— Этот парень совершенно неконтролируемый… — бросил мужчина взгляд в ту сторону, где держали упомянутого парня.

— Ты хочешь контролировать бога? Как амбициозно.

— Тогда что предлагаешь?

— Уж точно не давить. Попробуй его наградить. Оплати меч, к примеру.

— Это же подарок.

— Он любит деньги и нуждается в них, — пожала Элина плечами. — Или награди иначе. Давить на него точно не стоит. От этой ходячей аномалии и правда не знаешь, чего ждать.

— Я подумаю, — ответил Фетисов-старший. — Пора бы его сплавить из города, пока ещё чего не натворил.

— Ты сам начал эту игру, отец.

— О чём теперь жалею, — покачал головой мужчина.

Отпустили меня спустя пять дней.

Взяли и отпустили. Просто так. Я бы и не сказал, что меня держали. Охрана исчезла на третий день. Тогда же ушла и Элина. Узнал я об этом, потому что её палату перестали охранять и на этаж заселились другие пациенты. Я бы тоже не стал задерживаться, но мне назначили лечение, и врач был достаточно убедителен, чтобы я остался.

Кто же знал, что мне счёт в конце на двести десять тысяч выставят. Вещи мои вернули, а вместе с ними и кошелёк с картами, поэтому расплатиться мне было чем. Только вот рад я этому не был. Я в день выписки вообще ничему не радовался.

В моём положении единственное, чего не ожидаешь, так это игнорирования. Я бы понял, попытайся кто меня обвинить по-настоящему. Я бы даже понял, попытайся меня кто убить. Враги, демонологи или сам Фетисов-старший, без разницы, удивления бы я не испытал. Но меня проигнорировали, и это неожиданно задело.

На минуточку, я спас дочку легата, а ещё завалил архидемона. За такое как минимум надо сказать спасибо, я уж молчу про соответствующую награду. Ещё один повод считать геройство низкосортной разводкой для наивных. Кровь проливай, жизнью рискуй, а потом валяйся, помирай. Не знаю, чего легат добивался, но прочную основу для моего раздражения заложил.

Впрочем, раздражался я недолго. Зима на дворе. Погода солнечная выдалась. Я без одежды вышел. В медицинских тапочках. Которые одноразовые и белые. Говоря, что принесли мои вещи, я имею в виду рюкзак, обломок щита и кошелёк, который с собой с базы прихватил. Верхнюю одежду? Ну да, конечно. Настолько далеко забота корпуса не простиралась. Обычную одежду? Тоже нет. Единственное, что подогнали, — это халат, в котором я пять дней в больнице и провёл. Вышел я прямо так, и почему-то люди от меня шарахались. Нервные какие-то. Поймал такси да до дома добрался. Хотя бы там порядок был. Как и запасная пара обуви.

Одевшись, я не стал сидеть дома и пошёл искать, где купить новый мобильник. С чем потерпел поражение, потому что пятого января ничего не работало. Справился в итоге, но только спустя два дня. Номер Михаила Сергеевича я заучил, как и все важные номера. Не самая плохая привычка для того, у кого часто мобильники ломаются. Позвонил, узнал, всё ли в порядке. По номеру ничего такого не обсуждали. Но, если мужчина на свободе, значит, обошлось и, возможно, Ищущие не нашли проклятый клинок. Всё больше вопросов к их профессиональным качествам. Может, предложить свою кандидатуру в качестве легата? Порядок наведу. Ха-ха! Где я, и где порядок.

Каникулы — странное время. Никто не работает, все развлекаются и отдыхают. Я тоже уделил самое пристальное внимание развлечениям и, надо же, не влип ни в какие неприятности. Проклятия настолько притихли, что я их почти не ощущал. Всё же чаша была испита до конца или, скорее, масштаб моей личности настолько вырос, что их силы теперь не хватало, чтобы оказывать влияние на меня. Поживём — увидим.

Самое интересное случилось под конец выходных. Я бы мог рассказать, как предавался гедонизму, вяло почитывал учебники в перерывах и в целом скучал, ничего не ожидая от этого дня. Так оно и было, но важно совсем другое. То, что ко мне пришла гостья.

Госпожа Фетисова заявилась ко мне домой.

Когда дверь открыл, то не удержался, хмыкнул. Тёмное шерстяное пальто, сейчас расстёгнутое. Белый свитер с высоким воротником, обтягивающий и подчёркивающий высокую грудь. Шарф и шляпку она держала в руках, и, готов спорить на килограмм мифрила, что госпожа центурион прибыла в мою скромную обитель инкогнито, не просто оставив охрану во дворе, а сбежав от неё.

— Госпожа, какая встреча, — сказал я добродушно. — Прошу в мой дом, — пропустил я её.

Когда она прошла мимо меня, обдав флёром от духов, я испытал смешанные чувства. Разумная часть меня не хотела пускать эту женщину в дом. Другая, предательская, прекрасно понимала, что в этот вечер победит вовсе не разум и что мой самый страшный враг одержит победу.

— Не ждал? — спросила она.

— Не посмел бы.

— Ты бы — и не посмел?

— Разве что чуть-чуть.

— Сомневался в моём слове? — спросила она, чуть наклонив голову.

Когда женщины так смотрят, понимаешь, что казни не избежать.

— Смотря в каком. Если ты о кое-каких конкретных словах… — запнулся я, не зная, как сформулировать. — Которые были сказаны в запале, то в тот момент у меня отрезало слух, и я ничего не запомнил.

Знайте, друзья. Когда Элина Фетисова смотрит прямо вам в глаза, снисходительно, внимательно и насмешливо, даже проклятый бог может пропустить удар сердца и растерять красноречие.

— Что-то я не понимаю, ты чего это такой приторно вежливый? — усмехнулась она.

Действительно, чего это я?

За всё время нашего общения единственные слова, в которых можно было усомниться, — это сказанное в запале, что если спасу, то госпожа Фетисова отдастся мне во всех позах. Пусть я и дикарь, но то, что аристократов учат с малых лет отвечать за слова, прекрасно понимаю. Поэтому данную ситуацию можно действительно трактовать как то, что леди пришла, потому что необдуманно дала слово.

И звучало это для меня предельно оскорбительно.

— Ладно, давай прямо, — начал я раздражаться, — вовсе не обязательно было сюда приходить.

— Ты меня выгоняешь? Не рад, что я пришла? — подошла она почти вплотную.

Запах цветов, которым о неё фонило, нанёс сокрушительный удар. Элина была ниже меня, но не сильно. Встала она так близко, что держаться и не сдавать позиции стало в десять раз сложнее.

Но что я, мальчишка, что ли, чтобы поддаваться на её чары? И эти пухлые губы, которые оказались так близко, меня вовсе не отвлекали.

— Я хочу лишь сказать… — ответил я почти нормальным тоном, — что приходить ко мне, чтобы исполнить данное в запале слово, вовсе не обязательно. Хорошего же ты обо мне мнения, раз думаешь, что я этим воспользуюсь.

— Какой же повод ты бы счёл удовлетворительным? — спросила она тихо, продолжая гипнотизировать меня. — И хорошего же ты мнения обо мне, раз думаешь, что я сделала бы хоть что-то, чего не желаю.

— Туше, — сдался я.

Улыбнувшись, Элина развернулась.

— Помоги раздеться.

Прозвучало двусмысленно. Я забрал её пальто, оставив его на вешалке. Шарф и шапку она сама положила на тумбу при входе.

Квартира у меня холостяцкая. Никаких разбросанных носков, не подумайте. Отдельная просторная спальня и ещё более просторная кухня, совмещённая с гостиной. Из коридора при этом не видно, что там. Элина прошла внутрь и звонко рассмеялась. Такого её смеха я ещё не слышал.

Мне понравилось.

Но сам факт того, что мне нравилась эта женщина, категорически не нравился и даже немного пугал.

— Ох, Эварницкий! Какой же наглый! — с восхищением сказала она.

— Вина? — улыбнулся я.

А что? Подумаешь, закупил несколько бутылок вина (чего мне это стоило до восемнадцати лет, отдельный не совсем законный вопрос). Подумаешь, прикупил конфет и цветов, которые стояли в вазе на столе.

Все эти приготовления стоили относительно недорого, но красиво же получилось. Вон как звонко рассмеялась.

— Не откажусь, — ответила она. — Так сразу и не скажешь, это ты ждал кого-то другого или был уверен в том, что я приду?