Продолжая материться сквозь зубы, Алексей, чтобы снять напряжение, активно стал водить спаркой из стороны в сторону, и в какой-то момент второй «хокер» попал ему в прицел, и он выпустил в него длинную очередь. Истребитель, резко перевернувшись, рухнул на довольно большую площадку возле трамвайного кольца, но никакой радости не было, их самолет летел, едва не касаясь крыльями крыш многоэтажных домов. С замиранием сердца они наблюдали, как близко проносятся внизу черепичные крыши и земля. До самой окраины оставалось примерно две сотни метров, места эти Алексей узнавал, здесь он бывал. Додумать свою мысль он не успел, по фюзеляжу застучали пули. Взглянув, откуда ведется огонь, он увидел въезжающие на площадь бронеавтомобили, а за ними следом двигались грузовики с пехотой и артиллерией. Сплюнув с досады, он выпустил всю ленту по броневикам, отчего сразу несколько бронеавтомобилей встали и задымились. Быстро сменив ленту, он перенес огонь на грузовики с пехотой и продолжал стрелять, пока они не скрылись за черепичными крышами.
– Командир, что там? – послышался вопль капитана, с огромным трудом удерживавшего тяжелый самолет. Алексей сразу не ответил, орать совсем не хотелось, и он сполз с сиденья бортстрелка и, перебравшись в кабину пилота, взглянул на него, хмыкнув, ответил:
– Уж не знаю, как оно так получилось, но «хокеры» я сбил, да и несколько бронеавтомобилей вывел из строя, и пехоту маленько проредил, все же крупнокалиберный авиационный пулемет – дело серьезное. Ты, главное, нас при посадке не угробь, хотя конечно, вырваться-то мы, считай, что вырвались, но недалеко, за нами следом скорей всего на бронеавтомобилях бросятся. Так что сразу бежать надо и как можно дальше, места я эти хорошо знаю, тут недалече мое родовое имение есть, хотя я там довольно давно не был. Сколько еще машина сможет пролететь?
– Точно не скажу, где-то метров триста или четыреста, но не больше, и так я уже выжал из пташки все, что было в моих силах, но в любом случае посадка будет жесткая, сядем на брюхо, – ответил капитан, лицо которого истекало потом. Понимающе кивнув, Алексей поудобнее устроился в кресле штурмана и, пристегнув себя к нему ремнем, сгруппировался в ожидании жесткой посадки. Через пару минут она произошла. Самолет сильно стало трясти, да так, что Алексея несколько раз приложило, отчего искры из глаз посыпались, а потом лопнуло бронестекло, и его осыпало с ног до головы битым крошевом. Самолет остановился, и Алексей, придя в себя, стряхнул битое стекло и ощупал голову, и вдруг ощутил что-то липкое на своей голове. Посмотрев на ладони, оказавшиеся в крови, он отстегнул ремень и, подхватив свой рюкзак, с трудом поднявшись с кресла, помог выбраться из кабины капитану. Помогая друг другу, они вместе выбрались из самолета и, прихрамывая, стали от него удаляться.
– Командир, может, к тем деревьям пойдем и там спрячемся? – предложил капитан, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит в округе. Как Алексей и предполагал, за ними действительно бросились в погоню на бронеавтомобилях.
– Нет, нас там будут искать в первую очередь, идем дальше метров двести, отсюда не видно, но там есть давно заброшенный канал, в нем нет воды, там под бетонными плитами и спрячемся, дождемся темноты, а там уж двинемся в мое имение и переведем дух. Честно скажу, что-то мне на самолете падать совсем не понравилось, больно уж это дело нервотрепное и безумно рискованное, – пропыхтел Алексей, придерживая одной рукой на ране головы носовой платок, а другой поддерживая капитана.
– Вам виднее, командир, но согласитесь, сегодняшний день мы провели насыщенно и теперь войдем в историю как спасители императора и вообще императорской династии, а это огромная удача, – хохотнул капитан, но ушибленные ребра заставили его умолкнуть.
– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Это я к тому, что еще ничего не закончилось, сейчас все самое интересное и начинается. Я себе даже представить не могу, какие ожидаются разборки, прошляпить заговор такого масштаба надо еще суметь. Ты, капитан, представляешь себе, на каком уровне все это происходило? Да, такое количество оружия с боеприпасами и наемников притащить – дело нешуточное, даже за год не управишься, тут под носом у тайной полиции многими годами работали без всякого противодействия, и по этой причине возникает множество вопросов к князю Тогуру. Ну да ладно, об этом будем говорить в другое время и в другом месте, не до того сейчас, – отозвался Алексей и, оглядевшись, увидел метрах в четырехстах три небольших бронеавтомобиля, приближающихся к разбитому самолету.
Тяжело вздохнув, Алексей привел капитана к заброшенному каналу и помог ему спуститься туда. Пройдясь метров семьдесят, они нашли несколько разломанных плит и, осмотрев их, решили за ними спрятаться. Быстро расчистив и подготовив лежанки, они пролезли под плиты и замерли, но никто до самой ночи их не побеспокоил, хотя время от времени до них доносились голоса инсургентов, задействованных в поиске исчезнувших летчиков. Когда стемнело, они покинули свое убежище и неторопливо направились в сторону имения, до которого предстояло идти всю ночь, что было делом непростым после тяжелой посадки, повлекшей за собой многочисленные и болезненные ушибы и порезы.
Вконец вымотавшись, они с горем пополам добрались до имения и еще часа три наблюдали за строениями, опасаясь возможной засады, но ничего не обнаружив, решили идти. Подойдя к недостроенной фактически крепости, Алексей достал из тайника ключи и, открыв бронированную дверь, вошел внутрь, найдя керосиновые светильники, подпалил фитили, отчего в большом зале стало светло. С удивлением оглядевшись, капитан посмотрел на Алексея и задал ему вопрос:
– Тут прямо как в настоящей крепости, честное слово, хотя видно, построено это все не так уж и давно.
– Да, строили мы это все недавно, обосновывались капитально, но со всеми расследованиями нас так затянуло в водоворот событий, которым что-то конца и края не видно, а хотелось бы уже отдохнуть от всех этих дел, но видно, не судьба, – с огорчением выдохнул Алексей и, взглянув в покрытое пылью зеркало, ужаснулся, вид его был страшным, голова в засохшей крови, а через все лицо тянулся довольно глубокий шрам. Ему еще повезло, главный удар получил кожаный летный шлемофон, если бы не он, стеклом ему скальп срезало бы на раз. Ругнувшись сквозь зубы, он обернулся к капитану и распорядился:
– Располагайтесь, разжигайте печь и ставьте воду в чугунке, будем кашу варить, а я сейчас схожу и баню растоплю, нам надо себя привести в порядок, вид у нас с тобой таков, что в гроб лучше кладут. Вода в соседней комнате, там колодец глубокий с чистейшей водой.
Высказавшись, Алексей подошел к тайнику и, сдвинув в сторону сундук, снял фальшивую накладку, имитирующую кирпичную кладку, и достал оттуда два штуцера с коробкой патронов и несколько ручных гранат. Сложив все это на лавку, направился в баню, ощущая, как начинает ныть шрам на лице. Выйдя на улицу и открыв дверь, он вошел и, накачав ручным насосом воды в бак, распалил печь, устало присел на лавку и задумался о своих дальнейших действиях. С одной стороны, они с напарником поставленную перед ними задачу выполнили, резидента гальзианской политической разведки они выявили, чему было немало доказательств, правда, взять его не удалось, но в этом их вины особо и не было, никто и представить себе не мог, что начнется штурм самого императорского дворца, а с другой… Вот так вот взять и соскочить после всего произошедшего было ну никак невозможно, начатое дело надо довести до своего логического завершения, а значит, необходимо было добираться до ближайших воинских частей, оставшихся верными воинской присяге и короне.
Дождавшись, когда баня разогрелась, он вернулся в дом и достал из шкафа несколько простынь, а также медицинскую аптечку и нижнее белье. Вернувшись обратно, он первым делом отстирал свою одежду и, помывшись, обработал рану на лице. Развесив белье на веревке, он вернулся в дом, где капитан поставил на стол казанок с обжигающе горячей кашей, а также чайник с травяным чаем, и поспешил в баню. Посидев какое-то время, Алексей взялся за кашу и неторопливо стал есть, запивая ее чаем. Думать не хотелось, голова была тяжелая, прошедшие сутки выдались страшно напряженными, изрядно вымотавшие его как физически, так и психологически. Съев свою порцию, Алексей хотел было подняться, но в дом вошел капитан, и устало присев напротив него, в задумчивости потерев грудь, негромко задал вопрос:
