— Ага, не умеет. Вон крылья какие спрятал,слышь. Я бы с такими на такси не тратился.

С горем пополам сделали на дне сумки подстилку из моих футболок и чистых трусов, обложили бумагой и картоном, чтобы не протекало наружу, если гадить будет. Костян достал семечек из кармана и насыпал зачем-то на дно, а я из коробочки сделал миску и намял туда хлеба побольше. В бутылку набрал воды и положил в кармашек сбоку,если жажда замучит животное.

— Слышь,а нам? — удивился Андрюха, — Китайца собрал с комфортом, а бледнокожим голодать?

— Бабуля накормит. Костя, а ты чего бы хотел сейчас из детства? Чего помнишь вкусненького?

— Молочка бы,- вздохнул Костян,- бабушкиного. Её нет уже давно, бабушки моей, а вкус и тепло парного молочка утреннего забыть не могу. Такого сейчас не делают.

— Тогда будем надеяться, что мама твоя традиции переняла и коровку держит, погнали на вокзал, жрать охота.

Такси брать не хотели, но через всю ночь идти с дышащей сумкой Adidas тоже глупо.

«Граждане, ваши документики? А куда ночью идете такой веселой компанией? А сумочку можно осмотреть?» И понеслась…

Поэтому пришлось заказывать службу такси. Быстро вышли, быстро погрузились — Андрюха вперёд, мы втроем назад и отправились перехватывать электричку. Дом не хотел отпускать и смотрел десятками окон вслед — я видел силуэты, видел головы, чувствовал взгляды.

— Закрыл квартиру? — негромко спросил Андрей,- а то вернешься и нет ничего. Вынесут и спасибо не скажут. Не повезло тебе с соседями.

— Закрыл, — ответил я и махнул рукой,- нормальные они. Просто жизнь такая, злая.

Минут через двадцать мы уже сидели в вагоне. Разбитое окно свистело и выло, сквозняк метался ветром между табуретками, половина вагона в сумраке и только мы — трое из ларца.

Андрей осмотрелся и открыл сумку, дракон сразу высунул башку и крутил ей во все стороны любопытствуя.

— Пусть подышит, — буркнул Андрюха.

Попутчиков мы не встретили. Доехали в комфорте минут за двадцать, чуть не проспали, но Костян всех растолкал и потащил на выход. Ноздри у него раздувались как у собаки, напавшей на след. «Невероятно,- бормотал он,- Запах Родины. Бывает же так. Я всё помню. Мама, запах её халата, свежесть белья, аромат молока, роса, она тоже пахнет поутру».

Так он бормотал и на перроне постоянно вдыхая воздух и нервно оглядываясь по сторонам. Кроме нас тут был только моргающий фонарь, убегающая электричка и закрытый много лет киоск. Андрюха пальцем у виска только покрутил и подмигнул мне.

— Слышь, Костян, туда приехали? Ты как-то не уверен. Наша остановка?

— Наша-наша.Что же я Родину не узнаю?- продолжал бормотать Костян,- я тут босой бегал и отсюда в школу ездил. Электрички другие в город ходили. Время другое было — славное, беззаботное. Учиться хотелось. Все учились, даже дураков заставляли. Потом взрослый стал и дурак одновременно. Курить научился, учиться разучился. А государство как раз про дураков забывать стало. Не нужны стали дураки отечеству.

— Слышь, хватит стонать. У каждого есть плаксивая история о падении. Мы Троица Неудачников-алкоголиков. Не трави, пошли к мамке — кушать охота.

Костян кивнул и зашагал по перрону первый: нашёл ступеньки, покрытые зеленью и осторожно спустился вниз. Дорожка огибала дорожный знак и вела далеко в поле. Шли гуськом и так как друг опять вспомнил, что он глухонемой говорить пришлось самим. Я шёл вторым, а Андрюха замыкал, что было на него совсем не похоже. Попытавшись разговорить Костяна он переключился на меня.

— Слышь, Серый. Ты уверен, что он знает дорогу?

— Абсолютно. Уверенно идёт же.

— Слышь, Серёга. А спроси его, хорошо ли нас его мама встретит? Ночь на дворе,а тут мы трое. Как бы её карачун не схватил.

— Сам спроси.

Ещё немного шли молча. «Прохладно» превращалось в «холодновато».

— Слышь, Сергей. Может выпустим дракона воздухом подышать? Я его на плечо посажу, пусть кислородом подышит. А то он у нас городской житель, а тут полюшко-поле — красота ночная, а он бултыхается среди своего кала и остатков семечек.

Я посоветовал небольшое отверстие сделать, пусть башку высунет,а выпускать не разрешил,кто ловить будет если заграница полетать надумает?

— Точняк, — согласился Андрюха и незамедлительно всё сделал как по нотам. Требуха башку высунул и торчал почти всю дорогу.

Дальше вошли в лес, который сначала казался таким далеким, почти на горизонте. А теперь мы погрузились в его темноту и дорожка вела в глубь.

— Далеко, — сказал Андрюха,- это ты так каждый день в школу наматывал? Понимаю, почему учиться перестал.

— Молодой, — ответил я за Костю, — что такое пара километров для толпы школьников? По моему даже весело.

— Ага, особенно зимой. В пять утра. Через кладбище.

В лесу действительно скрывалось старое кладбище и Костян уверенно шагал через него, а мы старались не отставать. Ночью эти старые кресты, черные оградки и гнилые деревянные столики выглядели жутковато. Если бы не наш, уверенный в пути Костян, я бы повернул назад, да и Андрюха тоже.

— Слышь,Костян а чьё это кладбище?

— Наше.

— А, чё оно в лесу?

— Не знаю, всегда так было. Почти пришли.

«Он что на кладбище родился? — прошептал Андрюха, догоняя меня. — Я бы тоже глухонемым стал от такой жизни».

Костян наверняка услышал его и ускорил обиженно шаг а я попросил друга успокоиться, тише говорить и вообще за драконом,который тысячу евро стоит, внимательнее следить.

«Точно», — вспомнил Андрей и пальцем на голову Требухе надавил, принуждая спрятаться в сумке.Тот шипел и огрызался,но хозяина цапнуть не посмел, я бы уже без пальца был а тут смотри — мир, дружба, жевачка.

Деревня открылась внезапно. Деревья будто распахнулись навстречу открывая долину, наполненную избушками, окруженную каменным муром и лесом. Выглядело село заброшенным и неживым, неудивительно — город уничтожает деревню столетиями, а после развала Союза просто пожирает его не разжевывая, но в одной избушке свет в окнах горел.

"Мама',- сказал Костян так, что сердечко у меня защемило. Сказал и остановился. Тропинка вела вниз в долину и заканчивалась там, где начиналось село, а мы стояли вверху,как пришедшие в ночи захватчики и смотрели сверху вниз, ожидая команды.

— Твоя хата? — Андрюха уже стоял рядом с Костей, оттеснив меня и помахивая сумкой. Голова Требухи непокорно торчала из глубин сумки и тоже смотрела вниз. Костян кивнул.

— А чего она не спит? Старость не радость?

Опять кивок.

Неуверенно…

— Пойдем, что ли?

И мы пошли.

Первым нас встретил «домовой». Ну то есть я первый его заметил, мелькнул волосатый бок за ближайшим забором и исчез будто и не было. Костян летел на крыльях ностальгии и ничего не видел вокруг, Андрюха пытался закупорить дракона в сумке и тоже не заметил,а я увидел. Правда сначала я подумал, что показалось. Всё-таки ночь, уродливая деревня вокруг, всякое может померещиться. Фиг там, окрик за спиной не дал соврать.

— А ну стоять, голубки!

И характерный звук. Мы медленно и синхронно оборачиваемся и видим нечто волосатое, бородатое и с ружьем нацеленным мне в живот. Нужно было первым идти. И да,мне значит не показалось.

— Руки вверх, молодежь и сумку на землю ставь, лысый! — уверенно шамкает беззубым ртом пришелец. Я первый делаю всё как нужно, потому что словить заряд в живот совсем не хочется. Хоть перед нами и старик, но руки у него не дрожат и нажать на спусковой крючок наверное сможет.

Андрюха медленно ставит сумку за землю, прямо в одинокую лужу и мелькает мысль о том, что дракону будет холодно, а днище у сумки испортится и вообще жалко,хорошая вещь.

— Дед, только спокойно, — медленно говорит Андрюха,- мы свои.

— Свои как же. В три часа ночи свои не ходят. Вы кто такие? Я вас не знаю!

— Дед Игнат? — говорит Костян и идет к нему.