Подробности не раскрыл, если вообще знал, но уверенно подтвердил, что срыв повторный, прошлый случился не так давно, где-то за месяц до перелома зимы. Больше того, он был почти уверен, что рецидив произошёл отчасти из-за неоконченной реабилитации: психика после первого раза не до конца восстановилась.

Что его довело в прошлый раз, Исса спрашивать не стала, едва ли целитель владел информацией. Но такая травма гораздо лучше доброты правителя объясняла отставку менталиста. Одно дело — простое «не хочу» ценного специалиста, а если нежелание сопряжено с серьёзными медицинскими противопоказаниями — тут даже император три раза подумает, стоит ли давить и держать при себе человека в таком состоянии.

— Но это пройдёт? — спросила Исса и поспешила пояснить под насмешливым взглядом целителя: — У нас вся группа в шоке, раньше он вёл занятия гораздо интереснее, а теперь неизвестно, чего ожидать…

— Да я разве же не понимаю! — улыбнулся он иронично. — Пройдёт, само собой. Нынешнее состояние — не вариант нормы, а защитная реакция на травмирующее воздействие. Она бывает разная, у него вот такая, и это отнюдь не самый худший случай. Порой отключается рациональная часть и остаются эмоции, тогда за пациентами нужен постоянный пригляд, пока обыкновенная логика не вернётся. Это очень опасно, возможен даже суицид из-за какого-нибудь нелепого пустяка вроде разбитой любимой чашки. А Книжник вполне адекватен и самодостаточен.

— А как с ним взаимодействовать? Ну то есть… Он раньше хорошо относился к шуткам, например, стоит его пытаться расшевелить? Или лучше не трогать?

— Да Пустота знает! — неожиданно признался целитель. — Но я бы на вашем месте не рисковал.

— Может стать хуже?

— Конечно! — охотно поддержал он. — Вам и прочим шутникам. Ну что вы так на меня смотрите? У него сейчас нет такого пункта восприятия, как «приятные эмоции». Вы пошутите, а он вам минус балл на экзамене, потому что дисциплину нарушаете. Вы поймите, его нынешняя адекватность — она сугубо в практических медицинских категориях: осознаёт действительность, здраво оценивает и рационально реагирует, способен обслужить себя, не опасен для себя и окружающих. Но он всё равно психически неполноценен. Как бы так на простейших примерах… Намеренных оскорблений от него сейчас не добиться никакими усилиями, потому что ругаться — страшно неразумно. С другой стороны, и на жалость он не способен, так что ждать преподавательского снисхождения бессмысленно. Передайте, в общем, коллегам, что лучше пару недель вести себя примерно, и проблем не будет.

— Спасибо, — вздохнула Исса и распрощалась.

После таких пояснений идти на факультатив и что-то там обсуждать с преподавателем не хотелось. Исса справедливо подозревала, что ни занятие, ни ответы ей не понравятся, и хорошо, если Цитрин просто откажется обсуждать личные темы со студенткой! Насколько это рационально?

— Добрый вечер. Можно? — неуверенно постучалась Исса в знакомый кабинет. Она всё ещё сомневалась, что это хорошая идея — общаться вот с таким Цитрином, но это не повод нарушать договорённость.

— Проходите, присаживайтесь, — кивнул ментальный маг и отложил какой-то толстый том, который читал перед её приходом. — Для начала оценим ваши успехи, а там скорректируем, — с ходу начал он.

«Может, так даже лучше?» — с некоторым облегчением ответила Исса и постаралась сосредоточиться на том, чего хотел от неё преподаватель.

Цитрин в первую же минуту обратил внимание на разобранность и сомнения ученицы, но поначалу отреагировал на них лишь формальным вопросом, всё ли у неё в порядке и может ли она продолжать. Исса уверенно ответила, не чувствуя убеждённости, после чего терпения Книжника хватило минут на десять.

— Говорите, госпожа ас-Брусла, — велел он, выпуская её запястья и скрещивая руки на груди.

— Я не думаю, что…

— Или вы избавитесь от своих сомнений и суеты в голове сейчас, или не избавитесь, но в таком случае занятия бесполезны, — оборвал он. — Не тратьте время попусту.

— Я… В общем, я собрала ваш артефакт и хотела вернуть. Сейчас… — так и не смогла она начать с главного, поэтому предпочла начать хоть с чего-то и полезла в стоявшую на соседнем стуле сумку. — Не знаю, все ли бусины мы нашли, но основное, кажется, здесь.

Цитрин забрал бумажный кулёк, заглянул в него, удовлетворённо кивнул и коротко уронил:

— Спасибо.

— Надеюсь, его можно восстановить, — пробормотала девушка.

— Это неважно, — отмахнулся он.

— Почему?

— Потому что его использование бессмысленно и даже вредоносно. — Ответа Исса не ждала, но он последовал. — Вы когда-нибудь слышали выражение «любой сдерживаемый конфликт взрывается с силой, пропорциональной времени сдерживания»? Это тот самый принцип. Иррациональные страхи нужно лечить, а не подавлять.

— Страхи?

— Не думаю, что это вас касается, — а вот теперь он отказался отвечать. — Это всё или есть что-то ещё?

— Я хотела извиниться, — опустила она взгляд. — Я не должна была так себя вести, просто этот инспектор...

— Инспектор выступил катализатором, — возразил он. — Так или иначе ситуация разрешилась бы и без его участия. Запомните, что я говорил про время сдерживания, это работает всегда, и до этого лучше не доводить.

— Не доводить до чего? — запуталась змея.

— Лучший способ разрешения конфликта — слова, — пояснил Цитрин. — Вы могли указать, что моё поведение неприемлемо и категорически вам неприятно, вызывает гнев и отвращение.

— Но я не… — пробормотала Исса.

— Не стоит, — оборвал он. — В большей степени в этом виноват я сам. В подобных вопросах не нужно полагаться только на поверхностные эмоции. Если бы я больше прибегал к дару во время общения с вами, я бы понял всё это раньше. Кроме того, вы связаны нормами вежливости и этики, поэтому не могли прямо указать на недопустимость поведения старшего. Так что в большей степени именно я должен принести извинения за собственное поведение, — он слегка склонил голову. — Не беспокойтесь, больше это не повторится.

— Не повторится, — эхом проговорила она, ощущая болезненный комок в горле.

Она ведь именно этого добивалась. Так сожри её Пустота, почему за эти слова ещё больше хочется наорать на него, чем в тот проклятый раз, за который она сейчас извинялась?!

Исса глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, а Цитрин снова качнул головой.

— Госпожа ас-Брусла, вы слишком сильно и разнообразно эмоционируете, чтобы я мог в этом разобраться с ходу и без глубокого погружения. Либо вы высказываете всё обстоятельно, либо нам не стоит возобновлять занятия.

— Я хотела сказать, что вся эта ситуация наверняка была подстроена! — выпалила она поспешно, чтобы не наговорить чего-то совсем уж неправильного. — Инспектор обмолвился…

Краткий пересказ их с подругами предположений много времени не занял. Дракон слушал спокойно, испытующе глядя на неё, и под этим взглядом становилось всё неуютнее с каждым словом. Но девушка справилась.

— Звучит разумно, — похвалил Цитрин, — я не вижу провалов в логических построениях. К сожалению, вот так сразу предположить, кто именно мог это устроить, я не могу, — признался он. — Столь мелко мстить столичные недруги не станут, для всех остальных, покинув окружение императора, я больше не интересен. Впрочем, это только вероятности, — поправился он. — Одно могу сказать с уверенностью: если это сделал человек из университета, скорее всего я его обнаружу. Давно бы обнаружил, если бы не это, — он выразительно кивнул на кулёк с остатками артефакта. — А вы всё же подумайте, кто мог сработать против вас.

— Но ведь…

— Инспектор явился к вам. Если бы не случайность, я мог узнать о его визите постфактум. Всё это, уж простите, больше похоже на детскую гадость, тем более предсказать вашу реакцию на такое давление нетрудно.

— У меня нет врагов, — нахмурилась Исса.

— Вероятно. Но ваш молодой человек ревнив и вспыльчив, и наверняка есть завистницы. Они всегда бывают, — спокойно пояснил он, когда девушка недоверчиво нахмурилась, намереваясь возразить. — Вы красивая, одарённая, талантливая девушка, ваш парень наверняка привлекает внимание, добавить к этому увлечённого преподавателя… Будет очень странно, если не найдётся несколько особ, желающих испортить вашу жизнь хотя бы в малости.