Полководец Маррон, кстати, не из самых плохих. И не из самых кровожадных. Того же Поппея осуждал. И тоже в походах ест из солдатского котла.

Этот всех подряд резать не станет. Только беглых рабов. И гладиаторов.

Даже запятнавшего себя родственника, возможно, простит.

С каких пор Анри, оказывается, уже нацепил корону — неизвестно. Так его даже сантэйское зверье не называет. Пока. По крайней мере, вслух. При нем.

Но, очевидно, в высшем обществе Квирины по-другому просто невозможно. Как это не сожрать — если есть шанс. Никто такое не поймет.

Кстати, кого намерен короновать будущий спаситель Квирины Авл Сергий Маррон? Себя самого?

И ведь действительно — шанс есть. И неплохой. Роджер прав. Как и Иннокентий.

Взнуздать восставших. Дать бой регулярным войскам — прежде чем они соединятся окончательно. Залить кровью полстраны и основать новую династию. Не Анри первый, не он и последний.

Можно даже объявить потом войну Эвитану. Нет, это уже слишком наглость — даже для узурпатора. Пока дерешься с Всеславом, Эриком и шурином Лойварэ — вся Квирина опять хвост поднимет. Все недобитые рода — седьмая вода на киселе любого из предыдущих «императоров на час». Любой свой будет лучше эвитанского выскочки. Друг друга и потом будет время сожрать.

Того же Маррона на знамя — и вперед.

Кстати, он с кем из предыдущих в родстве? Даже если ни с кем — всё равно пока сойдет. На безрыбье-то. Познатнее потом отыщут. Либо сам выскочит, либо из угла вытащат — куда тот забился.

Что посоветовал бы отец? То же, что и отец Роджера? Первым вырезать все знатные рода под корень? А Марронов и вовсе — включая ту самую пресловутую седьмую воду.

И именно так бы Ральф Тенмар и поступил. И, может, даже с удовольствием.

Жаль, Анри — не дракон. Так им и не стал. Да и не тянет. Не смог в юности — не выйдет и сейчас.

Тенмар зло рассмеялся. Письмо — вот оно. Простое, почти аскетичное, пока без знаков короны. Грозит наглому самозванцу всеми карами.

Осталось только и впрямь короноваться. Обозвать самозванцем Маррона. И рискнуть принять бой против регулярных войск. Во главе необученной, но озверевшей толпы. Обучатся в процессе боев. Терять-то им уже нечего. Самые живучие станут отличными наемниками.

Или натравить всю эту многотысячную банду туда, где она действительно нужна. Позарез необходима. Потому что потом будет уже нельзя. Некогда. Ни в Эвитан, ни в Аравинт в ближайшие годы не сунешься. Будешь занят вырезанием под корень.

Пинками вышвырнуть из Аравинта… соплеменников, чтоб им. А по пути заключить еще договор с Мидантией. Не о союзе, так о нейтралитете. Та еще спасибо скажет, что орда не повернула к ним. В ножки поклонится. Борису Предателю тоже есть с кем воевать в собственной стране. Как-никак узурпатор, чтоб ему. И отнюдь не такой, как Анри, или даже Маррон. Не на свободный трон уселся.

Такой большой армии у Аравинта еще не было. За всю историю.

Теперь дело за малым. Убедить в этом своих.

И выделить эскорт для тех, кого простили в Эвитане. Иннокентий подтвердил — это правда.

Эскорт — до самой границы. Еще не хватало тащить мальчишку Криделя в Аравинт вместо родного дома.

Те, у кого еще есть дом, пусть туда вернутся.

Глава седьмая.

Конец Месяца Рождения Осени.

Эвитан, Южный Тенмар — Восточный Тенмар.

1

Рано или поздно любая дорога подойдет к концу. Особенно если летишь по ней стрелой, метко пущенной в цель.

Давно уже Констанс так не уставал… и давно уже так не тянуло писать. На обрывках бумаги, на салфетках, на старой книге… где угодно. И огромное искушение — попробовать строчить на полном скаку. От этого удержало лишь одно — поручение Ирэн важнее. Еще не хватало сверзиться и сломать что-нибудь.

У Констанса будет время записать всё, что до сих пор не успевается. И подробнее изложить кучу всего, что сейчас записывается кратко.

А потом он прочтет всё это Ирэн. И она улыбнется — как всегда, загадочно.

Ирэн, его Ирэн! Она обещала любить своего рыцаря — он сам это слышал. Его Прекрасная Дама из Драконьего Замка! Тенмарская Дама Осени из самых древних легенд. Наследница прежних красавиц — кровь от крови их. Сама — ожившая баллада. Любить таких — страдания, печаль и ранняя смерть, но жизнь всё же не легенда. К счастью.

Ирэн…

Прекрасная, манящая, волшебная.

И потом — Констанс давно уже не чувствовал себя таким… живым. Хоть и не привык спать столь мало, а от целого дня в седле ноют все мышцы. И он не успевает записать и четверти молнией летящих замыслов и сюжетов… но даже это — много больше и полнее, чем до встречи с Ирэн. Музы покидали его надолго, но теперь вернулись все разом. Снова вдруг полюбили.

И всё — Ирэн. Только она. Осталось лишь выполнить ее волю, заслужить любовь. И отныне они будут вместе. Навсегда.

Встречать рассветы и провожать закаты. Допоздна читать чужие и свои стихи. Растить детей и вместе у камина встретить старость. «Роман о Даме из Драконьего Замка» закончится счастливо, потому что кому они нужны — трагичные финалы? Только «читателям с хорошим вкусом», ненавидящим «пошлые» свадьбу и всеобщее счастье. Ну и перебьются на сей раз без обожаемого «все умерли, а кто выжил — весьма об этом пожалел». Если так охота — пусть любят и страдают сами, а не бесятся со скуки.

Констансу впереди светит его звезда… целых две живых, теплых изумрудных звезды очей Ирэн. Он наконец нашел свой путь во тьме.

2

Кажется, трудно ли найти целую огромную армию? Но Констанс легко мог проехать мимо — в Аравинт. Если бы разъезды маршала Ормхейма не нашли его сами. Разведка у Эрика поставлена неплохо. Или просто слишком легко поймать штатского. Не воевавшего ни дня столичного гвардейца. Особенно если он не таится, а ищет вас сам.

— Я — гонец. Из столицы, — гордо заявил Констанс. Не удержался. — К маршалу Ормхейму.

Пистолет на него больше не наводили. Одного, конечно, тоже не отпускали, но Лерон же не удирать сюда ехал.

Хорошо еще, его нашли не уставшим и более-менее выспавшимся. Хуже, если бы ночевка прошла под проливным дождем. Ну и жалким же и потрепанным он тогда доехал бы до своих.

Впрочем, какая разница? Ирэн поцеловала Констанса не на балу, а на пыльной дороге. Когда камзол его оставлял желать лучшего, а про сапоги лучше вообще не упоминать.

Хуже, что под дождем легко еще и простудиться. Возись потом с больным.

До лагеря Эрика скакали пять дней. Далеко же у него выставлены караулы. Против кого? Аравинт ведь разгромлен вдрызг. Еще в начале лета. Или за это время Гуго объявил войну Мидантии, и Эрик это расхлебывает? Ну и зря. Против Мидантии продержался бы и Лойварэ. А вот воевать с Гуго у него полномочий нет.

У Эрика нет тоже, но ему достаточно сообщить, что творится в Лютене. С беременной принцессой Алисой.

На пятый день Констансу показалось, что он ошибся. Но нет.

Именно сюда они с отцом ездили на охоту прошлым летом. Славно поохотились тогда на тетеревов. А кухарка превзошла саму себя.

И эту дорогу Констанс тоже помнит прекрасно. Особенно сейчас — в раннем золоте первых следов осени. Слишком часто он ее вспоминал. Слишком часто расписывал в сонетах.

Она ведет к замку Тенмар.

Все эти дни они скакали обратно.

3

Сама дорога бросила карты. До аббатства — всего день пути. Такой же осенней дорогой время приближало встречу с дядей. Теперь — с племянницей.

Осень вступает в свои права. И Ирия сама не заметила, как постепенно перестала вздрагивать по ночам. От дурного отвыкнешь — и не заметишь. Как боль, что забывается, едва исчезает. Будто никогда и не было.

Лето завершилось на календаре. Но наконец настало и для Ирии Таррент.

Совсем невдалеке (просто нельзя свернуть) — Лиар! Туда уже, наверное, добрались Иден с Кати. А может, и с Чарли. Семья.