— Ты позволишь? — спросил тихо.

Вместо ответа змея накрыла его ладонь своей, прижимая к щеке, и зажмурилась, ожидая… чего-то. Может быть, той волны покоя, которой он окутал её во время боя. Может, мгновенного осознания. Может….

Додумать не успела, потому что мужчина поцеловал. Настойчиво и уверенно, и через пару мгновений ладонь скользнула на затылок, придерживая её голову. А Исса без раздумий ответила — и его губам, и его руке — тоже, подавшись вперёд, обхватив за плечи и прижавшись всем телом.

Всё-таки неплохо, что они почти одного роста. Очень удобно.

Один вопрос она для себя сняла сразу: в том, что его поцелуй так пьянит, виноват человек, а не место и грань смерти.

Когда Цитрин оставил её рот, мазнул губами по скуле и прижался к виску, Исса судорожно вздохнула — и замерла. Мужчина уже какое-то время назад отпустил её затылок и обнимал за талию, тесно прижимая к себе — немного сбоку, так, чтобы больная рука не мешалась. Её пальцы окончательно разворошили его и без того неуклюжий хвост и растрепали мягкие волосы. Менталист дышал часто и хрипловато, словно успел пробежаться. У самой змеи заполошный стук сердца отдавался в затылке.

Она уткнулась лбом в его шею, обняла одной рукой, вторую осторожно устроила на зафиксированном плече и первой неуверенно нарушила тишину:

— Ну что?

— Что? — не понял он.

— Что я чувствую?

Цитрин неопределённо хмыкнул, слегка двинул плечами.

— Извини, я пока не разобрал. Попробуем ещё раз?

Исса подняла голову, чтобы заглянуть в глаза и понять их выражение — но не успела, весь настрой сбил новый поцелуй. А потом ещё и ещё, и она сама не заметила, в какой момент дракон оказался сидящим на стуле, а она — у него на коленях.

Обнаружила это, пытаясь отдышаться после нового поцелуя. В мыслях царил вязкий тёплый туман, и, хотя ответа на свой вопрос она не получила, сейчас его уже и повторять не хотелось.

— Знаешь, это даже хорошо, что у меня сейчас только одна рука, — с заметной иронией проговорил Цитрин.

— А если бы было две? — спросила змея и нехотя выпрямилась, поймала горячий смеющийся взгляд.

— Одними поцелуями ограничиться не вышло бы. А тут не самое подходящее место и время. Для поцелуев-то неподходящее, там даже дверь не заперта! — напомнил он, но дёрнувшуюся было подняться девушку не отпустил. — Куда? Мы, кажется, ещё не разобрались в твоих чувствах.

— Мне кажется, ты и не пытаешься, — с показательной ворчливостью заметила Исса, но больше подняться не пыталась.

— Просто ты переоцениваешь мою выдержку, — тихо засмеялся он. — Извини, это правда сложно.

— Всё так запутанно? — предположила змея неуверенно. Потому что ей-то казалось, что ситуация начинает проясняться.

— Всё так запущенно. Понимаешь, Солнышко… — ещё больше развеселился он. У неё внутри сладко ёкнуло от этого обращения — и, трепеща, замерло от следующих слов. — Я-то тебя люблю, и это не вызывает сомнений. И, как у любого нормального человека из плоти и крови, это проявляется не только в духовном аспекте.

— Я заметила, — не сдержала Исса смешка и сама слегка прихватила губами край его уха, уткнулась лицом в волосы. — Но не понимаю, к чему ты клонишь.

— Небо, Исса! — со смешком выдохнул он. — А мы ведь уже проходили эту тему! Простое, телесное, всегда лежит на поверхности сознания, легче всего ощутить чужую боль, голод и прочее в том же духе.

— Ты решил вспомнить, что у нас факультатив? — рассмеялась змея. Почему-то сейчас ей было очень легко. И вообще, и — с ним.

— Я об этом и не забывал. Так вот… Мне безумно хочется тебя целовать, сдерживаться удаётся только волевым усилием. Я полтора месяца только об этом и думал, когда тебя видел, но до смерти боялся спугнуть.

— Ты хорошо держался, — растерянно похвалила Исса. — Как ты вёл факультатив?

— С трудом, — светло улыбнулся он. — Жизненный опыт помогал. Но вот мечта сбылась, я могу тебя поцеловать. Ты приглашаешь прикоснуться к твоему сознанию — и я вижу отражение собственного желания. Это не просто испытывает выдержку, это… Пустота побери! Я не представляю, с чем это можно сравнить. Само по себе прикосновение к чужому добровольно открытому сознанию — уже очень волнующее ощущение. Ты словно внутри сложнейшей объёмной, живой и постоянно меняющейся цветомагической картины со вкусом, цветом и запахом. Когда вламываешься или заглядываешь обманом, ничего такого нет и близко.

— Даже немного жаль, что я не могу этого увидеть, — рассеянно заметила Исса.

— Ну именно у тебя есть уникальная возможность ощутить, — усмехнулся Цитрин.

— Из-за дара или твоего особого отношения?

— Всего понемногу. Помнишь, ты сказала, что не испытывала неприятных ощущений, когда я продавливал твою защиту?

— Ты был осторожен. Разве нет?

— И это тоже, но… если тебе было приятно, значит, приятен я. Уже тогда был.

— Ах вот почему ты так настойчиво игнорировал мои просьбы оставить в покое! — возмутилась змея. Но встать с его колен даже не попыталась.

— Во многом да. Ментальная магия очень сильно завязана на эмоциях — и мага, и его объекта. Ломиться в голову к тому, кто тебя ненавидит, да ещё с сильной ментальной защитой… Сложно объяснить словами, но это одно из самых мерзких ощущений, которое я испытывал в жизни.

— Противнее прямой передачи силы?

— Гораздо, — серьёзно кивнул он.

— А когда тебе доводилось ломать сильных и злых на тебя магов? — заинтересовалась она.

— Солнышко…. — проговорил он странно, словно со страданием. Исса решила, что уйдёт от ответа, но Книжник удивил. — По долгу службы доводилось и не такое, я нередко помогал императорской канцелярии. Но честное слово, это совсем не то, о чём хочется вспоминать, обнимая самую прекрасную девушку в мире.

— Хорошо. — Исса не стала настаивать — ей и слушать об этом не очень-то хотелось. — Но я всё ещё не улавливаю связи между удовольствием от контакта и тем, что ты можешь показать нечто особенное.

— Вспомни лекции, мы проходили. Вложить что-то в чужую голову гораздо сложнее, чем вынуть. Это невозможно с помощью насилия, только умелым обманом. Ну или в том случае, когда человек сам готов принять чужие впечатления. Поэтому тебе я смогу показать всю полноту ощущений. Но не сейчас, определённо. Сейчас мне на такое не хватит выдержки.

— И это главная причина?

— Точно, — улыбнулся он, коротко коснулся её губ поцелуем, словно поощряя. У Иссы мелькнула неприличная мысль, что, если именно так он будет хвалить её успехи в учёбе, стараться она станет гораздо больше. К счастью, развить эту идею она не успела, менталист продолжил. — Когда много общаешься с людьми, в любом случае начинаешь высоко ценить искреннее доверие. Но, оказывается, когда такой открытостью отвечает любимая девушка, да ещё с ходу оглушает собственным удовольствием… Честное слово, меня останавливает только то, что одной рукой очень неудобно сдирать с тебя одежду. Все установки, запреты и «так нельзя» моментально испаряются, и никакие внешние раздражители не пробиваются к сознанию, какие уж тут сложные манипуляции с эмоциями! Я не замечу, даже если кто-то войдёт в кабинет и похлопает по плечу. Ты тоже не заметишь, не хмыкай так скептически.

— То есть всё интересное после постели? — рассмеялась змея. — Сразу вспоминаются расхожие высказывания про мужчин, которым только одно надо…

— Ты путаешь, — мягко улыбнулся Цитрин и разомкнул объятья, позволяя девушке встать. Она предложением воспользовалась и постаралась не придавать значения собственному недовольству этим обстоятельством. Не получилось, особенно когда менталист продолжил. — Мне от тебя надо не одно, а всё сразу, и к священному алтарю я тебя хоть сейчас бы с удовольствием отнёс… Ладно, не сейчас, сначала пусть рука заживёт. Да погоди ты ругаться! — со смешком перебил он готовую возмутиться Иссу и поднялся вслед за ней. — Я прекрасно помню, что ничего тебе не предлагал. Но исключительно потому, что не хочу давить. В общем, к чему всё это… Простейшим способом я ответить на твой вопрос не могу, поэтому придётся по старинке.