное выражение на ее лице, потому что быстро поднял руки, выглядя смущенным.

— О, нет! Это прозвучало совершенно неправильно… я подразумевал, что это первый день твоих рождественских каникул.

— Моих… моих рождественских каникул? — спросила Энни, ее мозг все еще был слишком парализован ужасом, чтобы осознать смысл слов мистера Дирборна.

— Я знаю, что ты не просила отпуска на Рождество… но ты не просила о нем ни в прошлом году, ни в позапрошлом. Не кажется, что сейчас самое время дать себе небольшой перерыв во время сезона отпусков?

Энни моргнула, ее разум, наконец, снова заработал. Она знала, что не должна была предполагать, будто вот-вот произойдет что-то ужасное… мистер Дирборн никогда бы ее не уволил… просто привыкла ожидать худшего.

— О, нет, спасибо, — наконец ответила Энни. — Мне не нужен отпуск… если хотите, я могу поработать даже в Рождество. Знаю, вы говорили, что нужно сделать инвентаризацию.

— Работать на Рождество? — в голосе мистера Дирборна прозвучал ужас. — За кого ты меня принимаешь? За какого-то злого босса? Нет… в последние годы я позволял себя уговорить позволить тебе работать каждый день кроме Рождества. Но в этом году у тебя будут настоящие каникулы.

Энни прикусила губу, внутри нее поднимались протесты. Что ей делать со всем этим временем? Сидеть в своей пустой квартире и жалеть себя? Одна эта мысль вызывала в ней волну одиночества.

— Мистер Дирборн…

Но мистер Дирборн только покачал головой.

— Энни, пожалуйста, не думай, что я не ценю твою работу. Но не хочу быть таким начальником. Этой пекарней всегда управляла моя семья, и мы всегда старались правильно поступать в отношении наших сотрудников и клиентов.

Словно в подтверждение его слов колокольчик над входной дверью звякнул, впустив в магазин порыв холодного воздуха… но он был долгожданным, поскольку Энни подняла взгляд и увидела старенькую миссис Шен, стоящую в дверях с шарфом на голове и в тяжелом зимнем пальто, запорошённом снегом.

Миссис Шен жила в Сидар Ридж, и ей было бы гораздо проще зайти в местную пекарню, если понадобится выпечка. И все же она здесь, несмотря на снегопад.

— На улице определенно холодно! — сказала миссис Шен, снимая шарф с головы. — Честно говоря, я даже не знаю, стоит ли мне ехать обратно прямо сейчас, при такой метели.

— Ну-ну, теперь вам стоит позаботиться о себе, — сказал мистер Дирборн. — Вы знаете, что у нас есть доставка… хотя только для моих любимых клиентов.

— О, да ладно тебе, — рассмеялась миссис Шен. — Ты слишком молод, чтобы со мной флиртовать, Джордж Дирборн… я помню, когда ты ходил в шортиках.

Энни рассмеялась, но это было, вероятно, правдой. Мистеру Дирборну, вероятно, за шестьдесят, но миссис Шен явно больше восьмидесяти, даже если она была достаточно активна.

— В любом случае, что ты хочешь этим сказать? Что я больше не могу водить машину? Я точно могу показать вам, выскочкам, кое-что, — продолжила миссис Шен.

— Я в этом не сомневаюсь, — мягко сказал мистер Дирборн. — Итак, что я могу для вас сделать?

Энни не смогла сдержать улыбки, когда мистер Дирборн упаковал заказ миссис Шен на дюжину сахарных печений и кремовый пирог. Они непринужденно болтали друг с другом, делясь местными сплетнями.