– Лейтенант, вы точно сумасшедший, это же верная смерть, хотя, с другой стороны, мы все поставлены в жесточайшие условия и вынуждены действовать, находясь буквально в состоянии цейтнота, но все равно я не совсем понимаю ваши мотивы, будьте добры, поясните мне, чего вы этим добиваетесь, – пребывая в глубочайшей задумчивости, отозвался полковник, пристально всматриваясь в находившегося напротив него лейтенанта, и после короткой паузы напряженным голосом задал ему вопрос: – Кто вы такой, лейтенант Тутовин?
– На тему, кто я такой, мы с вами поговорим как-нибудь в другой раз и совершенно в другом месте, сейчас об этом говорить я считаю совершенно неуместным. Что же касается вашего интереса, на что я рассчитываю, то ответить на этот вопрос я вам смогу. Главная наша цель находится за пределами действий военного характера. Нет, конечно, мы нанесем противнику немалый ущерб, но это далеко не главное, самое главное в нашем случае – это тот психологический эффект, который непременно отразится на жителях столицы, они будут знать и осознавать, что власть не бездействует и не сидит сложа руки, а настроена решительно. Наши активные действия принесут людям надежду на освобождение. Так вот, наша с вами акция имеет в первую очередь политическое значение, грубо говоря, мы проведем психологическую спецоперацию, используя для этого военную силу. Да, она будет носить ограниченный характер, но по своему воздействию на рядового обывателя будет схожа с извержением вулкана, и ради этого можно смело пойти практически на любые жертвы… Или вы со мною не согласны?
– Ну, если рассматривать с этой точки зрения, то да, несомненно наши действия в какой-то степени повлияют на общественное мнение, особенно когда воздействие это будет идти сразу с внешней стороны и с внутренней, и все это при наглядном воздействии нашей авиации. В принципе, уже сейчас сомневаться не приходится, мы столицу возьмем, пусть и не сразу, но это случится достаточно быстро, главное, чтобы войска отразили вражеское вторжение, обратили противника в бегство и остановились на границе. В нынешних условиях переходить гальзианскую государственную границу считаю делом вредным, так как у нас есть куда более серьезные внутренние проблемы, без разрешения которых идти войной на Гальзу – чистейшее безумие, – слегка нахмурившись, ответил полковник и, отвернув в сторону взгляд, увидел, как из нижнего каземата выносят ящики со взрывчаткой и загружают ее в закрытые автобусы конвойной службы.
– Да, я так же считаю, как и вы, противника надо отбросить и остановиться на границе, после чего ее всеми силами укрепив, заняться всем этим безобразием, что учинили заговорщики. Предстоит долгое и кропотливое расследование, целью которого будет выявление всех, причастных к измене, но это вопрос будущего, и все это уже не в нашей с вами компетенции, этот вопрос будут решать кронпринц и его советники, и обсуждать нам тут совершенно нечего, да и надо спешить. Скажите, на каком аэродроме стоят транспортные самолеты, моя группа немедленно выдвигается туда и вылетит в самое ближайшее время. В следующую ночь мы малыми группами проникнем в столицу и приступим к работе в западном административном округе, чем отвлечем на себя довольно значительные силы противника, для того чтобы ваша группа вошла в город без всяких препятствий.
– Самолеты перевезли в разобранном состоянии на двенадцатый авиаремонтный завод, где их и собрали, а также подобрали подготовленных пилотов и штурманов. Завод находится на двадцать четвертом километре восточного шоссе, поезжайте туда и сразу его увидите, в той местности, кроме этого завода, нет ничего, – ответил на поставленный вопрос полковник и, пожелав успеха, первым покинул свой собственный кабинет, за ним следом направился и Алексей, в который раз в глубине души обругав себя за то, что он сам ввязался во всю эту историю, и выхода из нее что-то до сих пор не просматривалось…
Спустившись вниз и найдя во внутреннем дворике отставного сержанта, по воле судьбы оказавшегося в тюрьме по обвинению в краже, отдал ему приказ грузиться в автобусы и выезжать на двадцать четвертый километр восточного шоссе, после чего вышел из тюремного замка и подошел к выданному ему военному автомобилю и, увидев, кто сидит внутри, на какой-то момент замер – на заднем сиденье находилась баронесса. Подумав несколько мгновений, Алексей открыл дверь с другой стороны и, забравшись внутрь, внимательно на нее посмотрел и нейтральным тоном задал вопрос:
– Фаина, почему вы здесь, а не в штабе, где вас ожидает серьезная должность во взводе спецсвязи?
– Успеется, времени в запасе у меня есть еще несколько часов, я пока свободна от каких-либо обязательств, и сейчас меня очень интересует, куда вы собираетесь отправиться и где вас в случае чего можно будет разыскать, – ответила баронесса после некоторой паузы, напряженно изучая спокойное лицо Алексея.
– Оставьте эту безнадежную затею, Фаина, я отправляюсь в столицу для проведения диверсионного рейда в условиях большой городской агломерации, где найти меня нереально в принципе. Где я буду завтра, последующие дни или скорее даже недели, не знаю, все будет зависеть исключительно от складывающейся оперативной обстановки. Чем вся эта история завершится, только одному Богу известно, поэтому ничего наперед загадывать не буду, пусть все идет так, как идет, – нехотя отозвался Алексей и, глубоко вздохнув, заговорил вновь: – Все это, конечно, не совсем то, чего мне на самом деле хотелось, но деваться некуда, надо выиграть время для формирования войск, способных вернуть контроль над столицей.
– Я все понимаю, береги себя, Лексий… – необычайно тихим голосом проговорила Фаина и, поцеловав его в щеку, стремглав выскочила из машины, торопливо вышла на улицу и в считаные мгновения скрылась за ближайшим углом. Посидев несколько минут в изумлении, Алексей потер ладонью щеку и, взглянув на нее, увидел следы губной помады. Стерев носовым платком помаду со щеки, он, глубоко вздохнув, перебрался на водительское сиденье и, включив двигатель, выехал к авиаремонтному заводу, куда через какое-то время должны были приехать две с половиной сотни бывших уголовников, некогда проходивших службу в вооруженных силах империи.
Приехав на место, он увидел высоченный забор, тянувшийся вдоль дороги более километра, и, найдя ворота с КПП, он остановил машину и направился на пропускной пункт, где предъявил вооруженным охранникам удостоверение и документ с особыми полномочиями, подписанный самим кронпринцем. Поинтересовавшись, где он может найти директора авиаремонтного завода, и получив обстоятельный ответ, решительно направился в административное здание, но директора там не оказалось, пришлось искать главного инженера. Он его нашел в одном из производственных цехов, отозвав в сторону, представился и задал ему вопрос:
– Скажите, собранные вчера из запасных частей на вашем заводе транспортные самолеты готовы ли вылететь с некоторым перегрузом?
– Смотря с каким перегрузом, максимум триста килограммов, но это приведет к существенному падению скорости, так что не стоит этого делать, к тому же в этом нет никакой необходимости, двести пятьдесят человек с оружием, снаряжением и боеприпасами наши пилоты доставят в то место, которое вы им укажете на карте.
– Отлично. В течение этого часа прибудут бойцы, и к этому времени самолеты должны быть подготовлены к полету, сразу же после погрузки мы вылетаем.
– Они готовы, лейтенант, пилоты ожидают команды, а сами машины уже стоят на девятой взлетной полосе. Сейчас пройдете за вон те самые серые ангары и их сразу увидите своими собственными глазами. На этом позвольте откланяться, простите, сопроводить вас не могу, мы загружены срочным казенным заказом, – чуть приподняв фетровую шляпу, проговорил главный инженер и, попрощавшись, вернулся к двум мастерам и бригадиру для продолжения разговора.
Медленно развернувшись, Алексей вышел из цеха, и обойдя ангары, покрытые выцветшей на солнце серой краской, увидел стоящие самолеты, внешний вид которых, мягко говоря, был очень далек от презентабельного, их просто не успели покрасить. Но это было мелочью, главное, что их техническое состояние было на должном уровне. Поискав взглядом, где могут быть пилоты, он заприметил несколько в стороне от взлетно-посадочной полосы небольшое одноэтажное здание с открытыми окнами, откуда доносился стук бильярдных шаров, пилоты развлекались.
