— Может, с надеждой, что Цитрин отдохнёт и вернётся? Это был бы самый лучший вариант, — предположила Исса. Тому, как неприятно ёкнуло внутри от подобной перспективы, змея уже не удивилась.
— А может, его к этому и толкают? — подхватила кентаврида. — Ну не император, конечно, для него странный поступок, но кто-нибудь, кто очень хочет, чтобы он вернулся. Или не хочет, чтобы был здесь…
— В любом случае на этот вопрос тоже сможет ответить один только Цитрин, — вздохнула Велица. — Давайте уже заканчивать с этим, я хотела домашкой по математике заняться.
Айнур кривилась и ворчала, что лучше уж менталист, чем математика, но отговорить Велю от учёбы — неблагодарное дело, да и змея поддержала сирин. Она тоже предпочитала сдавать задания своевременно, а не откладывать на последний день.
За пределами их уютной комнаты Иссе было не по себе. Каким-то чудом новость о том, что она присутствовала при срыве Цитрина, не вышла за пределы небольшого круга посвящённых, несмотря на то, что видели и её с инспектором, и спешащего ментального мага в компании с Айнур и Велицей. Да, все активно связывали слух о романе змеи с преподавателем и это событие, но всё оставалось на уровне пустых домыслов Но девушки на всякий случай заранее согласовали, что врать: встретился им инспектор, заблудился, Исса пошла провожать к куратору, а подруги поспешили за менталистом, которого он и разыскивал. К счастью, никто из любопытствующих не догадался задаться вопросом, почему не отвели гостя сразу к тому в кабинет.
Валить проблемы на инспектора было легко и приятно. Когда Иссу немного отпустили тревоги и совесть, удалось убедительно доказать себе, что, если бы не этот неприятный тип, так накрутивший её, ничего этого бы не случилось. Она сама тоже хороша, сорвалась, но переложить основную ответственность всё равно удалось.
Из лазарета преподавателя выпустили в среду, но ломиться к нему в комнату, которую менталист не покидал ни на ужин, ни на завтрак, змея посчитала неуместным, решила дождаться занятия.
В аудитории, когда до неё добрались первые студенты группы, было пусто. Цитрин вошёл в дверь за минуту до звонка. Под любопытными взглядами присутствующих и под их приветственные возгласы прошагал к столу. Положил на него пухлый большой блокнот, ручку, окинул всех внимательным взглядом.
— Добрый день, господа студенты, — проговорил ровно. — Староста, есть отсутствующие по уважительным причинам?
— Нет, все должны быть на месте, — опомнилась и выдала Исса после тычка в бок от подруги.
Менталист коротко кивнул, сел за стол. Открыл блокнот, аккуратно отлистал на нужный разворот — скупыми точными движениями, без спешки. Опоздавших сегодня не нашлось, и со звонком Цитрин Книжник принялся говорить.
— Тема сегодняшней лекции — классификация ментальных практик с акцентом на немагических. Как только я начитаю вам этот материал, начнутся семинарские занятия. Будьте внимательны. Ментальные практики требуют регулярных тренировок, оптимальным временем для этого считаются…
Он говорил и говорил, и Исса снова очнулась только после тычка Ло. В аудитории стояла мёртвая поражённая тишина, нарушаемая только тихим шелестом бумаги и размеренной речью преподавателя.
Это был не Цитрин Книжник.
То есть лицо его, голос, даже тело, но внутри как будто сидело совсем другое существо, надевшее знакомый облик как маску. Вдруг стало понятно, насколько богатая и выразительная у настоящего Книжника мимика. Слегка приподнятые уголки губ — это была не черта лица, а черта характера. В них действительно постоянно пряталась улыбка. Живой любопытный взгляд. Очень подвижные брови. Выразительная жестикуляция, которой он сопровождал речь — не столь бурная, чтобы цеплять внимание, но без неё вдруг оказалось не по себе.
Тщательно собранные в хвост волосы, без следа небрежности. Безупречно белая рубашка, серый жилет и графитовый галстук. Блестящие ботинки, стрелки на брюках — что лезвие. Осанка прямая, как будто корсет сковывал движения. Холодный цепкий взгляд — не тот пробирающий, какой порой доставался от него прежде, а равнодушно-внимающий, подмечающий детали, безразличный. Невыразительный, пустой голос.
Не приходилось сомневаться, что всё это — последствия срыва. И чем дольше Исса наблюдала за менталистом, бездумно записывая под диктовку, тем гаже становилось на душе и тем больше пугала мысль: а вдруг это теперь навсегда?
Казалось, что Цитрин Книжник умер.
Нестерпимо хотелось взять его за борта жилета и хорошенько встряхнуть, заставив проявить хоть какие-то эмоции. Хотелось прямо сейчас бежать в лазарет и трясти целителя, чтобы объяснил, что за Пустота сожрала ментального мага. Хотелось зажать уши и зажмуриться, лишь бы отдалиться от этого жуткого проявления действительности.
Не по себе было не только Иссе, перемена ошарашила всех, включая даже самых отъявленных обалдуев.
Или дело было не только в резкой перемене, но и в даре? От ментального мага словно расходились кругами волны пробирающего холода, заставляющие бороться с инстинктивным порывом втянуть голову в плечи.
Впечатлило студентов настолько, что даже провокационный вопрос прозвучал не просто «из зала», а после одобрительного кивка преподавателя в ответ на поднятую руку.
Если бы Исса не была в таком шоке, она бы непременно восхитилась чудесами дрессуры.
— Господин Цитрин, а с вами всё в порядке? — спросил один из студентов.
— Поясните вопрос, — велел тот ровно, не двинув и бровью.
— Ну, вы странно себя ведёте… Не как обычно. Всё нормально? Может, целителя позвать?
Последнее замечание встретили понимающими шепотками, но пошутить вслух никто не решился.
— Нет необходимости, — с прежним каменным лицом отмахнулся Книжник. — Вмешательство целителя нецелесообразно. В остальном данный вопрос не относится к теме занятия, так что продолжим. Главной проблемой данного способа в сравнении с остальными…
В перерыве преподаватель тоже выключился по звонку и вышел. Чем руководствовался — непонятно, но студенты воспользовались паузой, чтобы взбурлить и вознегодовать. Общее настроение сводилось к короткому «верните нашего менталиста», а потом группа дружно насела на Иссу, чтобы она выяснила у преподавателя, раз уж ходит к нему на факультатив, надолго ли с ним такое и, вообще, это лечится?
Змея не стала противиться, она тоже очень хотела подробностей. Самого дракона спрашивать бесполезно, всё равно не расскажет, но решимость сходить в лазарет ещё больше окрепла. Теперь она уже с чистой совестью могла считать это стремление не личным и чересчур эмоциональным, а коллективным поручением группы.
Вопросов к самому Цитрину Книжнику у неё тоже хватало, но начала Исса с главного, который задала после окончания пары: можно ли ей продолжить факультативные занятия.
— Если вы полагаете, что эти знания пригодятся в дальнейшем, я продолжу, — ответил дракон. — Но хотел бы ещё раз напомнить: ментальные практики требуют системы и постоянства. Если вы забросите их вновь через пару недель, глупо тратить своё и моё время.
— Я продолжаю выполнять упражнения, которые вы показали, — поспешила заверить змея, чувствуя непонятное и неуместное смущение.
— В таком случае жду вас в обычное время. Это всё?
— Д-да, — не сразу решилась она.
Прежде чем переходить к выяснению остальных деталей, стоило заручиться советами целителя. Насколько Цитрин Книжник вообще в своём уме и вменяем?
— …Вы перегибаете, госпожа студентка. — Всё тот же немолодой целитель, чьего имени змея до сих пор не знала, встретил её путаные объяснения добродушной усмешкой. — Ваш преподаватель в очень недурном состоянии, особенно для рецидива за такой короткий период.
— Рецидива? — уцепилась она.
— Ай, Пустота, язык мой — враг мой! — всерьёз расстроился он, что проговорился, так что пришлось успокаивать и заверять, что дальше неё информация не уйдёт.
История оказалась не такая уж секретная, просто до университета не добралась. Почему её не нашёл родственник Айнур — Исса не поняла, сейчас это и не волновало: целитель сдался и рассказал.
