Через мгновение, крепко обхватив пальцами добычу, вытащила и раскрыла руку. На ладони лежал тот самый невзрачный камушек. И в том же тайнике я нашла и бумаги, надежно скрученные в свиток.

***

— Ты не хочешь уезжать?

Я вздрогнула, когда услышала голос Сирила у самого уха. Пару мгновений похлопав глазами, все же взяла себя в руки и ласково улыбнулась.

— Хочу. И не хочу, — сама же закатила глаза и следом пожала плечами, — Сложно объяснить.

— Мне тоже не хочется с тобой расставаться, — его рука ловко скользнула от моего плеча по спине, остановившись лишь на пояснице. Я почувствовала, как пальцы ловко нырнули под тугую шнуровку и потянули ее, усиливая давление. Единственным спасением было поддаться вперед, чтобы ослабить давление. Я оказалась прижатой к его спине, от чего почувствовала, как по моим бедрам расползаются приятные мурашки, поднимаясь выше и вызывая легкую дрожь в руках.

— Я знаю, что вы прекрасно справитесь без меня, но и понимаю, что это так же и мой долг, покрасоваться перед напыщенной аристократией, — рука моего нареченного уже переместилась на живот, от того мое дыхание частило. Я коротко оглянулась на остальных посетителей хранилища и, убедившись, что за нами не наблюдают, в удовольствии прикрыла глаза.

— Но ты переживаешь за подругу?

Его вопрос даже несколько отрезвил меня. Он попал в самую точку, ведь было вовсе не в лени, о которой я сперва рассказала. Я действительно переживала за Веру всей душой. Особенно в этот день. Мне было совершенно очевидно, что она сама не своя, кроме того, она намеренно откладывала церемонию. Казалось, она только мучает себя этим. Ведь Александр не вернется, даже если она неустанно будет молить каждого из названных богов.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но почувствовала спиной, как Сирил отодвинулся. Распахнув глаза, заметила, что брат тоже остановился, держа в руках небольшой сундучок, а Кара протирает руки фартуком. Все они смотрели в одну сторону, мне пришлось развернуться почти на сто восемьдесят градусов, чтобы понять, что Вероника вернулась.

Подруга, тяжело дыша, опиралась на дверную раму. Она казалась озадаченной, но все же короткая улыбка иногда пробивалась перед тем, как она очередной раз выдыхала. Асмиас с поразительной скоростью настиг ее, принимая в руки то, что она протянула. Сначала я видела, как небольшой камушек падает на его ладонь, следом она вложила в его пальцы свиток. Принц с видом совершенной сосредоточенности принялся изучать документ, я так же пристально изучала его профиль.

От чего-то никто ничего не говорил, я даже растерялась. Но, как только брови моего братца поползли вверх, я, не выдержав, подалась вперед:

— Что там, Асми?

Мне не следовало так обращаться к нему при посторонних, но он словно даже не заметил, даже и не взглянул в мою сторону, молча обмениваясь взглядами с Вероникой. Я приняла из его рук протянутый документ, быстро-быстро пробегая глазами. Смысл удалось уловить не сразу, к тому же почерк оказался просто отвратительным. Во второй раз я попыталась вникнуть лучше, больше не возвращая взгляд к этим переглядывающимся двоим.

— Сирил? — жених оказался рядом, заглядывая в листы через мое плечо. Но через минуту он лишь хмыкнул и снова отошел назад, — Да что тут происходит? В прошлый раз не вышло. От чего сейчас должно? Это сведет тебя с ума, Вера!

Она выставила ладонь вперед, призывая к тишине. Я так разозлилась, но в ответ лишь грозно топнула ногой и кинула ей листы обратно. Даже не смотрела, поймала ли она их или же они, как осенние листья, осыпались вокруг.

— Ты что-то поняла? Нашла, в чем ошибка? — голос брата звучал глухо. Никогда бы не подумала, что он может так бояться сказать правду в лицо. Мне не надо было видеть его, достаточно уловить интонацию, чтобы понять, что он не верит в успех безумной затеи.

— Да! Да! Мне кажется, знаю, почему Рикард не смог вернуть свою драгоценную Лавинею. Но это лишь предположение…

— Давай, говори. Мы все равно можем попробовать.

— Нет! Не можете! — снова напустилась я уже на брата, — Не можете, Асмиас! Она не вынесет!

— Если ты введешь свой яд в его организм, он останется там? — Вера вдруг тоже подалась вперед, ухватываясь напряженными пальцами за предплечье Асмиаса. Он оказался зажат между нами, и теперь смотрел то на одну, то на другую, явно растерянный, как и вопросом, так и моим негодованием.

— Нет, Вера. К сожалению, нет. Я ведь не некромант какой-то, в конце концов, — она тут же поникла, ослабляя хватку. Казалось, даже качнулась, но успела опереться спиной на ту же раму.

— Тогда вот, твой камень, — она кивнула на его зажатую в кулак руку и, крепко ухватившись за трость, развернулась, чтобы уйти, — Мне необходимо совершить последние приготовления для церемонии.

Я почувствовала, как земля уходить из-под моих ног. Слезы появлялись из ниоткуда, я не успевала их смахивать, а потом и вовсе засопела носом, лишь привлекая еще больше внимания. Мне было так жаль ее. И я жалела о каждом дурном слове, что ей сказала, о каждом неприятном жесте, что бросила в ее сторону. Вероника вовсе не та, кто заслужил все то, что получил. Даже смерть врагов не сможет уже сделать ее счастливой. Сирил прижал меня к себе так крепко, что мне с трудом удавалось дышать. Жест, что должен был придать мне уверенность и принести успокоение, лишь еще сильнее распалил болезненные чувства. Я подумала о своей судьбе, о том, как буду себя чувствовать, если с ним что-то произойдет. Невозможно… Я точно не смогу найти в себе сил, чтобы отомстить — умру в тот же миг.

— О, постой! — я снова вперила внимательный, наполненный слезами взгляд на Асмиаса, — Ведь он и так в нем есть! — теперь он взял руку моей подруги в свою. Осененный мыслью он уже широко улыбался, — Мы попробуем!

***

Больше теряя времени на бесполезные объяснения перед остальными, я тут же подхватил герцогиню на руки. И она даже не пикнула, лишь бы возразить мне, только крепче вцепилась свободной рукой в мою рубашку. Каждый раз, когда ее сбившееся от волнения дыхание касалось моего лица, я мысленно напоминал себе, что она никогда-никогда-никогда не сможет быть моей, даже если я возжелаю этого всем своим сердцем. Истинная пара — пара, нерушимая никакими обстоятельствами. Даже если бы она смогла с этим жить, все равно в ее мыслях был бы только он, она бы стремилась соединиться с ним так или иначе, бесполезно даже пытаться вытеснить такого конкурента.

Оказавшись перед дверью, ведущей в покои герцога, я опустил девушку на ноги, но не перестал поддерживать ее за спину. Быстро вздохнув несколько раз для смелости, она распахнула двойные створки и тут же проковыляла внутрь, опираясь на свой нехитрый инструмент. Мне потребовалось несколько мгновений прежде, чем я вошел следом. Я раздумывал, не стоит ли попытаться проникнуть в ее сердце, не заставить ее ядом полюбить меня, не приказать ли забыть о нем.

«Глупости. Это не поможет!» — мысленно отмахнулся от безумной идеи и подошел ближе к Веронике. Она уже опустилась на колени у ложа и, держа в руках ладонь супруга, прижимала к своим губам, покрывая ее поцелуями, — «Определенно, эта задумка была бы обречена на провал…»

— В его организме остался яд с того мига, как я исследовал его кровь. Я, — присаживаясь рядом, повел носом в сторону почившего, — Даже чувствую его запах.

— Запах?

— Да, саариды с ядом оставляю свой запах. И могут его учуять, в том числе и чужой, — она поджала губы, а я ободряюще похлопал ее по плечу, — Я не представляю, как тяжело тебе было бороться за эту любовь, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, ведь обещал.

— Ладно, не важно, — Вера передернула плечами и отвела взгляд, снова переключив внимание на профиль возлюбленного.

— Что ж, — развернул свиток, доставая листы, скрепленные между собой, упакованные в более плотную бумагу, что могла бы долгое время держать ценные записи свернутыми и защищенными от влияния внешней среды, — Я должен… Внушить тебе спокойствие? — когда глянул в сторону герцогини, та, что-то шепча, просто кивала, — И передать камень.