Что⁈ Серж дернулся в ледяном ознобе. И чуть не лишился чувств.

Нет, нет! Проклятая слабость… Лучше убейте сразу!

Они его искалечат. И лишь тогда — может быть — из милосердия убьют.

Без руки он даже не сможет свести счеты с жизнью!

— Я тогда вам… оттяпаю. — Это точно не Роджер. — И не обязательно руку. И ваш король против не будет. Я — фрейлина его жены, забыли?

— Мне нужна вода, чистые бинты и… — Вот теперь вновь Джерри. Прежним «каменным» тоном. — А потом все вон. Останется только моя жена.

Какая жена? Ах да, эта, дочь тети Карлотты… родной матери. Сестра кузена Леона. Фрейлина. Со шпагой. И с флягой. И с теплым, мягким плащом.

Ало-багровая боль вновь дергает и трясет. Швыряет, как разъяренный великан из страшной сказки. Колотит об острые камни. Окунает в кровавый туман. И не дает вынырнуть хоть на миг. Чтобы вдохнуть…

Лихорадка вот-вот выбьет зубы. И будет еще больнее.

Свет режет глаза, раскаляет песок под веками. Почему Серж в алой пустыне, за что его сюда?

— Уберите факелы! — шипит Роджер. — Я сказал — вон.

— Вы просили вина.

— Спасибо. И всё равно — выйдите, прошу вас.

— Леон, держись… — стальные руки стискивают намертво. Не Джерри — девушки-пантеры

Новое питье освежает горло…

А дальше боль прошивает всё. Серж кричит, не в силах сдержаться. Выгибается раздавленной змеей. Чуть не вырывается из ее рук — и девушки, и боли. Но лишь — чуть. Слишком ослабел.

Огонь из Бездны льется в рану. Струится по плечу, заливает тело. Бежит по жилам вместо крови…

— Держи его крепче.

— Леон, еще чуть-чуть…

Крика не осталось — только хрип…

— Ирэн, этого мало, — снова Роджер. Откуда-то издалека… из тьмы. Кто такой Роджер? Уже не вспомнить… — Да, я очистил рану. Сделал всё, что мог… что умею, но я ведь даже не настоящий лекарь. Просто книги читал… Этого недостаточно. И обезболить нечем.

— Я не знаю и того. Маловато книг читала. Нам нужно дотянуть до нормального врача.

— Нормальный врач — в сотне миль. И это — не нормальная рана. Нельзя их получать в том месте. Там зараза в самом воздухе. Ирэн, послушайте меня. Помните наш разговор? О Четырех, Пятом и Шестом? Я вам еще не рассказывал, что Анри как-то помог мне, когда я умирал от лихорадки. Ваш брат и мой друг подтвердил бы, если б был в сознании. Анри меня, считай, за шкирку из-за Грани выволок. В вас течет одна кровь. В вас и в Анри. Я не знаю, что в ней — древняя магия Альварена или просто Сила ваших общих предков. К примеру, легендарной прапрабабки Исольды. Но ты можешь помочь брату, Ирэн.

— Как⁈ — отчаяние и надежда.

Вооруженная, смертельно опасная девушка тоже бывает такой. Совсем иной.

— Откуда же мне знать? Я лежал в бреду. Но Анри тоже не знал подробностей, а как-то сумел. Он смог спасти врага. Не знаю, ради Сержа — потому что мы друзья, или просто из милосердия. Неужели твоей Силы не хватит для родного брата? Я видел — в тебе уже говорит то Древнее, что проснулось в Анри. Он… вы оба очень изменились. Поверь, со стороны это очень заметно.

Глава третья.

Эвитан, Центральный Тенмар — Лютена.

1

Когда они пробирались мимо бешено гремящего водопада, Эйда едва не закрыла глаза. Ирия, может, и замерла бы на краю — полюбоваться дикой красотой опасной стихии. Но вот ее сестру бурлящая бездна внизу вовсе не манит, а смертельно страшит.

А теперь напоминает о себе неумолчным шумом. Что голодная гибель стережет совсем близко. Что преследуемые беглецы расположились всего в паре сотен шагов от нее. Зачем-то.

Ведь и без того скачут по грани совсем другой бездны. И от нее сбежать — несравнимо труднее.

Бессонная тревога не желает отпускать. Никак. Скачет бок о бок с отрядом, устраивается рядом на привалах. Любопытно заглядывает в ночные сны. Превращает их в кошмары.

Почему? Неужели Эйда — настолько жалкая трусиха и паникерша?

Ведь, во-первых — никакой погони люди нового короля за беглецами не отрядили. Они вообще не собирались никого ловить. Особенно — их.

Конечно, больше лиаранка боялась тех жутких жрецов с кривыми серпами. Но никакой засады по дороге не встретилось. Всё тот же таинственный маг с посохом перебил поголовно всех? И намертво запечатал логово. Капище.

Не опасен оказался и нахальный Игнасио Вега. Во-первых, в палатке с Эйдой спала служанка — общая у них с Жюли. Суровая, расторопная вдова-солдатка лет сорока. А сама дочь священника благополучно делила палатку с любовником. Вполне добровольно. И вовсе не выглядела оскорбленной или заплаканной.

Виконт сдержал слово — никаких приставаний к Эйде. Ни малейших, даже намеком. Только безупречная вежливость.

В походе Веге и впрямь хватало Жюли.

А все прочие видели в ней гостью предводителя. Знатную и уважаемую.

Совсем скоро поместье его друга — маркиза Мишеля Витэ. Но вряд ли так уж опасен окажется и он. Наверняка у него в родной усадьбе под рукой проверенная любовница. А то еще и не одна. А Веге нет никакого смысла оберегать Эйду сейчас, чтобы потом вручить другу. Она ведь не дева, а мать бастарда.

Так почему Эйда вновь перестала спать ночами? Почему не отпускает вязкая зыбь полусна-полуяви? Почему яркие и горькие картины прошлого снова и снова вползают в кошмары? И где-то вдали победно смеется Карлотта. На ней то алое платье и бальная высокая прическа, то серый балахон кающейся сестры. Но это всегда она — Карлотта, графиня Таррент, урожденная Гарвиак. Беспощадная и жестокая. Сметающая всё на своем пути.

И почему теперь так плохо спит Мирабелла? Ведь в первые ночи побега была почти безмятежна. Или сразу она просто больше уставала? Или прошлое догнало и маленькую дочку? Оно ведь у нее ничуть не слаще материного. И по вине тех же самых врагов.

— Это не из-за них. Они — хорошие, — вздрагивая, пояснила девочка. О спутниках. — Они нам плохого не хотят.

И невпопад:

— Мама, мне страшно! Будто плохое ищет нас. Очень плохое.

Ищет. Черные жрецы с серпами прекрасно умеют вынюхивать.

Довериться или нет? Не Мирабелле — любвеобильному виконту?

Ни Игнасио Вега, ни Жюли тревоги до сих пор не ощущали. И в мелочах — не врали. Да и зачем врать — если Эйду можно спокойно спеленать и доставить силой куда угодно? Чем она опасна?

Да и чуткая Мирабелла обычно в таких вещах не ошибается.

Но можно ли им верить до конца? Или предатель — один из отряда? Кто-то, облеченный доверием предводителя? Тот же доверенный лейтенант Веги, суровый немолодой Ольдес, к примеру.

Промучившись очередную ночь, Эйда с раннего утра направилась к Веге.

2

— Я не ждал вас так рано.

Выше пояса он одеться просто не успел. И так скорость от «откройте» до «входите» поражает. Тоже солдат? И не из тех, кто не просыхал в несчастном Лиаре.

Жюли не проснулась вовсе. Сладко спит, завернувшись в смешанное «одеяло» из разных плащей. Только пепельный затылок наружу торчит. И край розового уха.

Вега небрежно набросил на любовницу еще один теплый плащ. К уже имеющимся трем. Заодно освободил место Эйде:

— Присаживайтесь, сударыня. — Он и впрямь быстро накинул рубашку. Даже в походе — не слишком мятую. — Чем обязан чести?

Эйда примостилась на край любовного ложа:

— Сударь, не хочу быть навязчивой или показаться истеричной, но у моей дочери есть дар. Она чувствует опасность.

— Верю, сударыня, — совершенно серьезно кивнул он. Застегивая камзол. — И сейчас она ее чувствует?

— Да. Как никогда. Почти.

Хуже было только в черном подземелье.

— Жаль, дара нет у меня. Значит, враги близко. И надо быть вдвойне осторожными. Значит, и дальше двинемся Краем Водопадов.

— А здесь есть еще? — едва не содрогнулась Эйда.

— Да, еще один. Песнь Алиеноры. Если повезет — как раз доберемся к вечеру. Вам понравится, сударыня. Одно из самых прекраснейших мест Юга.