И сколько шансов дожить до встречи с тобой, родителями, монсеньором и Эвитаном у капитана Эдингема? Императорам ведь не отказывают. Даже чужеземным. В их же стране.

Значит, эта принцесса никого никуда не втянет. А как насчет той, что уже раз втянула? Бывшая принцесса и нынешняя императрица Юлиана. Будто ей сюда нельзя?

Алану велели идти на голоса — вот он и вышел. Внезапно — рыжее золото осени вперемешку с упрямой зеленью. Настоящей зимы здесь не будет, и середина осени тоже весьма условна. Просто северные деревья не понимают, что тут им облетать необязательно. Их привезли, и они даже прирослись. Только местных правил игры так и не усвоили. Или предпочли сохранить хоть что-то свое. Из родного дома.

Теплое предвечернее солнце, безветренный вечер. Красивый закат. Заливистый смех — детский и девичий.

Эдингем выбрел прямо к ним и замер у неровного края пятнистой аллеи. Северной. Жаль топтать первое золото вьющейся дорожки. Оно ведь с недостижимой родины. Тоже здесь чужое. И ничего не понимает. Только всех смешит.

Зачем тут полсада эвитанских деревьев? Для развлечения? Забавная экзотика?

Мешать разновозрастным девчонкам неохота. Алана здесь явно не ждали. О нем вообще хоть кто-то иногда предупреждает?

Самый веселый здесь — серебристый смех-колокольчик. По разноцветному парку несется озорная трехлетняя красавица — принцесса Вики. Будущая грозная и самовластная императрица Виктория. Всесильная хозяйка тысяч жизней.

Нет. Трехлетняя девочка еще не распознала всей прелести быть принцессой. Как и будущей власти. Пока еще ребенок как ребенок.

Это к ней в охрану Алана не пустили. Лично император. Испугался, что Виктория втянет Эдингема в опасный заговор? К Зое-то ведь приставил из-за ее полной безопасности.

Только бывают ли вообще безопасные принцессы? Даже Мария такой не была.

Сдержанно смеется прекрасная Юлиана — ядовитый, ярко распустившийся цветок. Уже всё осознавший и распробовавший. Смертельно опасный и недосягаемо красивый. Развращенная, пресыщенная стерва.

И было же ощущение, что она сюда явится. Но вот что так скоро…

Этак скоро станешь собственных мыслей пугаться.

И две красивых, с виду тихих девочки лет по пятнадцать. Кто из них принцесса Зоя? И всё же кой змей приволок сюда ныне действующую императрицу? Именно сегодня.

— О, Алан! — наконец-то заметила его Юлиана. Приветливый взмах изящной руки вызвал отнюдь не пылкое восхищение. И не любовный трепет. — Мой верный рыцарь и паж Алан, не так ли? Впрочем, теперь он — верный рыцарь Зои.

Еще одна фигура на доске незримо отделилась от буйных зарослей. Крепкая такая, серьезная. Белокурая. Рослый молодой охранник. Ормхеймец, словеонец, бьёрнландец? Северный варвар, в общем. И здоровяк, как и положено.

Решил проверить, что тут за новый «верный рыцарь» явился?

— Всё в порядке, Вольдемар, — смеется Юлиана. Безупречно красивая, само совершенство. — Алан здесь по приказу императора.

Значит, не словеонец. Насколько этот крепыш выше Эдингема — на голову? На полторы? А движется явно стремительно. Широкоплечий, но поджарый, зараза. Не как дурак Пенс. И не Гарви.

— Ты кто? — Вики подбежала к самым ногам.

Огромные глазищи в пол-лица. Черные-черные. Отцовские.

Только у Евгения они холодные. И беспощадные. А у девочки — живые и удивительно обаятельные. Детские.

— Алан.

— Верный паж и рыцарь, — без улыбки поддел крепкий, суровый Вольдемар. Не слишком дружелюбно.

Этот что, еще и ревнует? И кого? Выгодную и славную службу?

— Да, я — Алан, Ваше Высочество, — опустился Эдингем на корточки. Да пошли они все к змеям! Все, кроме ребенка. Она тут одна — нормальная. Пока еще. — Ваш верный слуга, паж и рыцарь. К вашим услугам.

— А я — Принцесса-Босоножка, — гордо представилась Вики. — А Зоя и Ирина — мои плохие сестры. А тетя Юли — злая мачеха и добрая фея.

В первое верится охотно. Легче легкого. Но вот во второе…

— У нас не хватает ролей, — пояснила Юлиана. — Вольдемар играет прекрасного принца, а добрый папа Босоножки всегда в отъезде, потому что никого на его роль не нашли.

А как насчет слуг? Все вовремя разбежались? А подружка Зои (или кто она!) просто не успела?

И точно ли папа сказочной Босоножки был добрым? Или это иначе называется? Раз позволил злобной мачехе и завистливым сводным сестрам помыкать его родной дочерью.

— Слуги играют неохотно, Вики это чувствует, — будто прочла мысли проницательная императрица.

— Я хочу, чтобы принцем был Алан! — Вики подхватила его за три пальца и потащила к прочим. Не вырвешься!

— Почему он? — уточнила похожая на Константина девушка. Зоя?

— Он — добрый и красивый! — выпалила Виктория.

Это девочка — добрая. И милая. Жаль, что такое проходит быстро. А в ядовитой Мидантии — стремительно.

Впрочем, Алан вряд ли протянет столько, чтобы это застать. Не та выпала страна. Да и подзвездный мир — определенно другой.

— Спасибо, Ваше Высочество, — улыбнулся он. Под совсем не умиленные улыбки ее старшей родни и… Кем там им приходится надменный Вольдемар?

Всех скопом явно забавляет детское объяснение. Особенно его вторая часть.

— А Вольдемар будет папой? — улыбнулась Юлиана. Вроде бы искренне. С ней ручаться нельзя никогда.

— Вольдемар будет королем, — серьезно объяснила черноглазая малышка. В растрепавшихся темных косичках косо повис яркий алый цветок. Не роза. Потому как без шипов. Тоже откуда-то завезли, бедолагу. Или вывели — придворные умельцы. — Папой принца. А папа — в отъезде. Он скоро придет. Выгонит злую мачеху и женится на фее.

Наведет порядок, в общем. Интересно как — с учетом совмещения ролей?

Вики отвлеклась от добрых, красивых принцев — собирает пышный букет из разноцветных листьев. Алый, золотой, зеленый. Круглый и остролистый. Чуть не роняет — слишком велик.

И… вручает Алану.

— Это тебе подарок. Мой папа теперь женат на тете Юли! — окончательно спутала всё принцесса. Чуть не уронила красный цветок — его метко подхватила Юлиана. И ловко воткнула девочке в волосы с другой стороны. — А мама женилась на другом дяде, и они теперь живут не дома. А у тебя есть жена?

— Пока нет, Ваше Высочество.

Пока… Размечтался.

— Вот! И у принца — нет. Ты — принц, и я на тебе женюсь, когда мне будет четыре… пять… — принцесса перешла ко второй руке, старательно загибая пальчики. — Шесть… семь годов! Вот, — остановилась она на жутко большой цифре. Старше, чем сейчас, вдвое. — Ты пока подожди.

— Ну, это будет решать твой папа, — заметила Юлиана. Подхватила девочку, закружила и под ее смех подкинула вверх. — Лети!

Алан чуть не бросился ловить, но императрица отлично справилась сама. Как Евгений доверяет дочь этой змее?

— Я умею летать! Я — самая сильная девочка в мире! А папа мне всё позволит, я знаю!

Звенит голосок-колокольчик. Счастливый, радостный, добрый. Повисли во встрепанных локонах цветы — красных огоньков там целых три, оказывается. Чудом за что-то зацепились. Неужели все принцессы когда-то были такими? Зоя — возможно. Но Юлиана?

— Алан, а я похожа на папу? — теперь черные глазищи — немного сверху.

Все-таки Эдингем — слишком невысок.

— Несомненно, Ваше Высочество.

По правде говоря, особого сходства (кроме цвета глаз) он не заметил, но такого вслух не брякнешь. Про Вики и так ходят слухи. Ползают по придворной грязи.

Но без отцовского характера девочке точно будет лучше. А уж окружающим…

— А на тетю Юли?

— У нас определенно похожа форма носика, — улыбнулась мачеха.

Они ведь и впрямь родственницы. И довольно близкие. Двоюродные. С этой Мидантией с ума сойдешь.

Если успеешь — пока жив.

— А ты правда в детстве лазала по деревьям? — смеется Вики. — И как-то не могла слезть сама? Ты?

Будто тень грозового шторма промелькнула в зеленых глазах:

— Правда. Я. Вот такой я была как-то неловкой.

— А Роман, вместо того, чтобы помочь, ревел, как младенец, что он не виноват, — фыркнула Зоя. — Это даже я помню.