Пустотой менталист интересовался мало, всё же совсем не его область работы, но про эксперимент послушал с большим интересом. Расспросил змею, не страшно ли ей, повосхищался боевыми магами — и на том они вскоре распрощались.

Исса вышла из кабинета в задумчивости, для разнообразия совсем не тяжёлой и не касавшейся её смутных подозрений. Она вдруг сообразила, что Цитрин не привык носить этот артефакт, да и завёл его только здесь, иначе давно уже поставил бы удобную застёжку. Интересно, зачем ему этот блокиратор, если во дворце императора он обходился без заглушки, а там менталисту наверняка тяжелее находиться, гораздо больше нагрузка.

Интересно, что изменилось теперь? Его привёл к отставке не какой-то посторонний конфликт, а проблемы с собственной магией? Причём такие, что допускать его к студентам не опасно, а вот жить прежней жизнью, без артефакта, не получается. Какая-то магическая травма? Интересно, как они выглядят у ментальных магов? Наверняка ведь есть своя специфика!

При этом и магии он не лишился, и воздействовать может. Вон как ловко умудрялся одновременно вскрывать её защиту и говорить на эмоциональные темы! Страшно представить, что сам он осваивал подобные практики в детстве. Иссе и сейчас сложно было сосредоточиться и не отвлекаться, а каково ребёнку? Пугающе звучит. Жутковатый всё-таки дар.

Но у кабинета Иссу встретил Яман, и вскоре стало совсем не до странностей преподавателя.

Последняя пара в пятницу у группы Иссы неожиданно отменилась. Следак, как студенты между собой называли преподавателя по работе с остаточными магическими проявлениями, то есть изучению и зачистке следов, срочно умчался по важным личным делам, возникшим в последний момент, а заменить его оказалось некому. Вечер неожиданно освободился, чему Исса вместе с остальными искренне порадовалась и ушла в общежитие, намереваясь посвятить высвобожденный час какой-нибудь интересной книжке.

— Ну наконец-то! — хором приветствовали её соседки, топтавшиеся у письменного стола.

— Эй, вы чего? — Змея подалась назад под хищными взглядами. — Если что — то это не я!

— Что не ты? Да ну тебя, иди быстрее! — вразнобой загомонили они. — Смотри скорее, а то нам воспитание не позволяет!

Причина воодушевления открылась быстро: Иссу ждал подарок. В университете существовала небольшая курьерская служба, которая активно взаимодействовала с почтой и прочими системами доставки Рыбного острова, так что посылки из дома, если кто-то экономил на порталах, приходили исправно, пусть и с небольшой задержкой, а помимо них — письма и разного рода доставка из магазинов. Так что вопросов о том, как подарок оказался в комнате, не возникло — у курьеров была договорённость с комендантом и особые именные жетоны-пропуска, а вот личность дарителя даже предположить не получалось.

Когда Исса распаковала подарок, подозрение шевельнулось внутри, на корню срезав волнующее предвкушение и удовольствие. Если подарочную коробку хороших шоколадных конфет мог прислать кто угодно, то подумать о выполненной в технике цветомагии орхидее мог, кажется, только один знакомый. Да как выполненной! Красочные мазки парили в воздухе, складываясь в причудливый калейдоскоп, и с одной стороны это казалось облаком пёстрых рыбок, с другой — рябью на воде, а с третьей — удивительно реалистичным цветком с росой на лепестках, которые едва заметно трепетали на невидимом ветру.

К подарку прилагался обыкновенный конверт без указания отправителя, надписанный красивым округлым почерком «с финтифлюшками». Исса бы назвала его женским, но…

«Надеюсь, подруги согласятся составить компанию. Будет интересно», — гласила короткая записка без подписи. К ней прилагались три пригласительных на предъявителя на то самое торжественное закрытие выставки, которое отняло у змеи последнюю возможность посетить экспозицию.

— Без имени, — грустно вздохнула Айнур. — Может, это Яман решил сюрприз сделать?

— Яман?! — Велица едва не поперхнулась воздухом. — В моём старом стуле романтичности больше, чем в этом кентавре! У Иссы появился загадочный поклонник со вкусом и фантазией. У тебя есть версии? — она толкнула замершую змею плечом.

— А? Ни единой, — пробормотала девушка.

— А что за билеты? Выставка?! Очень странный поклонник, — проворчала кентаврида.

— О! Ничего себе! Как он только достал эти пригласительные?! — восхищённо ахнула Веля. — Исса, а ты уже придумала, с кем пойдёшь? Кажется, твой аноним на внимание не претендует… Или мечтает встретиться там?

— Я вообще не уверена, что пойду, — возразила девушка, рассеянно поглаживая подушечками пальцев приглашение. Красиво оформленное, с тем же изображением, которое украшало буклет, на такой же приятной бумаге.

Врала. Она это прекрасно понимала. От приглашения стоило отказаться, стоило вернуть подарок и высказать всё, что Цитрин должен был прекрасно понимать сам. Во-первых, он преподаватель, и это откровенно неприлично. Во-вторых, у неё есть парень, о чём дракон отлично знает, и это неприлично вдвойне! В-третьих…

А какая разница, что в-третьих, если она просто не сможет этого сделать? И беда не в том, что сладкоежка-Айнур уже украдкой стянула одну конфету, подобные мелочи они всегда делили на троих; можно было купить и отдать точно такие же. Главное, она никак не могла отвести взгляд от волшебного цветка, прекратить то и дело касаться упруго-невесомых мазков краски, связанных магией в единую живую оптическую иллюзию, и в пригласительные вцепилась так, словно от них зависит её жизнь.

Цветомагов мало, их работы — редкость. Нечасто в одном человеке сочетается художественный талант и достаточной силы магический дар, да к тому же — строго определённого, воздушного направления. Исса мечтала, что когда-нибудь сумеет познакомиться с одним из них и, если повезёт, заказать себе что-то маленькое, простое. Гораздо проще, чем эта чудесная орхидея. В свободной продаже этих творений — хороших, а не ученических недолговечных поделок, — почти не встретить, а покупать на художественном аукционе… Исса не сомневалась, что будет неплохо зарабатывать после окончания университета, но «неплохо» — это совсем не те деньги, которых хватит на работу настоящего мастера.

Исса сознавала, что подарок, даже если это сделал хороший друг менталиста, слишком ценный, чтобы его принять. И всё же… как отказаться?

— Нет, только попробуй не пойти, мне совесть не позволит отнимать у тебя все билеты! Там приглашена Ши Лун, это лучшее сопрано современности!

— Бр-р, ещё и сопрано! — ужаснулась Айнур. — Я вас боюсь.

Поскольку кентаврида решительно самоустранилась, компания для похода в галерею определилась быстро: Веля пообещала взять своего парня. Морозень был очень приятной компанией — хороший, добрый и умный, не лишённый чувства юмора, пусть весьма молчаливый с малознакомыми людьми и стеснительный в мелочах. Исса опомниться не успела, как единственный выходной неожиданно оказался занят: змее строго наказали даже не думать об отказе. И она с облегчением переложила ответственность за спорное решение на подругу.

Потом соседки принялись с жаром гадать, кто же этот неведомый поклонник. К счастью, они, в отличие от Иссы, слабо представляли себе ценность подарка, поэтому перебирали общих знакомых и студентов старших курсов, которые с интересом поглядывали на рыжую змею. Назвали многих, и не всех их ас-Брусла вспомнила, но — не спорила и даже с азартом подкидывала идеи.

Она не сомневалась, что подругам можно доверить любой секрет, они бы не стали болтать, но ситуация выглядела настолько странно и нереально, что змея не представляла, как это можно озвучить. За ней ухаживает преподаватель. А можно ли считать, что ухаживает?

Да, подарок дорогой, но как будто без обязательств. Цитрин держал дистанцию и проявлял тактичность — и намёком не выдал себя в записке, в общении наедине не делал ничего такого, за что можно было предъявить претензии. Иссе упорно казалось, что особый интерес с его стороны она выдумывает. Не ругаться же всерьёз из-за того, что ей почудился слишком заинтересованный взгляд или слишком неприличное прикосновение к руке! Уже несколько веков минуло с тех пор, как подобное могло считаться непристойным.