— Да, — буркнул он. — Недооценил противника, спешил, пренебрёг обзором.

— Ладно, после поговорим. Яман, молодец. С остальными позже разберёмся. Что тут? — Селим Озан опустился на корточки рядом с Иссой, которой помогли отмыть ногу. Кентавр уступил преподавателю, тот взялся за лодыжку девушки, ощупал. — Болит?

— Терпимо, — поморщилась змея.

— Так? А так? — он покрутил стопу, понажимал. — Перелома нет, похоже растяжение, — успокоил он. — В лазарет надо.

— Я провожу, — вызвался Яман.

— Ты её сначала до душа проводи, — преподаватель окинул критическим взглядом пострадавшую и собравшихся вокруг парней. — М-да, с грязью я перестарался, — хмыкнул он. — Поиграли, в общем. Техническая победа за командой Ямана, а в остальном — сворачивайтесь. Отмоетесь — разберём ошибки. С тобой… — Озан опять посмотрел на Иссу, которой кентавр помог подняться на ноги, тоже встал. — Плохо. Головой думать надо, а не слепо доверять. Подчиняться приказам — дело правильное, но ему до командира расти и расти. И за периметром сама должна следить. Зря тебя менталист натаскивает, что ли?

— А он её не в том натаскивает, — гыгыкнул кто-то из малознакомых парней.

— А в чём? — невозмутимо поинтересовался преподаватель. Когда ответа не последовало, добавил с нажимом: — Топлень, я жду.

— Ну они же это… — высокий вихрастый светловолосый парень со второго курса замялся, стыдливо заполыхал ушами, заметался взглядом. — Ну… Того… Все знают…

— Ты боевой маг или что? — Озан, бесстрастно глядя на парня, сцепил руки за спиной. — Договаривай.

— Спят они, — выдавил тот, окончательно смешавшись.

— Я тебе сейчас… — разгневанный Яман подался вперёд, стискивая кулаки.

— Яман! — предостерегающе глянул преподаватель. — Идите. Ты, Топлень, наверное, лично видел? Готов за слова ответить?

Молодой кентавр ещё раз обжёг явно проклявшего всё сирина взглядом и молча подхватил Иссу на руки. Она охнула от неожиданности, но промолчала.

Поначалу, когда Озан заговорил об этом, её охватил обидный, колючий стыд, а теперь его сменило злорадство. Не зря старого кентавра любили и уважали, да и заступничество Ямана согревало. И забота его, конечно, тоже. Она бы и сама доковыляла, но зачем, если можно немного расслабиться?

— Так это не я… все говорят... — буркнул студент, когда кентавр унёс пострадавшую девушку.

— Сейчас это говоришь ты, слепо повторяя за каким-то идиотом. И в морду будешь получать ты, а не «кто-то». И сядешь, в случае чего, тоже сам, — резко возразил преподаватель. Обвёл оставшихся потяжелевшим взглядом. — Кто с кем спит — какое ваше собачье дело? Вас лично это касается? Малознакомую девушку полоскать бездоказательно — нормально? Сопляк. Хуже базарной бабы. Боевик ещё! — сплюнул он себе под ноги. — Разошлись. Отмоетесь — придёте, если интересно ошибки предметно разобрать.

Яман тем временем молча донёс Иссу до раздевалки, спросил неуверенно, поставив перед дверью:

— Сама справишься?

— Да, всё нормально, — кивнула она. Нога ныла, наступать на неё было больно, но дохромает. Конечно, ничего нового для себя парень там не увидит, но душевая женская, мало ли кто ещё решит воспользоваться!

— Исса, ты… извини меня, — решился Яман через несколько мгновений неловкой тишины у двери. — Я себя тогда глупо повёл. Не надо было лезть в драку.

— Кто тебе что такое сказал? — спросила она.

— Да ничего особенного вроде, — признался он. — Сам не знаю, чего так завёлся! Ты бы никогда не стала врать. А тут как затмение.

— Ладно, забыли, — улыбнулась она, старательно игнорируя укусы совести и вспоминая предположения отца.

— Тогда здесь встречаемся? Помогу добраться до лазарета. Тоже пойду отмоюсь.

Яман, приободрённый примирением, неожиданно сам предложил сходить куда-нибудь вдвоём. Исса не возражала, но идею на корню убил целитель. Повреждение оказалось достаточно серьёзным, но он категорически запретил несколько дней нагружать ногу, о чём обещал сообщить в деканат, чтобы освободить её от некоторых пар. Только тогда тугой повязки и исцеляющего заклинания вполне хватит, чтобы достаточно быстро восстановиться, в противном случае на быстрое восстановление рассчитывать не приходилось. Охрометь на полгода Иссе не улыбалось, поэтому от прогулки пришлось отказаться. Яман хотел донести её на руках — до лазарета-то справился! — но змея свела всё к шутке и настояла остаться в университете. Не та погода.

Кентавр приятно удивил: не ограничился сидением в комнате или на одной из галерей, а предложил полюбоваться зимним садом. Исса проглотила колкий вопрос, откуда он вообще знает о существовании этого места, и согласилась. Следом пришлось проглотить ещё десяток не менее едких замечаний о пользе столкновения с менталистом, ревности кентавра и его неожиданной готовности ради девушки забыть про любимые тренировки.

Исса и сама толком не понимала, почему так сердится и буквально исходит ядом. Яман хотел как лучше, откуда всё это недовольство?

До нужного места змея тоже решительно хромала сама, опираясь на его локоть и небрежно отмахиваясь от более существенной помощи: она и сама не понимала, почему упрямится. На ходу обсуждали дело: провальную для Иссы игру и проблемы линии поведения, выбранной её командиром. Кентавр рассказал, что уже сталкивался с Лином, поэтому прекрасно знал, что он паршивый тактик, индивидуалист и выезжает обычно на дурной силе, дал несколько дельных советов.

Змея не могла сказать, что ей не интересно, слушала она увлечённо, задавала вопросы. Но всё равно внутри точило неприятное чувство. Что-то шло неправильно, не так, хотя вроде бы — как обычно. Может, в этом и проблема?..

В зимнем саду было людно, но без толпы. На входе сидел привратник, который занимался наискучнейшим делом: следил, чтобы не проносили ничего лишнего, и подсчитывал входящих и выходящих, причём больше с помощью установленных на входе заклинаний, чем собственными силами. Вместимость зимнего сада ограничивали принудительно, чтобы защитить растения от излишнего внимания.

Выложенные камнем дорожки разбегались в почти лесу, кое-где красовались плотные газоны, на которых разрешалось сидеть, отдельные растения ограждались персональными заборчиками, возле иных — стояли яркие предупреждающие таблички, местами подкреплённые и магическими контурами. Студенты, в основном парочки, прогуливались или сидели на скамейках, кто-то в одиночестве читал под сенью пальм. На них с завистью поглядывали те, кто в этой теплице подрабатывал.

Под стеклянными сводами было тепло и влажно. Яман расстегнул пару пуговиц рубашки и закатал рукава, а Исса наслаждалась, представляя, что на некоторое время вернулась домой.

Они дошли до дальнего края зимнего сада, где в отдельном стеклянном павильоне находился орхидариум. Яман неодобрительно поморщился, но Исса шагнула внутрь: там никого не было, а сейчас хотелось побыть вдалеке от чужих глаз.

— Давай присядем, отдохнём.

— Давай. В общем, что касается Лина, не дай Всеотец оказаться с ним на службе в одном отряде, а то и под началом. Он-то тоже в поля рвётся. Боевик, — поморщился кентавр.

— Ну не бросать же специальность, — рассеянно отозвалась Исса, оглядываясь по сторонам, — тем более на последнем курсе. Тем более если ему нравится.

Взгляд скользил по кожистым зелёным листьям, толстеньким воздушным корням и ярким лепесткам всех цветов радуги. После однотонной местной зимы глаза отдыхали и радовались пестроте, насыщенным краскам и жизни. Пахло прелостью и влагой.

— Но это же не повод подводить остальных! Если он за столько лет не научился осмотрительности, — Яман скривился и махнул рукой. — Из-за такого боевого товарища и погибнуть можно!

— Ну сразу командовать его никто не поставит, разберутся.

Блуждающий взгляд Иссы зацепился за знакомые очертания, и она несколько мгновений рассматривала стрелку с несколькими некрупными цветами, пытаясь понять, что с ней не так. Потом сообразила: её цветомагический цветок изображал именно такую орхидею, но был гораздо крупнее, в несколько раз.