— Да! — рявкнул господин в трубку. — Филипп, надеюсь у тебя крайне веская причина звонить мне в такое время?

Голос на том конце провода был сильно взволнован. Что именно говорил мужчина, мне было не слышно. Однако, лицо господина Аверина вытянулось от удивления. После на смену удивлению пришла ярость.

— Немедленно собирай всех наших! Они перешли все разумные границы! Я объявляю об окончании перемирия!

Разговор был окончен так же резко. А после телефон полетел в стену. Я вскрикнула от неожиданности. Мой вскрик и привлек внимание господина Аверина. Его глаза сузились. Будто он меня в чем-то подозревал. А в следующий миг мужчина резко поднялся с кровати и вышел из моей комнаты. Дверь за ним захлопнулась с таким грохотом, что я вжала голову в плечи.

Я осталась одна. И мне сделалось страшно. Темнота в комнате будто сгустилась. Она смотрела на меня своими пустыми глазницами, словно поджидая момента, чтобы напасть. Я не выдержала! Вскочила с кровати и щелкнула выключателем. Свет брызнул во все стороны. Мне стало легче. Тьма отступила. Но на душе будто кошки скребли когтями. Ушёл. И даже не обернулся…

День выдался хмурым. Солнце спряталось за тучи. Ветер налетал порывами и кидал в окна сорванные с деревьев листья. Я уныло ковыряла яичницу в тарелке, размазывая ту по краям. Домработница Тати, крутилась рядом, у плиты. Её неодобрительный взгляд отбил последний аппетит. Я отодвинула тарелку и поблагодарила женщину. Та молча убрала размалеванное нечто и так же молча поставила передо мной чашку с чаем.

— А он не сказал, когда вернётся? — я решилась нарушить молчание, глядя на то, как женщина начищает овощи для супа. Ведь не ради меня она старается? Значит Аверин появится к обеду? Ну или хотя бы к ужину. Когда я проснулась и спустилась вниз, единственной мыслью было, как смотреть Аверину в глаза после всего того, что произошло. Но мои терзания были напрасны.

— Он уехал и будет нескоро. Вам разрешается гулять у дома, но выходить за ворота нельзя. Таково распоряжение.

Вот что сообщила мне домработница, брякнув на стол передо мной тарелку с обедом. Я пила чай и смотрела в окно. Погода не располагала к прогулкам. Но сидеть сложа руки было невыносимо. В чужом доме, без единственного добродушного лица, так можно и с ума сойти.

— Давайте я вам помогу. Я хорошо готовлю. Что любит господин Аверин? Можем приготовить отличный ужин.

Женщина резко развернулась от плиты. Черты её лица заострились. Глаза покраснели. Мне сделалось жутко от такой неприкрытой агрессии. — Вам лучше не знать, что любит господин Аверин… — голос Тати был похож на шипение ядовитой змеи. — На вашем месте я бы вообще поостереглась переступать порог этого дома. Но раз вы уже здесь… Мой вам совет: сидите тихо как мышка. Старайтесь не попадаться на глаза хозяину. А при первой же возможности уезжаете.

Я сжала кружку с чаем. Почему-то слова домработницы не испугали меня, а рассердили. Нет, я не претендую на то, чтобы стать для него чем-то большим, чем увлечением на одну ночь. Но и сидеть в комнате, боясь показать даже кончик носа, я не желаю.

— Тати… Спасибо за совет. Но я сама решу, что мне делать. У нас с господином Авериным обоюдовыгодное сотрудничество.

Женщина взяла себя в руки. Задышала ровно, цвет лица сделался нормальным. Лишь в глазах мелькнул сарказм.

— Сотрудничество… Ну-ну. Это теперь так называется?

Я уткнулась носом в чашку. Стало стыдно. Вероятно, женщина слышала все, что происходило в комнате на втором этаже.

— Я обещаю, что не планирую задержаться здесь дольше, чем это потребуется. Подожду результаты анализа, и попрошу господина Аверина отвезти меня домой.

Женщина покачала головой, выражая сомнение. Она отвернулась к плите и принялась резать овощи. Вдруг она вскрикнула. Отбросила нож и прижала руку к груди. На белоснежную столешницу упала рубиновая капля крови.

— Ой, Тати, вы порезались! Дайте я обработаю рану. Я умею.

Я кинулась к женщине. Вид крови заставил меня слегка пошатнуться. Голова закружилась. Перед глазами полетели мушки. Я тряхнула головой и уставилась на Тати. То, что я увидела, мне не понравилось. Лицо женщины стало бледным, с заострившимися чертами. Глаза сделались полностью чёрными. Но хуже всего, то, что когда женщина открыла рот, охнув от боли, я чётко увидела удлинённые клыки. Острые. Будто созданные для того, чтобы впиваться в шею своим жертвам.

— Я… могу посмотреть рану? Существо, что так походило на обычную женщину, смотрело на меня с нескрываемым страхом. — Все хорошо… Я помогу. — я постаралась придать голосу уверенность. Сама же я была на грани паники. — Где йод и бинт?

Мне указали на верхний ящик стола. Я быстро намочила полотенце и приложила к ране. Она была глубокая и сильно кровоточила. Туго перебинтовав палец, я с сомнением глянула на промокший бинт.

— Кровь не останавливается. Надо к врачу.

Женщина дернулась в сторону и отрицательно замотала головой.

Я же почувствовала, что запах крови заставляет мой желудок сжиматься.

— Простите… Я быстро! В туалет на первом этаже я заскочила во время. Желудок сжался. И выдал обратно всю ту яичницу и чай, что я недавно употребила. Когда я вернулась на кухню, спросила Тати о самочувствии.

— Заживёт. — женщина поморщилась. Я решила отвлечь её и спросила о её странном имени.

— Почему вас зовут Тати? Необычно как-то.

Женщина пожала плечами.

— Когда Лекс был маленьким ребёнком не мог выговорить Татьяна Тимофеевна. Вот и придумал называть меня Тати. Я не против.

Я присела за стол.

— Так вы не просто домработница? Ещё и няня? А Лекс… То есть господин Аверин. Каким он был ребенком?

Женщина попыталась взять нож в руки, но ойкнула.

— Каким? Серьёзным и неразговорчивым. Наверное, мало что изменилось.

Я посмотрела, что Тати с трудом пытается очистить морковь.

— Нет, не пойдёт так. Вы присядьте. А я все сделаю. После, если разрешите, я вашу ранку «заговорю». Поможет, гарантированно.

Я быстро почистила овощи и нарезала мясо. Под чутким руководством домработницы я приготовила ужин. А это было не просто! Непривычно готовить такое количество еды.

— Господин Аверин не производит впечатления человека, который сможет все это съесть.

— Так это не только для Лекса. Сегодня к ужину ожидаются гости.

Тати сказала это с недовольными нотками в голосе.

— На ужин придёт его невеста Диана?

Женщина удивленно вскинула брови.

— Как догадались?

Я пожала плечами.

— Вы так опекаете своего хозяина, что любую женщину рядом с ним воспринимаете в штыки. И если гости вызвали ваше неудовольствие, значит будет женщина. Ну… я вижу тут спаржа и брокколи. Значит она следит за собой. Значит, рассчитывает на внимание господина Аверина. Отсюда вывод: к ужину ждём Диану.

Тати цокнула языком и покачала головой.

— Ну надо же! Вот это фокус. Ну, вас не проведёшь. И правда. Будет госпожа Виларская. И ещё несколько человек.

Я прикусила губу, чтобы не взболтнуть лишнего. Виларская?! Это её отец владеет алмазным прииском? Ну да, она. Девушка выглядела как бриллиант в дорогой оправе. Такая составит идеальную пару Аверину. Тати уловила смену моего настроения.

— Зазнайка она та… Да только её отец спонсирует исследование Лекса.

Я вскинула голову и порадовалась словоохотливости домработницы.

— Что за исследование?

Женщина тут же замкнулась в себе. Я задала неправильный вопрос и разрушила только-только установившееся перемирие.

— Ужин почти готов. Я могу вам помочь с раной. А потом пойду к себе. Чтобы не попасть на глаза гостям.

Тати попыталась скрыть радость, но ей это плохо удалось. Женщина, видимо, сама собиралась попросить меня не высовываться во время ужина. Что ж… Я облегчила ей задачу. Да и встречаться с красавицей Дианой я не имела никакого желания.

— А вы сможете «зашептать»? Что это вообще такое?

Я подошла к женщине, что недоверчиво свела брови.