Магазинчик одноэтажный, стоит чуть в сторонке от главной улицы и пафосно называется минимаркет «Продукты». Провинциальная попытка в пафос, но это ничего — работать можно. Я здесь пересижу, пока ищу другие выходы на заработок.

Грузчик — работа не из лёгких. Бери побольше, неси быстрее и старайся ничего не разбить. Спина болит — твои проблемы. Первые дни она и правда ужасно раскалывалась, просто надвое казалось, позвоночник хрустнет, но человек ко всему привыкает — вот и я привык. Ну а что, если дядька почти семьдесят лет отроду не надорвался, так и мне стыдно стонать.

Толик — это мой напарник. Нас тут двое грузчиков на весь этот супер-пупер минимаркет. Ничего, справляемся, если что и один может сделать, главное, чтобы не каждый день такие нагрузки. А вообще жить можно.

Приехала с утра машина с товаром — разгрузили. Приехала мусорная машина — выкинули бак с отходами. Приехали дрова — разгрузили. Нет работы — помогай продавщице товар расставлять. Всё равно нет работы — убирай территорию магазина. Убрали всё и товар расставили? Главное на глаза Тарасу не попадаться. Если он видит, что бездельничают за его деньги, то пена изо рта идёт, как у бешеной псины. Меня дед Толик всему научил. Берёшь метлу в руки хотя бы и стоишь — уже не бездельник. Или пересиживаем в «каморке».

«Каморка» — это служебное помещение за магазином, выделено специально для нас. Здесь мы переодеваемся, отдыхаем и обедаем вместе с продавщицами, иногда даже директор к нам присоединяется. Кстати, о продавщицах.

Продавщица номер один — тётя Валя. Высокая женщина лет пятидесяти. Работает тут с основания фирмы: она тут и главный продавец, и ревизор, и приёмщик товара, и кассир, и отдел кадров. Говорят, что она родственница Тараса Бульбы Борисовича, но это не точно. Говорят, что она его любовница — не похоже. Нормальная тётка, я называю её тётя Валя.

Вторая — её правая рука и заместитель, толстушка Катя. Нормальная, только запала на меня. Не в моём вкусе, я предпочитаю спортивных блондинок, а пухленькие как-то не очень… Но пока приходится мириться. Тем более, она вкусные вареники из дома приносит и меня подкармливает, а мне с холостяцким рационом отказаться от домашнего трудно. Такие дела. Такой коллектив.

День пролетел быстро. Машин мало, директор уехал на весь день, Катька улыбалась из-за прилавка и подкармливала домашними отбивными. Мы с дедом сидели на ступеньках чёрного хода, и он курил, неспеша наслаждаясь жизнью.

— Знаешь, Мишка, хорошо, что ты пришёл.

— Ага, — я откусил кусок домашнего бутера с ветчиной.

— Даже пить неохота. Я раньше не просыхал. После работы приползаю замученный и на стакан падаю, чтобы расслабиться. Бывает с напарником, бывает сосед заходит. Всё от жизни фиговой, веришь? А ты явился, и как-то легче стало. Спина не болит, работаешь ты на равных, плуга не включаешь. И поговорить можно, умный парень. Я уже как молодой, скоро буду разбираться в этих ваших комиксах и музыке западной.

— А оно вам надо, дед Толя?

— Ну а что? Думаешь, если мне семьдесят, то и неинтересна жизнь уже? Наоборот, интереснее в разы, когда знаешь, что она заканчивается.

— Да ладно вам, запели свою старческую песню. Вы ещё меня переживёте.

Дед хмыкнул и затянулся своей вонючей папиросой.

— Дело в том, что я видел ангела. Значит, Смерть уже идёт за мной. Или просто мозги плавятся от старости. В любом случае, конец уже близко.

— Ангела? — я сделал паузу, досчитал мысленно до трёх, расслабился и выдохнул осторожно. — И где же он был? В небе летел? На каком этаже? С мечом?

— Издеваешься? Он работает в баре «Тройка» на Зелёной улице. Я зашёл, потому что механика искал, хотел договориться двигатель перебрать на выходных, а он обычно там бывает по вечерам.

— Нашли?

— Нашёл. Только не механика.

Он вдруг громко сглотнул и затянулся. Выпустил облако дыма, как из топки, чёрное-чёрное. Что он такое ядрёное курит?

— Новый бармен стоял за стойкой. Раньше я его не видел. Молодой, в футболке Metallica. Совсем он не смотрелся на фоне стен «Тройки».

— «Рыгаловка» та ещё, — согласился я.

Он задумчиво посмотрел на меня и продолжил бормотать.

— У него за спиной были большие чёрные крылья, клянусь всеми чертями Ада, которые будут меня жарить. Я сначала подумал, что бар завесили тяжёлыми шторами, а потом ближе подошёл и прозрел. Крылья росли у бармена прямо из ж… спины.

— Вам показалось.

— Я знал, что ты не поверишь, — его глаза затуманились, — но я их видел. И знаешь, почему я понял, что смерть рядом?

— Нет.

— Больше никто крыльев не видел. Народ спокойно выпивал, как будто и не стоял за барной стойкой демон в обтягивающей футболке.

— Так демон или ангел, дядя Толя? Вы определитесь что ли.

Он махнул рукой и встал, затушив окурок о подошву ботинка.

— Не всё ли равно? Крылья чёрные — может, и демон. Ангелов у нас с белоснежными перьями изображают.

Рассказ деда выбил хорошее настроение, накопленное за день, как хороший футболист выбивает мяч — мощно и одним ударом, так что «кожаный» летит через всё поле.

Катюха улыбалась и «напрашивалась» хотя бы на кивок, но я подхватил пакет с рабочей одеждой и выскочил на улицу, не прощаясь.

Город жил своей жизнью, не обращая внимания на мелочь вроде меня и моих старых знакомых. Дядя Толя забрал что-то звенящее в пакете и тоже ушёл, не прощаясь. Директор посмотрел на меня сквозь очки и кивнул. Катя, краснея, предложила накормить борщиком: «А то совсем худой стал на этой работе», — и пришлось отказаться, мне сейчас совсем не до этого. Завалиться бы в постель и поспать, а мне ещё в кабак зайти нужно по дороге.

Бар-ресторан «Тройка» — это местная забегаловка, куда приходят напиваться военные, рабочие после утомительных смен, молодёжь, которой нужно «нажраться», проститутки и другие «элементы». Ну то есть совсем не «ресторан».

Не люблю такие заведения, потому что давно не ищу проблем на одно место, но дед навёл на мысль, на образ, который нужно проверить. Я выдохнул и взялся за ручку двери. Если где-то и собираются вирусы, то на таких склизких дверных ручках их максимальное количество.

Духота ударила и накрыла покрывалом, обжигая. Не знаю, зачем они так мощно топят, но находиться в этой печке долго невозможно. А если добавить запахи немытых тел, грязного пола, перегара и спирта, то нормальному человеку совсем будет неясно, какой смысл здесь сидеть и как вообще люди здесь выдерживают.

Дверь захлопнулась, и я встал на пороге, осматриваясь и привыкая к темноте. Да, после вечерней улицы здесь просто тёмная клоака. И зачем я сюда пришёл?

Как ни странно, играли в колонках сегодня не «Руки Вверх», а очень даже «Сплин». Чувствуется рука бармена в футболке Metallica.

— Отойди-на, чё встал у двери! — меня грубо оттолкнули, чуть не уронив, и пока я готовился ответить, выскочили на улицу. Ну и ладно. Лавируя между столиками, я пошёл к барной стойке. Столиков натыкали как грибов после дождя. Сидело и стояло множество разнообразного и на сто процентов пьяного народа. Я старался никого не зацепить, на хамство не отвечать и в глаза не смотреть. Мама учила, что не нужно смотреть в глаза собаке, когда она злобно рычит, — это только раззадорит её. С людьми обычно работает та же логика, как с бешеными собаками.

«Эй, осторожнее!» «Куда прёшь!» «В рыло хочешь?» — такие напутствия я слышал, пробираясь к стойке, и даже получил лёгкий тычок под рёбра. Обернулся, но коротко стриженный блондин уже выжидательно смотрел и только и ждал моей реакции. За его столиком было ещё трое, и я посчитал, что четверо против одного будет много. Отвернулся (блондин ухмыльнулся и что-то сказал друзьям). Они засмеялись, довольные своей победой, — пусть порадуются. Крыльев за спиной у них не было — не интересуют.

За барной стойкой кружил толстяк в белой рубашке. Точнее, она была когда-то белой, наверное, в начале его смены, а сейчас почернела от пота. Бармен наливал пиво из грязного крана в плохо вымытый бокал и мрачно осматривал зал, игнорируя клиента, на которого напала икота. Тот регулярно икал и мрачно следил за уровнем пива и пены.