Я высунула нос повыше, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида. Обзор был плох. Теперь деревья заслоняли собой всю картину произошедшего. Я сжала руки в замок и стала думать лишь о хорошем. Вот Аверин возвращается жив и здоров. Вот он садится и улыбается мне, сообщив, что всё прояснилось. Что эти люди просто приняли нас за других. Вот мы выруливаем с поляны и уезжаем прочь. Я прогнала в голове эту картинку три раза. И открыла глаза, когда услышала, что дверь в машину и правда открылась. На водительское сиденье уселся господин Аверин. Его лицо было донельзя удовлетворенным. Даже, можно сказать, счастливым! Хотя… Я, пожалуй, тоже светилась бы от радости, если вышла одна против троих с оружием и вернулась живой.

— Отпусти мою руку, девочка. Я так не смогу держать руль.

Я осознала, что дёрнулась и схватила Аверина за руку, едва он уселся.

— Что им было нужно? Кто они?

Мужчина довольно улыбнулся. Мне показалось или он едва не облизнулся?

— Всё хорошо, девочка. Они просто обознались. Мы поговорили, и они поняли свою… ошибку. Мы с тобой сейчас поедем и всё же обработаем твою рану. Ведь нам не нужно, чтобы ты получила заражение крови, верно? Я глянула в зеркало заднего вида и поразилась. Машина преследователей одиноко стояла на прежнем месте. — Они что же, не поедут обратно? Аверин завёл мотор, вырулил с поляны и только тогда соизволил ответить. — Они решили пока тут побыть. Им понравился лес. Ну не стоит об этом уже думать. Расслабься. Всё закончилось. Отдохни немного. Ты перенервничала. Я не просто перенервничала. Я была в ужасе! Но то, что конфликт разрешился лучшим для нас образом, меня не могло не радовать. Единственное, что мне не понравилось, так это капля крови, которую я заметила на манжете мужской рубашки.

Сколько времени прошло, я не знала. Мы ехали и ехали, и снова ехали. Дорога была однообразная, а водитель предпочитал молчать. Я бросила попытки поговорить с Авериным и просто смотрела в окно. Когда машина свернула с главной трассы и понеслась по небольшому лесу, я поняла, мы подъезжаем.

Тот самый коттедж вынырнул из темноты слева. Ворота открылись автоматически, и мы въехали во двор. Вот та самая дорожка к дому, по которой я тогда бежала сломя голову. И вот та самая водосточная труба. Правда, сейчас она была отрезана ровно наполовину! Я недоуменно взглянула на мужчину, но тот хранил ледяное молчание.

Мотор заглох. Фары выключились. В салоне установилась напряжённая тишина. Мужчина целую минуту сидел, откинувшись на подголовник. Глаза его при этом были прикрыты. Я даже подумала, что он уснул. Но нет. Аверин вскинул голову и взглянул на меня. Его тёмные глаза смотрели пристально, не мигая. У меня сложилось впечатление, что он хочет что-то спросить. Но в последний момент мужчина передумал.

Резко открыв дверь, Аверин вышел и обошёл автомобиль. Мою дверцу он тоже открыл рывком.

— Я сама…

Но встать на ноги мне не дали.

Мужчина подхватил меня на руки и понёс к дому. Двери открылись, едва мы ступили на порог.

Навстречу нам вышла та самая высокая, дородная женщина с тщательно уложенной причёской.

Взглянув на нас, лицо женщины исказилось. В основном из-за того, что она увидела меня на руках Аверина.

— Тати, уйди с дороги.

Женщина проворно отскочила, пропуская нас вперёд. Меня она проводила таким взглядом, будто её хозяин принёс домой шелудивого пса.

— Тати, приготовь лёгкий завтрак для нашей гостьи. И прошу, не врывайся в лабораторию. У нас важное дело. Мы сами выйдем, когда закончим.

Аверин прошёл со мной на руках до дверей в комнату на первом этаже. Нажал кнопку сбоку двери. Я ахнула. Двери распахнулись и явили кабину лифта.

— Вам трудно подниматься на второй этаж? Как же тогда вы меня так просто несёте?

Мужчина сперва недовольно поджал губы. А потом взял и улыбнулся. Смена настроения меня сильно озадачила.

— Я легко могу поднять тебя и на двадцатый этаж пешком. Неужели я выгляжу дряхлым стариком?

Я испугалась, что обидела мужчину.

— Нет-нет, что вы! Вы в отличной форме. Просто лифт в двухэтажном доме — это странно.

Аверин зашёл в кабину и нажал кнопку с цифрой один. Там было еще несколько кнопок. Скорее всего, этажей было три.

— Мы не поднимаемся, а спускаемся…

Лифт плавно поехал вниз. Настоящий бункер. Если я захочу сбежать, то теперь это вряд ли получится.

Мужчина будто прочитал мои мысли.

— Отсюда сбежать не получится, Лея. Но я гарантирую тебе безопасность.

Я очень хотела верить его словам. Потому что и этот дом, и этот мужчина никак не ассоциировались с безопасностью. Это всё равно, что мокрым пальцем взяться за оголённый провод в надежде, что не шарахнет током.

Меня разместили на кушетке. Я с любопытством оглядывала лабораторию. Это была именно она. Вдоль стен располагались стеклянные шкафы, доверху забитые различного рода мензурками, колбами и прочими инструментами. Посреди большой комнаты стоял стол с реактивами. Тут же в углу расположился компьютерный стол с самым современным компьютером. Были тут и мойка, и мягкий диван, и даже уголок с боксёрской грушей.

— Снимай плащ.

Я вцепилась в полы плаща и отрицательно замотала головой.

— Лея, здесь стерильная обстановка. Мы обязаны соблюдать правила гигиены во избежание инфицирования. Я вынужден буду раздеть тебя силой, если ты не сделаешь это сама. Можешь думать, что здесь ты как в кабинете врача. Потому твоя добродетель не пострадает.

— Вы меньше всего похожи на врача! Хоть я никогда и не бывала в медицинских кабинетах, но вы точно не выглядите как врач…

Аверин не обиделся. Напротив. Он взглянул на меня с любопытством.

— Ты никогда не была у врача?

Я отрицательно покачала головой.

— А как же простуда, ОРВИ?

Я пожала плечами.

— При любой болячке бабушка заваривала мне чай, и всё проходило.

Аверин недоверчиво покачал головой. При этом мужчина выглядел очень задумчивым. И, видимо, сам не понял, что принялся раздеваться.

Я как завороженная смотрела на то, как Аверин расстёгнул рубашку, снял её и откинул на стул у стены. Потом он зашёл в небольшую кабину, обнесённую матовым стеклом. Снизу она была непрозрачная, и я возблагодарила за это Всевышнего. Потому как мужчина разделся полностью. Открыв душ, Аверин встал под воду и запрокинул голову. Упругие капли хлестали по мускулистым плечам. Золотистая кожа мужчины сверкала под водопадом, бьющим с потолка. Я пыталась (честно-честно) отвести взгляд. Но этот мужчина завораживал. Я успела разглядеть татуировку на плече, спускающуюся к локтю, а после всё же отвела глаза. Аверин выключил воду. Что он делал дальше, я не видела. Но когда он вышел, то был облачён в мягкие брюки и свободную рубашку приятного голубого цвета. Такие костюмы можно было увидеть на санитарных в больнице. Видела такого, когда навещала бабушку после инсульта.

Мужчина открыл один из шкафов и достал перевязочные материалы. После подошёл ко мне и внимательно осмотрел ногу.

— Упрямство может быть небезопасно. Снимай немедленно!

Приказ прозвучал так строго, что я сама того не желая потянулась к полам плаща и стянула его.

Лицо мужчины ничего не выражало. Он принял мой плащ и откинул на тот же стул, куда ранее отправилась его рубашка.

— Я сейчас обработаю твою рану. Будет немного щипать. После сделаю укол против столбняка. И вколю одну дозу антибиотика. Пока я готовлю прививку, ответь мне на пару вопросов. Чем ты болела в детстве?

Я постаралась натянуть ночную сорочку повыше. Вот же дёрнул меня кто-то за руку купить это шёлковое безобразие. Белая ткань всё норовила слезть с плеча и оголить грудь. Подол же был предательски коротким. Так что у меня не получалось сотворить хоть что-то приличное. Тянула вверх — оглянись бедра. Натягивала на бёдра — вываливалась грудь.

— Кажется, я не болела. Не помню, во всяком случае.

Аверин взглянул на меня как-то странно. Потом присел на стул у кушетки и взял мою ногу. Осмотрел. Покрутил.