В небольшой светлой двухместной палате Цитрин был один. Его заботливо переодели в лёгкие больничные штаны и поставили возле постели тапки. Без спешки и резких движений, осторожно мужчина спустил ноги с койки, нашарил обувь. Плечо зафиксировали прижатым к телу, и это был не худший вариант. На малейшее шевеление оно отзывалось вспышками боли, но глухой, терпимой, и Книжник не стал её задавливать. Неприятно, но можно пережить, а если отрубить ощущения — велик шанс забыться и пустить прахом весь труд магов. Стоило бы ещё выяснить, что именно у них получилось, но это терпело. Пальцы ощущаются, шевелятся, а остальное ерунда.

Держась за спинку кровати, он поднялся на ноги. Голову повело, но через несколько мгновений дурнота схлынула. Первые шаги — неуверенные, шаркающие, а там до стула в изножье кровати он добрался почти уверенно. Цель была простой: сложенные на сиденье брюки. Там же нашлось бельё, носки, ботинки под стулом. Осторожничая, с трудом справляясь одной рукой, но в своё переодеться получилось, и это добавило оптимизма.

Спасти рубашку явно не удалось, больничной ему тоже не досталось, так что некоторое время мужчина колебался: вроде просто так идти — неприлично, но не сидеть же из-за этого на месте.

Дракон почти решился, когда дверь распахнулась сама.

— Ну вы посмотрите на него! — ухмыльнулся Кастет, входя в палату. — Я бросаю всё, мчусь к постели умирающего друга — и что вижу? Едва успеваю остановить готовящийся побег!

— Я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся Книжник. — Надеюсь, ты догадался принести рубашку?

— И не только! — рассмеялся он, сбросил с плеча небольшую холщовую сумку и окинул менталиста оценивающим взглядом. — Но остальное вроде бы выглядит неплохо. Да, погоди, самое главное!

Самое главное он вытащил из кармана брюк, и это оказался длинный неровный бледно-розовый кристалл на толстой цепочке. Книжник без возражений наклонил голову, позволяя надеть подвеску ему на шею, словно награду. Вещь была куда ценнее: личный целительный артефакт наследника, достояние империи. Очень мало кто мог позволить себе такую драгоценность — плод долгой и очень кропотливой работы нескольких сильных магов.

— Спасибо. — Цитрин ещё раз наклонил голову: чары заработали моментально, ослабляя боль и принося облегчение. — Ты знаешь, как Исса?

— Понятия не имею, я шёл спасать твою жизнь, — пожал плечами Кастет.

— Но рубашку прихватил, — улыбнулся Цитрин, принимая одежду.

— Я надеялся, что мне в спешке доложили не то, — кивнул он. Пару мгновений понаблюдал, как друг пытается одной рукой управиться с рубашкой, трагически вздохнул и бросил сумку на кровать. — Жалкое зрелище! Давай помогу, страдалец, — не выдержав, отобрал он одежду, встряхнул и расправил. — Хоть камердинера к тебе приставляй, честное слово. Смотреть тошно.

— Не смотри, — спокойно отмахнулся Цитрин.

— С другой стороны, — философски продолжил Кастет, — у тебя же змейка есть, она и поможет, если что…

— Ты не представляешь, как мне сейчас хочется совершить покушение на наследника престола, — признался менталист.

— Почему же, отлично представляю! — обрадовался тот, сноровисто застёгивая пуговицы рубашки прямо поверх примотанной руки. — Но у тебя есть смягчающее обстоятельство: моё провокационное поведение. Нет, всё-таки душераздирающее зрелище! — Пытаться заправить рубашку в брюки он не стал, отступил на шаг и окинул Цитрина взглядом. И без того бледный, взъерошенный ментальный маг окончательно уподобился оборванцу. — Я рад, что ты вернулся. В прошлую седмицу было хуже. Но если серьёзно, как у тебя со змеёй? Я оказался прав?

— Я не уверен, что змея жива, — исподлобья глянул на него Книжник.

— Извини, — устыдился наследник. — Пойдём выяснять.

Встреченный целитель с ходу начал ворчать на нарушение пациентом режима. Попытался отказаться отвечать на вопросы, но тут снова вмешался Лазурит Кастет: он отлично знал менталиста и прекрасно видел, что тот с трудом держится в рамках вежливости. Ещё немного болтовни, и прямо на глазах наследника совершилось бы серьёзное нарушение закона. Не то чтобы ворчливый медик вызывал слишком много сочувствия, да и не прибил бы его Цитрин, но зачем доводить до дурного? Тем более самому Книжнику тоже стоило поберечься, слишком много испытаний для не самого прочного организма.

Лазурит сорвался с места сразу, как только ему доложили о происшествии с другом. Про его состояние ничего определённого не сказали, суть донесения была в другом, а про «при смерти» наследник не то чтобы приврал — озвучил собственные страхи. Так что сейчас на недовольного, встрёпанного Цитрина он смотрел с почти родительским умилением и был готов на некоторые жертвы, лишь бы «деточка» хорошо себя чувствовала.

Выяснив, что его возлюбленной ничего не угрожает — да, переохладилась, но жива и восстанавливается, завтра её разбудят и, если всё в порядке, отпустят с миром, — Книжник присмирел. Однако в палату возвращаться отказался, предпочёл уйти в свою комнату, но целитель не очень-то настаивал. Помощь дракону оказали, на подвиги тот не рвался, пусть отсыпается у себя. А уж глянув на артефакт, целитель вовсе присвистнул, уважительно покивал и не без зависти заверил, что к завтрашнему дню основные повреждения должны зажить. Руке, конечно, даже с такой подмогой понадобится больше времени, но и ей должно заметно полегчать.

— Что у него всё-таки с рукой? — уточнил Кастет.

Если вкратце, оказалось, что Книжник чудом не остался калекой, и магам пришлось здорово поднапрячься, чтобы собрать кость. Да и везение его впечатляло: при таком повреждении с большой вероятностью он, даже сохранив подвижность, мог утратить чувствительность. А так — ничего, отделался буквально лёгким испугом.

Преподавательские покои были не намного больше студенческих, но Цитрину нравилось это место. Совсем небольшая спальня, совмещённая с душевой уборная и гостиная-кабинет, в которой с трудом поместится больше четырёх гостей, зато одному — спокойно и уютно. Пробыл менталист здесь не так уж долго, но основательно обжился. Любимая чашка, спиртовка и чайничек на столе, набор чайных сборов в красивых банках, любимое панно-водопад в технике цветомагии — на самом видном месте. Разложенные книги, старый потёртый плед… Комната выглядела так, словно в ней живут не месяц, а несколько лет.

— Я так понимаю, отец напрасно надеется на твоё возвращение во дворец? — перешёл на серьёзный тон Кастет, оглядевшись. Друг предложил чай, и отказываться наследник не стал, как и лезть с помощью. Только банку с чаем открыл, но ту Книжник протянул сам.

— Я сразу об этом говорил, — ответил Цитрин. — Понимаю, что ему было бы спокойнее в моём присутствии, и он искренне надеется, что это пройдёт, но — нет. Мне до смерти надоела политика.

— В столице тебя не пытались убить, — возразил Кастет.

— Пытались, и не один раз, и ты прекрасно это знаешь, просто служба безопасности работает отлично, — отмахнулся менталист. — А здесь… Не уверен, что меня действительно хотели убить. Напугать, может быть. Насколько я понял суть этого эксперимента, никто ведь заранее не знает, заглянет ли в огороженное место Пустота, и что именно из неё выползет. Нам с Иссой просто не повезло. Наверное. Небо знает, как часто вся эта мерзость встречается...

— Расскажи, что там было?

Кастет слушал внимательно с самого начала — подарок, телепорт, драка, побег. Ему хватало опыта допросов, чтобы понимать: какие-то детали друг опускает, но указывать на это он не стал. Всё же он тут как гость, расследованием занимаются другие люди, и они же будут задавать вопросы, а Лазуриту хотелось составить общую картину. И сказанного вполне хватило, чтобы убедиться: его опасение за жизнь друга было более чем оправданным.

— Придётся завтра вспомнить опыт придворной жизни, — с лёгкой улыбкой подытожил Книжник. — Сказать что надо и послушать, кто себя выдаст.

— Этот шаг можно пропустить, — отмахнулся Кастет, — злодея нашли ещё до вашего возвращения.