— Доброе… — Асмиас глянул в окно, осекаясь, — Добрый день, — его лицо, наконец, приобрело ясные черты и перестало плыть перед непроснувшимися глазами. Я заметила, как глубокой тенью отметилась на нем бессонная ночь. Принц уставился куда-то ниже уровня моих глаз, и я нетерпеливо проследила за его взглядом, опуская подбородок прямо к груди.

Я тут же прикрылась, пытаясь не выглядеть напуганной или сконфуженной, но на мой резкий жест и переменившееся выражение лица, Асмиас ответил усмешкой.

— Вам не стыдно, ваше высочество? — я задрала подбородок повыше и нахмурилась. Какого черта он на меня так бесстыдно пялится?

— О, прошу вас! Госпожа смущает меня своими подозрениями, — ухмылка не сходила с его лица, он совсем не был смущен на столько, как о том говорил, — Я здесь исключительно в медицинских целях, — мои брови снова поползли вверх. То ли от удивления, то ли от вопиющей наглости.

— Вы что, целитель? — прищурилась с сомнением, вдруг вспомнив разговор о ядах.

Принц отвернулся, не выдерживая моего прямого взгляда, но, прочистив горло, вернул такой же мне:

— Нет, — чуть понизив голос произнес он, — Но лечит мой друг, Сирил, — я снова сжала руки, мечтая о том, чтобы они были такими длинными, что могли бы обмотать все мое обнаженное тело как шарф, — Но я же диагност, вы помните? Проверял, не отравляет ли вас едкий дым дальше.

— Как видите, я уже почти в полном порядке. Не могли бы вы…? — отняв одну руку от груди, махнула ему в сторону, показывая, что намереваюсь выйти из воды.

— Госпожа… — Асмиас насупился, смотря в пол, — Я не смогу уйти. Вам понадобится помощь, — на мой вопросительный взгляд, принц кивнул в другой край ванной. Я повернулась в ту сторону, куда он указал, и только ахнула, — О, госпожа! Я сейчас все объясню!

Напрасно он пытался помешать моей панике. Колено правой ноги было, мягко говоря, раскурочено. Под опухшей фиолетовой кожей как-то неправильно уложилась коленная чашечка, ровные стежки надежно скрепляли рану. Я часто задышала, когда, пытаясь сосредоточиться, не почувствовала боли. Я не чувствовала даже этой самой ноги. Но я ощутила осторожное прикосновение горячей руки к своему плечу.

— Госпожа, Сирилу пришлось и так туго. Опаснее этого было то, что вы надышались угарным газом. Он приступил к колену, когда удалось вас стабилизировать. Да и какое-то чудо, что вы не обожглись! Посмотрите, все не так плохо. Ведь правда? Вас спасли…

— Зачем? — я так резко перебила его, уставившись ему прямо в глаза. Несмотря на то, что наши лица оказались слишком близко друг к другу, Асмиас и не думал смущаться.

— Что за глупая жертвенность?

— Ах! Глупая? Вам не понять, пока не испытаете такого! — я вдруг почувствовала, как жар приливает к моим щекам. Секундная ярость так и вспыхнула, обдавая меня с ног до головы ледяным огнем. Фигурально выражаясь, разумеется. Я думаю, сейчас я была так ослаблена, что едва смогла бы поджечь крохотных фитилек, — Истинность — это самое большое счастье, что доводится испытывать. Да, она же и проклятие. Ради Александра я пошла бы на любые жертвы. А теперь, когда его нет, все мое существование преступно!

— Это глупости! — он только и всплеснул руками.

— Нет, не глупости! Даже если хоть на миг представить, что я по какой-то причине захотела бы жить, я бы не смогла. Сегодня, завтра, через неделю или месяц я все равно умру. Лучше бы это произошло достойно! А вы… Я не просила вас спасать меня!

— Вы были не в том состоянии, знаете ли, — змеиный принц вздохнул и поднялся на ноги, отходя к окну, — Я понимаю, и время не слишком подходящее, но, быть может, прежде, чем вы обрушите на наши головы всю вашу ярость, я смогу подарить вам хоть крохотный смысл?

Я даже смутилась. О чем это он говорил? Надеюсь, он вовсе не имеет в виду нас… с ним… Мне даже думать об этом было как-то неприятно. И дело вовсе не в том, что он был какой-то отвратительный, совсем нет. Просто это было невозможно.

— О чем речь?

— Вы беременны, госпожа. Маленький срок, но все хорошо. Вчерашние события… Досталось только вам.

Заерзав на месте, я снова погрузилась в размышления. Беременна…? Рука скользнула к плоскому животу. Конечно, в любой другой ситуации эта новость не могла не обрадовать меня, ведь я так мечтала подарить моему дракону дитя. Я так хотела сделать его счастливым, греть внутри частичку его самого, помочь нашей любви обрести физическое воплощение. А теперь… Его не было, и я так страдала из-за этого. При мысли о том, что вместе со мной погибнет и наш ребенок, становилось дурно, на столько, что перед глазами плыло.

— Я и не предполагала, что вы такой интриган, ваше высочество. Почему вы вообще решили проверять?

— Позвольте я позову слуг, чтобы помогли вам выбраться из ванной и переодеться, — не дожидаясь моего ответа, Асмиас пошел к двери. Лишь только он отворил ее, в комнату тут же влетела Мадам со стайкой девушек-служанок. Отрадно было видеть, что, хоть они и скалили на меня зубы раньше, теперь на лице каждой отражалось неподдельное беспокойство, и я даже как-то успокоилась, когда поняла, что им тоже удалось пережить эту страшную ночь.

Кара суетилась вокруг меня, но пока не заговаривала, лишь улыбалась и украдкой пощипывала за щеку. Она указывала то одной девушке, то другой, как меня подхватывать, кто из них будет обтирать, кто кутать, кто поддерживать, когда я буду перешагивать. Стоило мне покинуть уютную теплую воду, как по телу прошла болезненная судорога. Казалось, вода была зачарованной, и в ней я не чувствовала боли, но как только какой-то пораженный участок кожи оказывался в воздушной среде, все истинные ощущения возвращались. Как только я подняла ногу, тут же вскрикнула, рефлекторно сгибаясь. Перед глазами мелькнул борт ванной, я уже была готова почувствовать боль и носом. И, честно признаюсь, я готова была отвлечься на новый перелом, лишь бы не чувствовать истязание, связанное с моим новым увечьем. Мягкие руки Асмиаса остановили меня от позорного и, вероятно, болезненного падения. Я вдруг обнаружила, что стайка служанок испарилась, отступая под гневным взглядом принца, а рядом оказался Сирил, который уже одним усилием воли собирал капли воды в области колена и что-то бормотал. Блондин уложил меня на кровать, тут же отступил и отвернулся. Сирил же присел рядом, но спиной ко мне, видимо, тоже не желая смущать меня еще больше. Кара осторожно накинула на мое тело большое пушистое горячее полотенце. Мне показалось, даже слишком горячее, так как было ощущение, что я сейчас под ним не просто вспотею, а прямо-таки сварюсь.

— Да, вот так будет достаточно, — Сирил осторожно, чтобы не задеть мою ногу, поднялся и отступил назад, не поворачиваясь спиной, — Я попозже еще поколдую, госпожа, — он внимательно посмотрел на Мадам и следующей фразой обратился уже к ней, — Никаких корсетов. Платья, что не сковывают движения из легких тканей.

— Что-то летнее?

— Да, так будет лучше. Или легкий халат.

— Ну, вот еще! — она, не смотря на свой статус, который был гораздо ниже моих гостей, начала махать в их сторону руками, призывая покинуть мои покои, — Чтобы госпожа, да в халате по дому разгуливала! — напоследок Мадам Каролина еще и фыркнула.

— Разгуливала… Ты прямо-таки торопишь события, — я улыбнулась ей, смотря сквозь полуприкрытые глаза. Попытка подняться на ноги отняла столько сил, что теперь я чувствовала себя вымотанной. Однако спать сегодня вовсе не входило в мои планы.

Наконец мы обнялись. Она мягко прижимала меня к груди, поглаживая мою спину. Две женщины, что переживали горе, хоть и каждая по-своему. Я была рада, что со мной была хотя бы Кара. И, если же я переживу сегодняшнюю страшную церемонию и не умру от разрыва сердца, я больше всего на свете хотела, чтобы именно она помогала мне воспитать достойным ребенка Александра. Она справится, я знаю. Я видела.

Когда мы отлипли, наконец, друг от друга, я заметила скромно притаившуюся Элизу. Хоть сегодня моя комната и была похожа на проходной двор, ее появление меня тоже радовала. На сердце становилось все легче. Все, о ком я переживала, живы и здоровы.