Глаза паренька остекленели, он повернулся к женщине. Та дёрнулась, её сопротивление оказалось куда лучше, но и она потеряла контроль над собой.

Я же положил ладони на каменную плиту. Защита есть, но что это такое? Давление, которое создаёт помехи на пути моего внимания и воли. Римские руны не рискнул использовать, чувствуя, что их силы не хватит. А вот язык богов… Поглощай и резонируй — вот чем я наделил камень под собой. Весь запас сил ухнул, оставляя меня без маны, зато не прошло и секунды, как силовое поле пошло рябью.

Проскочил я через это поле с криком. До конца оно не исчезло и шарахнуло меня разрядом, из глаз чуть искры не посыпались. А может, и посыпались, потому что вокруг засверкало что надо. На мне ещё и куртка загорелась, и, ощутив жар, я быстро по себе захлопал, но что-то пошло не так и куртку вместе с рюкзаком пришлось скинуть.

— Хватит! — раздался чужой Голос. — Схватите его!

Взгляд парня, который пытался душить Медину, сделался осмысленнее, но недостаточно, чтобы мигом опомниться. Старуху так и вовсе переклинило. Она всерьёз задалась целью выцарапать пареньку глаза. Разобравшись с курткой, я уставился на новое лицо. Мужчина в балахоне и маске. Он владеет Голосом, а значит, и много чего другого сделать может.

— Стоять! — повторит он, надавив.

Куда слабее госпожи из корпуса Ищущих.

— Убей себя! — крикнул я ему в ответ на божественном и закашлялся.

Горло обожгло так, будто кислоты хлебнул.

Мужчина выпучил глаза, но не поддался. Выставил в мою сторону ладонь и выпустил красный разряд. Я ушёл перекатом, едва успел разминуться. Боевая медитация раскинулась во все стороны, откуда только силы нашлись? В это поле вошла ещё одна фигура, которая сейчас целилась в меня из оружия, стоя за перегородкой и не показываясь на глаза.

Стукнув пятками, я активировал встроенные пластины. То, что идея оказалась в целом провальной, не остановило меня, и я продолжал таскать особые ботинки. Как видно, не зря. Пластины сработали в тот момент, когда я подался вперёд. Не рассчитав, вперёд-то я полетел, но кувыркнулся и со всей дури врезался в сектанта, который формировал новое заклинание. Вторая красная молния ушла в сторону, а я вот смог его сшибить, и мы вместе покатились по полу.

За время своего существования человечество тысячи разновидностей защит придумало. Активных и пассивных, жёстких и не очень, со всякими эффектами и добавками. Налетая на одарённого, я сильно рисковал, но и сама ситуация не оставляла большого выбора. Сразу меня не убило, я вцепился в мужика, а в нём силы оказалось с запасом, он прямо со мной вскочил. Я ему глаза закрыл и надавить попытался, но доспех хорошо его защищал. Он попытался меня скинуть, мы закружились, и в этот момент то ли у того, что целился в нас, нервы сдали, то ли он под шумок от начальства решил избавиться, но он выстрелил из арбалета, что я ощутил заранее и дёрнулся, да так удачно, что стрела в мужика попала, но застряла в защите. Это его отвлекло, он выругался, дал мне пару секунд, чтобы воплотить задуманное. Мерзавец перестроил щит, меня тряхнуло и отшвырнуло с такой силой, что я перелетел через перегородку, упав с другой стороны.

Далеко мне уйти не дали. Надо мной промелькнул красный шар, заложил вираж и выпустил молнию, угодив по рукам, которыми я голову прикрыл. Тряхнуло, но с ног не сбило, доспех прикрыл. Я бросился в сторону, в спину прилетела ещё одна молния. Врезавшись в стену, я отлетел, покатился по полу, а молнии так и продолжили бить.

Наглядная демонстрация того, чем так опасны опытные одарённые.

Вскоре и сам виновник появился.

— Идиоты! — ругался он. — Что вы устроили⁈ Мы же готовились для его поимки, но вы даже с этим справиться не смогли! — Это было самое приличное, что он сказал.

Молнии прекратились, но я был скорее мёртв, чем жив. Попытался подняться, но руки не выдержали и подкосились. Что-то подняло меня в воздух, швырнуло о стену, раз, другой, третий.

— Ты у меня долго умирать будешь, тварь! В такие дебри ада отправишься, что страдания по высшему разряду тебе на вечность обеспечены!

— Мужик… — прохрипел я. — Будь уверен… Дальнейшее тебе куда больше не понравится…

Наведя на него пальцы в виде пистолетика, сделал вид, что стреляю. Рефлексы у него отличные, сработал он быстро, усилив защиту. Алая плёнка замерцала, прикрывая его.

Моя же заготовка, которую я ему в капюшоне балахона во время борьбы оставил, внутри защитного контура, потянула силу и, накопив до предела, выплеснула в виде объёмного взрыва. Аккурат между двумя защитами. Доспехом, что покрывал тело, и алой плёнкой. Если бы не второе, он бы наверняка выжил. А так…

Голову мужчины разнесло. Ошмётки и осколки разлетелись во все стороны, мне что-то чиркнуло по лицу, залило кровью. Сила, что удерживала меня, исчезла, и я рухнул вниз.

— Я ведь говорил, не понравится… — сплюнул я кровь.

В деле рассказывания историй извечный вопрос, кто важнее, рассказчик или сама история. Это не тот вопрос, над которым люди постоянно задумываются. Нет, люди любят слушать байки, и это повелось с тех пор, как они освоили первую, самую примитивную речь. Подобными же вопросами задаются только сами сказители.

Может показаться, что главный — рассказчик. Отчасти так и есть. Именно он складывает слова, выбирает, как подать историю. В его власти опустить какие-то детали, о чём-то умолчать, что-то приукрасить, а то и вовсе исказить, выдумать. Власть даёт право называться главным, и, казалось бы, вопрос решён, но погодите, мне есть что сказать. Истории подобны женщинам. Мужчины могут сколько угодно льстить себе, воображая, что они главнее и власть у них, но эта власть обычно сводится к тому, за кем ухаживать и как это делать. Женщина же выбирает, принимать ухаживания или нет, ответить благосклонностью или отказать. Что историю, что женщину можно взять силой, но что из этого получится? Уж точно не хорошая история.

Подобно самой привередливой даме, если рассказчик не будет чувствовать момента, история может и обидеться. Рассыпаться, перестать звучать. Слушатели отвернутся, историю не будут пересказывать, никто не захочет её узнать.

В своей истории я тоже мог бы злоупотребить властью. И знаете, иногда можно себе позволить небольшое баловство.

Так бы я, не видя своими глазами, мог рассказать о том, как моя дражайшая бабушка, столкнувшись со мной на подпольных боях, где пыталась охмурить своего французского кавалера, сделала правильные выводы, что эта ночь ничем хорошим для неё не закончится и она отправилась за границу, чтобы переждать бурю. Быть может, она без денег и возможности их заработать была вынуждена на старости лет крутиться, и это закономерно привело к попытке продать информацию о перерождённом боге в теле её внука. История обо мне ушла к другим людям, добралась до кого надо, и это привело нас всех в подземную пещеру какой-то секты, очередных любителей дармовой силы. Той самой силы, что на контракте, мелким шрифтом, пишет, что в качестве платы возьмет всего лишь душу.

Наверняка была бы увлекательна и та часть, где эта секта готовилась, проверяла меня, собирала информацию и составляла план. Как они обнаружили, что за мной присматривают Ищущие, которые спустя столько месяцев подзабили на это дело и выполняли работу спустя рукава.

Мог бы я добавить и то, как по-прежнему таскал с собой щит в рюкзаке и что он бы мне очень пригодился уворачиваться от заклинаний главного в секте, но я его сбросил вместе с горячей курткой и рюкзаком. Из козырей у меня остался лишь кусок металла-заготовки, с которым я регулярно упражнялся в свободное время и таскал в карманах брюк. То, как я трансформировал эту заготовку, перед этим слив всю ману, — отдельная, важная часть истории, потому что расплатился я за это жизненной силой, ощутив нестерпимый холод внутри живота.

Поэтому момент, когда голова злодея взорвалась, получился смазанным. В глазах двоилось, и единственное, о чём я думал, что сейчас ни в коем случае нельзя падать в обморок, а то Медина перехватит инициативу и победит, закончив начатое.